Змеица (СИ) - Логоша Кристина

Судья попросил рассказать, как все обстояло. Он внимательно слушал, не перебивал и не задавал вопросов.

— Вы закончили с показаниями? — спросил судья, когда я замолчала.

— Да, ваша часть.

— Тогда приступим к допросу свидетелей со стороны защиты…

Договорить ему не дали — кто-то звенел колокольчиком. Я не сразу поняла, что звук идет с балкона. Нагайна Тималли.

— Ваша честь, — обратилась она к судье, — правом старшей нагайны Хрустального города я налагаю вето на допрос свидетелей со стороны защиты.

— Занесите в протокол, — отдал указание судья секретарю.

Звонко ударив молотком по подставке, наг встал с места:

— Из-за отсутствия свидетелей со стороны защиты, судебное рассмотрение завершается в пользу Шалиты и Джаф из дома Гадюк. Марианне из дома Медянки полагается заплатить штраф. Дело закрыто.

Я не понимала, что происходит — судья ушел, зрители стали расходиться. Растерянная подошла к Ульвире:

— Что случилось?

— Тималли — старшая нагайна Хрустального города. Она, как и старейшина дахар, раз в пять лет может наложить вето.

— Мы проиграли, — наконец, осознала я.

— Это больше победа, чем проигрыш. Лучше проиграть в суде за клевету, чем за более тяжкие прегрешения. Поверь, эти хвостатые дамочки и не на такое способны.

— Увидимся в Храме, Ульвира, — бросила нам Флорэнс.

Лгуньи с довольным выражением лица прошли по коридору. К ним стали подходить и поздравлять с победой. Девушки нежились во всеобщем внимании.

Минуя столпотворение вокруг «несчастных жертв», к нам подошел Азар. Он был серьезен, и в моей душе зародилась тревога.

— Мне жаль, что так получилось, Марианна. Я знаю, что ты не виновата.

— Спасибо за поддержку, Азар.

— Нам нужно срочно поговорить, но здесь не подходящее место. Давай встретимся в твоем особняке сегодня вечером.

— Конечно, я буду там.

Азар кивнул и отошел от нас. Еще пара сочувствующих подошли выказать негодование поступком нагайны, но большинство предпочли промолчать. Может, посчитали меня виноватой, а может, боялись вступить в конфронтацию с Тималли. Я пропустила момент, когда ушел Бахрам. Может, он тоже поверил словам шаяни Гадюк?

С поднятыми головами мы с Ульвирой обошли толпу хвостатой знати и направились в кабинет для взимания исков.

— Эти гадины сговорились с нагайнами, — недовольно шептала хромая. — Всего пару дней в статусе дарайи, а нам уже вставляют палки в колеса. Быстро же они спелись.

— Марианна!

За нами шел Камиль.

— Я заплачу штраф, а ты можешь меня здесь подождать. — Ульвира скрылась в дверях одного из кабинетов.

Камиль подошел и без единого слова крепко обнял меня. И пусть его прикосновения отдавали холодом, я ощутила его душевное тепло и поддержку.

— Мне очень жаль. Я знаю, что ты не в чем не виновата.

Он нежно коснулся моих волос.

— Я волновалась, что с тобой что-то случилось. От тебя несколько дней не было вестей.

Громкие удары сердца дахара зачаровывали. Меня не смущало, что рядом стоит охрана.

— Я был занят на работе, но не мог пропустить суд. Давай увидимся сегодня ночью?

Я хотела согласиться, но вспомнила, что Азар просил о встрече.

— Сегодня не могу. — У Камиля изумленно изогнулась левая бровь. — Меня Азар попросил о встрече. Сказал, что это важно.

Губы Камиля сжались в тонкую линию, показалось, он догадывался о теме нашего разговора.

— Тогда завтра. Я очень хочу тебя увидеть, — произнес проникновенным голосом. Поцеловал тыльную сторону моей руки. От касания мужских губ по телу побежали мурашки. Дверь тихонько скрипнула, и к нам вышла Ульвира. — С нетерпением буду ждать нашей встречи, — сказал на прощание и оставил нас.

