Волк по имени Зайка - Галина Гончарова

К сожалению, я не трайши.

Итак!

Надо сделать так, чтобы мальчишка увлекся одной из девочек. Интересно, они еще у него? Я кивнул служанке.

— Сходи, проверь, что там у дочерей…

Старая ведьма бодро засеменила по ступенькам. Давно бы выгнал, да она кормилица малявок, и жена к ней привязана… но вернулась старуха быстро.

— Лойрио, девочки у себя в комнате. Переодеваются и ругаются.

— Почему не у мальчишки?

— Как я поняла… вы разрешите, господин?

Я кивком подтвердил пересказ сплетен — и бабка усмехнулась.

— Лойрио Торвальд держит при себе ручную зверушку. Зайчиху. Когда ваши дочери принялись ее тискать — она описала госпожу Эмилу.

Я невольно фыркнул. Да, зайцы на мою дочь еще не мочились.

— А вторая?

— Вы же знаете, что они за все соперничают…

Я понял. Разумеется, обоссали одну, а вторая ушла с ней, чтобы девчонки не подрались потом.

— Как переоденутся — пусть идут сюда. Обе.

Старуха кивнула и ушла. Я задумался.

Мальчишка должен уехать отсюда помолвленным, определенно.

Старуха быстро вернулась и доложила об исполнении моего приказа. Я задумчиво посмотрел на нее.

— Вот что, старая. Мне про твои шашни известно. Приворотное зелье готовишь, так?

Старая ведьма принялась все отрицать, но я отмахнулся.

— Да не трясись, хоши я тебя не сдам. Мне самому оно нужно.

— Зачем, господин? — аж опешила бабка. — Да на тебя и так все девки в округе наброситься готовы, только пальцами щелкни — любая побежит!

Я приосанился. Иногда и такая старая ведьма может правду сказать. Но…

— У меня две девки. Если хоть одна за этого щенка замуж не выскочит — глупость будет.

Бабка поняла и закивала.

— А и то верно, мой лойрио. Я сейчас в деревню сбегаю за зельем, к знакомой травнице. За часок споро обернусь…

— Знаю я, как ты обернешься. Скажи одному из конюхов, пусть отвезет, да чтобы к ужину была, ясно?

Бабка закивала и улетучилась с поклонами. Я довольно улыбнулся. Девчонки у меня, конечно, красавицы, но что ж не помочь природе?

Колин.

Я лежал и смотрел в потолок. Почему-то хотелось побыстрее покинуть гостеприимных хозяев с их влюбчивыми девчонками и потайными ходами. Если уж честно — девочки были премиленькие, любой бы попался на их удочку, но не я.

Во-первых, Филип уже успел отвести нас всех (и меня, и кузенов) в дорогой бордель. Во-вторых, после той девушки в лесу… нет, эти двое были симпатичными, хорошенькими, но та лесная фея рядом с ними была, как бриллиант рядом с бутылочным стеклом.

Невероятно красивая…

Необыкновенная.

А это — обычные девушки. Я посмотрел на устроившуюся рядом зайку.

— Что делать, зай?

Зверушка выразительно дернула длинными ушками. Кажется, она тоже не знала.

— Надо побыстрее отсюда уезжать, правильно?

Еще одно встряхивание ушами. И серьезный взгляд голубых глаз — так и кажется, что тебя слушают и понимают. Хорошо, что я ее нашел… и интересно, что у нее в мешочке на шее, но раз не дает снимать — пусть пока. Еще приручу, тогда и посмотрим.

— А для этого что надо? Правильно. Выздороветь. Так что давай попробуем поспать?

Зайка смотрела молча. Я похлопал по кровати рядом с собой. Зверюшка улеглась на указанное место, уткнулась мордочкой мне в плечо и уютно засопела.

Вскоре и мои глаза стали слипаться.

Спать.

Восстанавливать силы….

Лойрио Каренат.

Я осмотрел представших передо мной дочурок.

Хороши, ничего не скажешь. Платьица чистенькие, волосы уложены, глаза блестят…

— Одна из вас должна выйти замуж за мальчишку.

А чего тянуть? Пусть знают сразу.

— Кто?!

— Я!?

— Пока не решил. Кем из вас он больше увлекся?

Вот тут ответ был одинаков.

— Мной!

Значит, никем.

— Ему здесь оставаться дня три, не больше. За это время вы должны его приручить, я ясно сказал?

Девчонки закивали. Я покачал головой.

— Сходите к матери, она в этом получше вас разбирается. И если мальчишка уедет отсюда без браслета — пеняйте на себя.

Дочери присели в поклоне и вышли. Я посмотрел на дверь, налил себе вина…

— Будем надеяться на лучшее.

Шакр, десятник стражи.

Не нравился мне этот замок. И потайные ходы не нравились. И слишком любезный хозяин. Но и выбора не было.

Пока Колин не поправится — мы отсюда уйти не сможем. А вот что я смогу?

Я попросил тюфяк у дворецкого. Пока мой лойрио не поправится — я буду ночевать у дверей его комнаты. Если кто-то пожелает это изменить… им придется меня связать.

И никак иначе.

Зая.

Мальчишка уснул. Я лежала рядом и полудремала. Зайцы так могут. Мы не обладаем мощными мускулами и страшными клыками, но мы всегда настороже — и это спасает нам жизнь в лесу.

Почему я еще здесь?

Потому что мы в ответе за тех, кого приучили. Да и идти мне пока некуда. Но все было спокойно. Проснулись мы только к ужину, да и то — нас разбудил лекарь, поскребшийся в дверь. На этот раз с ним не было девиц, так что я приняла его благосклоннее. Он осмотрел рану Колина, еще раз перевязал ее, покивал своим мыслям…

— Все неплохо. Дня два и вы сможете отправляться в путь.

Колин кивнул.

— Спасибо.

— Вы выйдете к ужину?

— Нет, лучше я поужинаю в постели. Ведь рана быстрее затянется, если я спокоен. Так?

— Абсолютно верно, лойрио.

Лекарь попрощался и ушел. Колин с тоски затеял игру на кровати. Шевелил рукой и я гонялась за ней, стараясь цапнуть его за средний палец. Не больно, но чувствительно. Так он не перетруждался, а я развлекалась. Даже когда меня опрокидывали и непочтительно щекотали брюшко. Колин смеялся, я дрыгала лапками и изображала УЖАСНО ГРОЗНОГО ЗАЙЦА. Даже боевого.

На самом деле со мной никогда так не играли. Кто бы?

Моя вторая форма считалась в Лесу постыдной, какие уж там игры?

Волчата и лисята, даже медвежата играли вместе, а я… я — добыча.

Так и продолжалось, пока нашу игру не прервали. Пришла служанка с подносом, а за ней лойрио Каренат.

— Друг мой, как вы себя чувствуете?

Колин тут же принял такой больной вид, что даже мне стало страшно.

— голова… и плечо…

Что это с ним? Какие странные люди?

На всякий случай я перевернулась на лапы и соскочила с кровати. Лойрио Каренат посмотрел на меня.

— Какая милая зверушка. Дочки от нее в восторге.

Правда? Может, их еще раз описать? Или уж сразу — обкакать? Я могу…

Колин, кажется, тоже о чем-то таком подумал, потому что подозрительно кашлянул. Но тут же стал серьезным.