Кольцо ведьм - Будимир

— Что же они со мной сделали, — подумал я про вест, — раз собаки от меня стали шарахаться?

После того случая я стал замечать, что собаки на меня реагируют иначе, чем до поездки с Даной в дом вест. Они убегают, если оказываются на моей дороге. Был случай, когда на меня даже натравили ротвейлера. Повинуясь команде своего хозяина, собака напала на меня, она встала на задние лапы, схватила в свою пасть мою руку, но челюсти не сомкнула. Вместо этого отпустила меня и отошла в сторону. Тогда я также не испытывал чувства страха, будто знал благополучный для себя исход нападения.

После поездки в дом вест я неделю не звонил Дане. А когда позвонил, то телефон никто не брал. Я звонил и днём и вечером — результат тот же. Я ходил к её дому, звонил в квартиру, но всё тщетно, Дана здесь уже не жила и жить не будет. Я это ведал! Но не хотел этому верить. Тем не менее, когда я удостоверился, что Дану не найти, мне удалось на удивление быстро и легко успокоиться.

На следующий день после приезда домой из дома вест я вышел на свою работу. Думал, придётся отчитываться перед руководством, где я был целую неделю. Но, как ни странно, никто не поинтересовался этим. Более того, в зарплату мне дали получку даже за те прогулянные мною дни.

И вновь начались будни. Но я ощущал себя другим. За что мне ни приходилось браться, у меня всё получалось как нельзя лучше. Если раньше я что-то начинал делать, то, как правило, не доводил до конца. Всё изменилось. Теперь я с ответственностью брался за дело и основательно вёл и заканчивал его.

Как-то наша руководительница при мне разговаривала с одним из работников:

— Лёша, ты отремонтировал мне магнитофон?

— Нет, Наталья Юрьевна. Никак не разберусь, что с ним случилось.

Услышав это, из меня непроизвольно вырвалось. Я обратился к Лёше:

— У нас есть микросхема К174УН7?

— Есть, — ответил Лёша.

— Поменяй её, и магнитофон заработает.

Помню, с каким уважением взглянула на меня Наталья Юрьевна. Ведь я даже не смотрел её магнитофон. Более того, когда Лёша поменял микросхему, магнитофон заработал.

После этого случая я резко стал получать повышения, что повлекло за собой и повышение заработной платы.

Интересные вещи со мной происходили и в институте. Одним из самых моих нелюбимых предметов был иностранный язык. У меня накопилось масса хвостов. Учебный год подошёл к концу. Мне казалось, английский не сдам. Только чудо могло меня спасти от неуда. А надо было получить восемь зачётов по восьми темам. Я взялся за изучение слов и правил. Не прошло и пяти дней, как мой словарный запас пополнился на тысячу слов. Что было вполне достаточно, чтобы пересказать все несданные мною темы.

Елена Ивановна, преподаватель по английскому, по всей видимости, решила меня вытянуть на шаткую троечку, так как первый вопрос её был:

— Ну как, студент, готовы ли вы хоть на ломаном русском пересказать вот этот текст?

Елена Ивановна была молодым и весьма симпатичным преподавателем. И любила на уроке поразвлекаться. Слушая нашу ломаную английскую речь, она её так переводила на русский, что выходила откровенная пошлятина. При этом у неё всегда было непроницаемое, строгое лицо.

Как-то раз она всё же усмехнулась, когда меня и Олега Важнова, самых «больших знатоков» английского, заставила перевести на английский с русского фразу: «Я тебя люблю». И пояснила — поставит зачёт тому, кто громче скажет эту фразу.

Ей глубоко было наплевать, знаем мы английский или нет. Она просто приходила, чтобы подработать денег, а заодно и расслабится.

Когда я пришёл сдавать зачёты за год, Елена Ивановна, видать, запасла пару развлекаловок для себя. Моя роль была её развеселить, подыграть ей, от этого зависело, получу я зачёт за семестр или нет.

— Я могу пересказать текст на английском, — отклонил я руку помощи прекрасной Елены Ивановны.

— Ну, ну, студент, попробуйте.

В предвкушении чего-то необычного она внимательно взглянула на меня. Я же стал на более-менее приличном уровне пересказывать текст.

— Вы, что, студент, издевались надо мной целый год? — поинтересовалась Елена Ивановна, когда я закончил пересказ.

— Ну, что вы, Елена Ивановна, я просто выучил текст. Могу и все остальные темы пересказать.

