Осторожно! Муж-волшебник или любовь без правил - Франциска Вудворт

Воспользовавшись моим замешательством, мужчина потянулся к моей шее, и я услышала глухой щелчок. Вместе с половинками рабского ошейника он отступил и прислонился бедром к столу. Только сейчас я увидела, что стояли мы в очерченном кровью круге.

— Что это?! — требовательно спросила, показывая ему свои руки.

— Мой знак, — кратко ответил он.

— Вы сняли ошейник, чтобы надеть кандалы?! Вы же сказали, что я не буду рабыней! — чуть ли не вскричала я, чувствуя себя обманутой.

— Ты не рабыня. Но не думала же ты, что я тебя отпущу?

К сожалению, именно так я и думала и почувствовала себя последней дурочкой, что поверила ему.

— Что вы сделали? Кто я теперь? — глухо спросила его.

— Моя Тень.

— Кто?! — мне показалось, что я ослышалась.

— Моя Тень, мой голос, мои уши, — устало ответил он, бросая остатки ошейника на стол. — Моя собственность, но для других равная мне по положению.

Что-то у меня от всего этого ум за разум начал заходить, а он продолжил:

— Можешь переселиться в гостевые покои напротив моих. Иди отдыхай. Завтра мы поедем в город и займёмся твоим гардеробом.

— И это всё, что вы мне скажете? Иди отдыхай?! Сделали со мной непонятно что и решили успокоить покупкой тряпок? — я буквально задыхалась от бешенства. Нервы сдали, я пребывала на грани истерики.

— Я всё сказал и на долгие объяснения не настроен, — ледяным тоном повелительно отрезал аттан. — Ты забываешься и плохо слушаешь! Это для других ты равна мне по положению, а для меня — собственность.

— Ублюдок! — прошипела я.

— Завтра возьмём в дорогу родословную рода. Будешь изучать, чтобы не оставалось сомнений в моём происхождении, — ядовито ответил он. — Можешь идти!

Сжав кулаки и борясь с желанием ему врезать, я резко развернулась и покинула библиотеку, не отказав себе в удовольствии от души хлопнуть дверью.

Как только за девушкой захлопнулась дверь, он устало присел прямо на стол. Ритуал потребовал от него всех сил, и сейчас мужчина чувствовал себя беспомощным, как младенец. Никогда ещё Первый советник Ингурской Империи не ощущал себя так мерзко. Он спустил ей дерзость, заглушая голос совести.

«Иного выхода не было», — сказал себе, понимая, что сделал то, что должен был. Сыграл на её желании обрести свободу, ведь воспротивься она, и ритуал был бы невозможен. Нельзя против воли брать кровь, да и протестуй она в душе, ритуал прошёл бы впустую.

Попалась птичка. Теперь никто не сможет оспорить его права на неё, даже мифический муж, кем бы он ни был. Он понимал, что она возненавидит его, узнав правду, и собирался выдавать информацию дозировано, постепенно приручая и усмиряя.

Понятия не имел, какому чуду обязан её появлению, но упустить из своих рук не мог. Где она жила всё время? Откуда взялась? Благородной дамой она быть не могла, несмотря на самоуверенность и гордость, не то воспитание, но и не простолюдинка. В некоторых вопросах девушка была сущим ребёнком. На магию реагировала странно. Страха он ни разу не заметил, лишь изумление и восхищение.

С ней были связаны одни странности, начиная от её поведения и заканчивая местом обнаружения. Специально узнавал, но границу не пересекала ни одна похожая на неё девушка, и как она оказалась на пустоши, одна, с такими повреждениями, оставалось неясным. Правда, подозрения были. При перемещении порталом, если что-то шло не так, могло выбросить вблизи разлома. Он был аномалией и притягивал к себе. Только тогда персона её мужа вызывала ещё больше вопросов.

По крупицам собирал информацию, которую девушка говорила о себе, и был склонен верить, что она путешествовала именно с мужем и ребёнком. Но какой мужчина подвергнет свою жену и дитя такому путешествию сразу же после родов?

Вопросы, вопросы… одни лишь догадки и предположения.

Из библиотеки выскочила как ошпаренная. Я была в панике из-за того, что не понимала, что он со мной сделал, но чувство было такое, как будто надо мной надругались. Корила себя за доверчивость и наивность. Почему как дурочка позволила ему взять свою кровь и разрисовать тело?

Испугавшись, что теперь и на лице у меня такая же роспись, я его в страхе ощупала. Потом сообразила приподнять подол платья, ведь ноги он тоже разрисовывал. К счастью, кожа на ступнях была чиста, и меня немного отпустило. Только в этот момент заметила, что выбежала из библиотеки босиком и без чулок, да и голова у меня не покрыта. Замерла, не зная, куда теперь идти в таком виде, и решила направиться к Агате. Ведь ей нужно сообщить, что меня переселили в гостевые покои, и, может, хоть она мне что-то объяснит.

К счастью, с экономкой я повстречалась на лестнице, когда спускалась вниз.

— Вика?! Что за вид? Что с тобой случилось? — ахнула она.

— Скажите, что это значит? — жалобно всхлипнула я, показывая ей запястья, как-то враз растеряв всё своё присутствие духа.

Агата схватилась за сердце, взгляд, который она бросила на меня… нет, в нём было не сочувствие… острая жалость в её глазах полоснула меня похлеще ножа аттана. Я поняла, что случилось нечто очень плохое. Для меня.

Это был какой-то миг, а потом она опустила глаза и присела передо мной.

— Ваша Светлость.

— Агата! — в отчаянии воскликнула я. — Объясни…

— Уверена, если вы чего-то не понимаете, Его Светлость вам всё объяснит.

— Агата, пожалуйста… — всхлипнула я, чувствуя, как по щекам покатились слёзы.

— Почему ты согласилась? — украдкой спросила она, дрогнув.

— Он сказал, что снимет ошейник и я не буду рабыней.

— И всё?

— Всё…

На лице экономки промелькнуло странное выражение, но она взяла себя в руки.

— Куда вы направлялись?

— Аттан сказал, что я могу переселиться в гостевые покои напротив его комнаты, — ответила я, заметив её переход на «вы».

— Давайте я вас провожу, — предложила она мне следовать за ней, и я пошла.

Лишь оказавшись за закрытыми дверями моих новых покоев, которые были просто небо и земля по сравнению с той каморкой, где я до этого ютилась, нарушила молчание:

— Агата, скажите, что он сделал? Вы же знаете.

— Вы Тень, и этого уже не изменить, — печально произнесла она. — Хозяин лучше меня вам всё объяснит. Мой вам совет — успокойтесь и примите свою судьбу, забыв о прежней жизни.

По её виду и по той черте, что женщина провела между нами, я поняла, что больше ничего она мне не скажет.

— Если вас не затруднит, мои вещи остались в библиотеке. Пусть принесут, — приняла я новые правила игры. Она мне поклонилась и ушла. Когда за ней закрылась дверь, я почувствовала, что потеряла друга.