Сделка - Вера Чиркова

В распространенное среди жителей прибрежных герцогств мнение, будто сунувшихся в горы наглецов просто сжирают неизвестные монстры, Таэль не верила, и в этом была немалая заслуга ее наставника.

— Любое существо должно регулярно питаться, и не важно, магическое оно или обычное. Иначе оно погибнет либо, истратив силу, впадет в спячку. И нужная ему пища должна быть одной и той же, к примеру, если овца даже станет подыхать с голоду, мясом ее не накормишь. Так же и с созданными магией существами. Если они питаются энергией, бездарные путники им даром не нужны. А если бы их создали кровожадными, все они давно бы издохли — преступники и аферисты убегают в Граничные горы далеко не каждый день и даже не каждый год.

Юная тень долго раздумывала над этим утверждением и постепенно пришла к точно такому же выводу. И хотя сейчас сердце девушки сжималось в тревоге перед неизвестностью, уверенность в собственной правоте не давала ей скатиться в банальную панику.

— Нам бы пещерку найти, — не отвечая подопечному, устало пробормотала она, — в таком тумане далеко мы не уйдем.

— Легко сказать, — буркнул Хатгерн и сам уже посматривавший но сторонам в поиске надежного убежища, — давай попробуем пройти еще немного, вроде ущелье становится уже. Дай руку… не хватало нам еще потеряться в этом тумане.

Само собой, герцог немного покривил душой, не так уж густ пока туман, но поостерегся сказать правду. Слишком уж горда своей выносливостью его тень и, скорее всего, просто возмущенно фыркнет, если просто предложить ей помощь. И самодовольно подмигнул самому себе, заполучив в полное распоряжение узкую прохладную ладошку. Однако долго держать ее Харну не пришлось, словно по заказу справа появилось темное округлое пятно, и тропа уверенно свернула в ту сторону.

Герцог тотчас остановился и достал из мешка спички и пучок сухих смолистых веточек, которые собирал по пути с того самого момента, как почувствовал себя загнанной дичью.

Примитивный факел разгорался медленно, но неуклонно, однако странный туман не собирался расступаться перед властью огня, а так и стоял вокруг них неприступной стеной, оставляя свободным путь в одном-единственном направлении. К входу в загадочную пещеру.

Это само по себе было очень подозрительно, и в любой другой обстановке тень никогда не шагнула бы туда по доброй воле. Но теперь со всей отчетливостью понимала: если они хотят выжить, то должны принять правила хозяев границы и поверить если не им, то хотя бы собственному рассудку. Ведь таинственным и могущественным защитникам горной тропы намного проще было сразу не пропустить на нее незваных гостей и швырнуть их в пропасть, над которой тропа шла до самого ледника, чем заманивать теперь в таинственную пещеру.

— Не бойся. — Подняв повыше свой незамысловатый факел, Харн снова ухватил тень за руку и решительно шагнул под каменные своды.

Доставать оружие герцог даже не пытался, прекрасно понимая, как бесполезны его кинжалы против плотной стены тумана. Зато начал всерьез волноваться за Таэльмину. Можно представить, на какие пакости способно это непонятное нечто, так похожее поведением на разумное живое существо. Ведь если оно ради каких-то своих целей решит разделить их с лаэйрой, то мгновенно бесследно поглотит девушку. И потому с этого момента герцог собирался даже на миг не выпускать из своей руки ее ладонь.

Первые шаги он делал с величайшей осторожностью и прежде чем ступить, тщательно прощупывал носком сапога каменное дно пещеры, отлично помня байки о проваливающихся под ногами полах и рассыпающихся пеплом мостках. Однако ничего подозрительного так и не обнаружил и постепенно довел жену до места, которое еще у входа определил как самый дальний угол. А дойдя до него, тихо фыркнул от разочарования: никакой это был не угол, отсюда начинался новый ход, и подступивший к их спинам туман красноречиво давал понять, как ошибались его пленники, надеясь на близкий отдых.

— Давай я пойду впереди? — как-то нерешительно предложила тень, и эта ее неуверенность испугала Крисдано больше всех неизвестных опасностей странного хода и живого тумана.

Одним резким рывком он дернул девушку к себе, запер в кольцо сильных рук, закрывая спиной от стоящего рядом невидимого стража границы, покрепче притиснул к груди и одними губами спросил:

— Ты что-то заметила?

— Нет, — постаралась улыбнуться как можно беззаботнее Таэль, — просто я немного легче, и, если что, тебе будет проще вытащить меня обратно.

Еще час назад герцог порадовался бы такому признанию собственной полезности, но теперь только сильнее нахмурился. Напоминать жене, что ловушки бывают разные и далеко не все проваливаются под ногами, а бывают и падающие на голову, он сейчас вовсе не собирался. Зато твердо решил держать свою тень еще крепче и продвигаться вперед еще осторожнее.

Однако пройти таким способом фиктивным супругам удалось очень немного.

Туманному стражу словно надоело наблюдать за еле двигающимися по проходу существами, а может, он просто проголодался? Больше ничего разумного в голову Таэльмины не пришло, когда из стены тумана вдруг выдвинулся плотный белесый пласт, более похожий на огромнейший язык, мгновенно подполз под ошеломленных пленников и помчал их вперед со скоростью падающей с горы лавины.

Чтобы не завизжать позорно, как изнеженная фрейлина, тень крепко, почти до боли, сжала губы и тотчас ощутила, как руки Хатгерна точно так же стискивают ее саму, но протестовать не стала, заранее зная бесполезность любых слов. Только один человек всего несколько раз в жизни держал ее так же крепко, когда на Таэль обрушивались совершенно непредсказуемые опасности, и приходился он ей вовсе не отцом и тем более не братом.

Ганти был первым наставником Таэльмины, и она доверяла ему свято, как жрецу храма матери судеб. И учитель этого доверия никогда не предавал, каждый раз, когда было необходимо, вызволяя ее из ловушек и засад в самый напряженный момент.

Однако позже, когда он вдруг заявил, будто считает ученицу равной себе в ремесле и безропотно ушел, уступив место наставника Бенфраху, тень не поверила ни одному слову учителя и затаила на него обиду. И теперь порыв герцога невольно всколыхнул в душе девушки полузабытые воспоминания, оставившие после себя ощущение горьковатой пустоты.

А жуткое сумасшедшее движение по налитому чернильной темнотой тоннелю все не прекращалось, и тень успела его раз пожалеть о собственной поспешности. Вот если бы не поторопилась слизнуть каплю зелья, позволявшего различать ночью все предметы вокруг, сейчас не пришлось бы зажмуривать глаза и вдавливать лицо в пахнущую дымом походную куртку Хатгерна, чтобы не смотреть на стремительно летящие на них уступы и повороты.