Такой оборот не особо оказался по нраву Елене Ивановне, и мне пришлось пересказывать все темы. Потом мы прошлись по правилам, по написанию слов. И, естественно, она выявила мою неграмотность. Так как невозможно за пять дней выучить иностранный язык в совершенстве. Но зачёт всё же мне поставила.

Мне стало интересно жить, интересно трудиться, интересно учиться. Через год я уже был начальником производства, что, на мой взгляд очень даже творческая должность.

Но время шло, и я стал задумываться, что мною достигнуто. Карьерный рост и рост заработной платы — это не революция в моём внутреннем мире, о которой мне говорила Воля, то есть бесповоротное действие в моей судьбе, это не достижение свободы, это не счастье. Возможно, что-то делаю не так. Вероятно, не на те нужды расходую дар вест. А может, я пошёл по тупиковому пути?

Снова я ощутил одиночество. Рядом не было того, кто мог бы мне помочь. Не помогало и понимание того, что судьба моя должна быть моей судьбой, никто не должен, не обязан помогать мне. Помощь может даже нанести вред. Но как одному протиснуться сквозь плотно сплетённые сети систем?

Прошло больше года после посвящения, и, по всей видимости, те силы, что были мне дарованы вестами, изрядно исчерпались. Ведь мне приходилось жить в системах. У меня вновь стали возникать желания. Мне казалось, я свернул с пути, ведущего к смыслу моей жизни. Хотя я так до конца и не понимал, в чём этот смысл заключается.

Постепенно у меня стала появляться ностальгия по вестам. Особенно часто я вспоминал Дану. Она для меня стала эталоном, женщиной моей мечты. Отныне для меня не существовало других девушек. Я мог с ними общаться, дружить, но более серьёзных отношений не мог себе позволить ни с одной из них. Очень хотелось вновь увидеть Дану. Но не знал, где её искать. У меня была только одна зацепка — дом вест. И я поехал туда. Но, к моему сожалению, по какой-то непонятной причине мне не удалось его найти. Местность оказалась незнакомой и, поплутав часа два, так ни с чем и вернулся домой.

Тем временем руководство нашего участка подписало с телевидением, на мой взгляд, интересный контракт.

Тогда в Москву на год переехала из Ленинграда программа «Музыкальный ринг» с её ведущей Максимовой.

Наш участок должен был изготовить и смонтировать для программы световое оформление. Нам предстояло сделать километры гирлянд, сотни метров неона. Всё это следовало подключить, повесить, плюс собрать много электроники, чтобы свет мигал, переливался, бежал волной и так далее. В общем, мы должны были сотворить световое чудо. Объём работ впечатлял, а опыт работы на таких объектах у нас был невелик. Да и срок отвели весьма сжатый. Поэтому пришлось вкалывать сверх всякой нормы. Компенсировалось это невероятным интересом. И у нашего небольшого трудового коллектива всё получалось как нельзя лучше.

Настало время монтажа, для которого выделили три дня. И вот тогда начался настоящий аврал. Отдыхали только, когда ходили есть. Мы не успевали настолько, что ночью не спали, а продолжали монтаж. На вторую ночь мне нестерпимо захотелось поспать. Я залез на стоящий в студии рояль и накрылся драпировочной тканью. Мне казалось, что здесь меня никто не найдёт. Но через двадцать минут меня отыскал Лёша Карасёв и разбудил.

Что было интересного в том первом монтаже, это то, что, невзирая на усталость, на то, что голова не соображала вовсе, своё дело мы делали безупречно. Сложные электрические схемы подсоединялись без ошибок, хрупкие стеклянные неоновые трубки не разбивали. Когда монтаж завершился, перед нами предстала красота неописуемая: тысячи лампочек и разноцветный неон из мрачной студии сотворил сказку.

Съёмка велась два дня. В первый день я отсыпался дома, а на второй приехал в Останкино. Мне очень хотелось посмотреть, как снимается программа. Но ожидал я большего, чем оказалось на самом деле. Артисты с близкого расстояния не были столь впечатляющи, как с экранов телевизоров. Мне было интересно не столько их выступление, сколько атмосфера и процесс съёмки.

Когда я сидел на скамейке трибуны и блуждал взглядом по студии, меня словно окатило холодной водой: на другой стороне сидела Дана. Я не мог поверить своим глазам. Мне так хотелось её увидеть, и вот она здесь, рядом. С нетерпением дождавшись перерыва, я пошёл к ней. Она тоже стала спускаться, и мы встретились возле ринга.

— Здравствуй, Дана! — У меня першило в горле от волнения.

— Привет, Малыш!

Было впечатление, будто мы только вчера расстались.