Жар твоего тела - Лилия Орланд

class="p1">Пришлось провести в спортзале на час больше, чтобы сбросить лишнее напряжение. Но как бы я ни старался, мои мысли всё равно возвращались к сладкой брюнетке.

Надежда прочно поселилась у меня в голове и отказывалась оттуда уходить.

Я не понимал, что сделал не так вчера, но допускал возможность своей ошибки. Общение с людьми всегда давалось мне не просто. Мне нужны какие-то правила, рамки, ориентиры. Я не способен к спонтанности. Напротив, склонен впадать в панику при малейшем отклонении в сторону.

Да, знаю, что я сложный человек и ко мне непросто приспособиться. Но ради обладания этой девушкой, сам не знаю почему, я согласен был пойти на уступки. Хотя даже и отдалённо не представлял, чего она может от меня потребовать. Впрочем, это было и не важно. Тут, главное, результат – она, обладание ею.

В который раз пришлось принять холодный душ. Он особо не остужал мой пыл, но на какое-то недолгое время отвлекал от мыслей о ней.

И вообще, с момента встречи с Надеждой я только и делаю, что пытаюсь отвлечься. А ведь ещё не решил головоломку с «Дизайн-продукт».

Нужно оставить Надежду и браться за работу.

Я улыбнулся собственному каламбуру и сел за компьютер. Все предоставленные данные и то, что находил по своим каналам, собирал в папки. По каждому сотруднику фирмы я заводил отдельную. Так было проще анализировать материалы.

«Мышка», словно сама, без участия моей руки, кликнула по папке с надписью: «Надежда Игнатьева». Я снова и снова рассматривал её фотографии. То, что она выкладывала в соцсетях, и сделанные вчера мною через её веб-камеру.

Конечно, я не должен был следить за ней. Но не мог устоять.

Мне всегда, с самого детства, было сложно вступать в контакт с людьми. Я предпочитал наблюдать. Мог стоять молча в сторонке почти без движения и смотреть, как другие дети играют, весело носятся, кричат.

Диагноз «аутизм» мне поставили незадолго до появления в моей жизни отца Феодора. Родители многих детей восприняли это как нечто заразное и запрещали своим чадам ко мне подходить. А иногда и топали на меня, прикрикивая, как на бродячую собаку.

И тогда я вообще перестал покидать нашу территорию, прячась от внешнего мира за забором. А если приходилось выходить наружу, у меня начиналась паника. Тогда я ещё не умел контролировать себя и впадал в истерику, кричал, извивался в руках отца, награждавшего меня тумаками. Отчего он свирепел ещё больше…

Как бы я хотел забыть этот период своей жизни…

Рука потянулась к иконке LeviX. Двойной щелчок, и выскочило окно соединения. А спустя пару секунд я увидел Надежду, сосредоточенно набирающую какой-то текст. У девушки было хмурое выражение лица. Кажется, она сердилась. Очень надеюсь, что не я стал причиной её плохого настроения. Хотя… Возможно, именно моё предложение так расстроило её.

Мне бы хотелось сделать сегодняшний вечер особенным для Надежды.

Интересно, она любит оперу?

Сегодня я отправляюсь слушать «Иоланту». В отдельной ложе. Где нашлось бы место и симпатичной для меня девушке.

Ни одну из Амели я никогда не брал с собой. Мне нравилось быть одному, расслабиться, наслаждаясь прекрасной музыкой и лучшими голосами. Но вот Надежду, наверное, я бы хотел видеть рядом. Разделить с ней эмоции этого вечера. Жаль, что это невозможно. У меня просто не остаётся времени, чтобы убедить её.

Я оставил LeviX работать на одном компьютере, а сам перешёл за другой. Чтобы видеть девушку краем зрения. Так у меня складывалось ощущение, что она рядом. Странно. Никогда не любил чужого присутствия поблизости. Впрочем, это ведь была не сама Надежда. Девушка находилась за десятки километров от меня. Может быть, потому мне это нравилось.

Но опять же привычка анализировать свои эмоции заставила сравнить ощущения от Амели. К этим девушкам меня не тянуло так сильно. Они не вызывали у меня таких эмоций. Мне было приятно заниматься с ними сексом. Но не более.

Я погрузился в работу, время от времени поглядывая на соседний монитор. Надежда явно находилась одна в помещении. Она была расслаблена и не контролировала выражение своего лица. Мне нравилось следить за её мимикой, живой и непосредственной. Тоненькие сеточки морщинок у глаз говорили о том, что она любила смеяться.

За работой время всегда бежало незаметно, когда я снова поднял голову, до отъезда в театр оставалось всего полтора часа. Как раз успею полить розы. Солнце уже перешло на другую сторону. И ранняя поливка цветам не повредит.

Для вечера я выбрал белый смокинг. Возможно, летом хватило бы и рубашки. Но для меня это было своего рода ориентиром – для театра нужен смокинг. Зимой – чёрный, летом – белый..

Я сел в машину за час до начала действа. Предпочитал на такие людные мероприятия являться заранее, до прибытия основной толпы, чтобы контактировать с минимальным количеством людей.

Меня встретил сам директор и проводил в ложу. Ещё бы, учитывая суммы, которые я ежегодно посылал на развитие театрального искусства в нашем городе. Благодаря мне, в большом зале два года назад сделали капитальный ремонт и улучшили акустику. Теперь мы могли принимать лучшие труппы страны.

Я опустился в единственное стоявшее здесь кресло и прикрыл глаза. По правую руку от меня стоял небольшой столик с напитками и фруктами. Там же лежал театральный бинокль.

Зал постепенно наполнялся людьми. Я по-прежнему не смотрел, только слушал. Из оркестровой ямы доносились разрозненные звуки настраиваемых инструментов.

Меня затопило предвкушение. Люблю эти последние мгновения перед началом спектакля.

Глаза я открыл, только услышав чарующие звуки скрипки. Я ждал этого вечера несколько месяцев и теперь предвкушал наслаждение.

Но всё почему-то пошло не так. Что-то не давало мне покоя. Какое-то неопределённое чувство зудело у меня в груди, бродило по коже, вызывая беспокойство.

Прежнее благодушное, расслабленное состояние испарилось, словно его и не бывало. Я взял со столика бинокль и направил его в зрительный зал.

Ну конечно. Я усмехнулся.

Увидел её буквально через пару минут. Её тёмно-красное платье ярким пятном выделялось даже в затемнённом зале.

Возможно, ей и шёл красный цвет, но мне он причинял почти физическую боль. Даже на таком расстоянии.

Захотелось сорвать с неё это платье, оставив в белоснежном белье. Том самом, что было на ней вчера.

Я решил, что подойду к ней после спектакля и попробую ещё раз повторить своё предложение. Возможно, если я произнесу эти слова вслух, они будут восприняты более благосклонно.

Я уже было собирался отложить бинокль в сторону, как вдруг заметил, что Надежда склонилась