— Что ты стоишь? Идем, или тебе здесь понравилось? — спросила хромая.

— Да, конечно…

Мы медленно направились к выходу. В коридорах здания суда было пусто, а на улице я поняла причину этой аномалии. На стоянке что-то дымилась. Из-за зевак я не сразу рассмотрела обугленный каркас нашей кареты.

— Серпента их подери! Наш экипаж! — вскрикнула Ульвира.

От него мало что осталось. Один из очевидцев рассказал, что карета вспыхнула, как по велению волшебной палочки, и за пару минут выгорела дотла. Чудом удалось отцепить лошадей. Без помощи магии такое сотворить невозможно. Можно было бы принять это за случайное стечение обстоятельств, если бы не надпись на брусчатке возле огарков большими белыми буквами: «Шлюха».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})* * *

Библиотека в доме Медянок стало моим безопасным убежищем. Я немного успокоилась после бурного утра, но неприятный осадах мешал полностью восстановить душевное равновесия. Обида от проигранного дела померкла в свете случившегося с каретой.

Если пламя вспыхнуло так быстро, где гарантии, что в следующий раз нас не будет в экипаже? И самое ужасное — в моем окружении столько желающих навредить, что искать помощи практически не у кого.

Дубовая дверь скрипнула, и вошла Харэн. На ее лице была написана тревога. Наверное, она от прислуги узнала о решении судей и пожаре.

— Можно я зайду? — робко спросила девушка. Я кивнула и убрала мягкую подушку с соседнего кресла. — Знаешь, а даже рада, что больше нет этого розового безобразия. Как вспомню этот зефир на колесах, зубы сводит от сладости.

Я прошептала:

— Знаешь, я даже немного благодарна поджигателю.

Мы звонко рассмеялись.

— Марианна, я понимаю, что ты для меня много сделала, и я не вправе просить большего… Я хочу уйти отсюда. Отпусти меня.

Я тяжело выдохнула — мы с Харэн сдружились, и мне будет тяжело без нее.

— Я не могу тебя удерживать. Единственное, попрошу остаться, пока пройдут праздники в Хрустальном городе. Мне нужно, чтобы в этот момент со мной был кто-то близкий.

— Конечно, останусь. Я хотела рассказать тебе…

В дверях появилась служанка, прерывая наш разговор.

— Госпожа Ульвира приглашает госпожу Марианну к себе в кабинет.

— Договорим потом, Харэн.

— Хорошо.

Я оставила подругу в библиотеке и пошла к наставнице. Ульвиру застала за привычным занятием — женщина разбирала какие-то бумаги за столом. Я села напротив нее. Хмуря брови, она просматривала листки.

— Я так огорчена случившимся, что даже не могу сосредоточиться. Но работу никто не отменял. Как идет написание картины для Бахрама?

— Сегодня еду к художнику.

— Это хорошо. Я помню свои обязательства — затем ты и здесь. Это все претенденты на твою первую ночь, — она указала на гору листков на столе, — выбирай.

— Прямо сейчас? — испугалась я.

— Лучше, чтобы до посвящения в шаяни ты уже определилась.

Я взяла лист с надписью на серпентате и какими-то цифрами. Следующий был такой же.

— Что здесь написано?

— Имя мужчины и сумма, которую он предлагает за первую ночь с тобой.

Меня бросило в жар. Как же неприятно.

— Я могу узнать имена?

— Конечно, я битый час подписываю чеки, чтобы стало понятно от кого они. Вот этот от генерала, — она положила передом мной чек, затем еще один: — Этот от главы торговой гильдии. Вот этот от Анвара…

Взгляд зацепился за бумагу Камиля. Этот чек не походил на другие, на нем не было цифр.

— А где сумма?

— Интересно, во сколько он тебя оценил? — спросила с хитрой улыбкой. — Это пустой чек. Ты можешь вписать сумму, которую сама пожелаешь. Очень умно. Так он всегда может дать больше остальных. У меня есть еще один такой. От Бахрама Девлата.

— Я должна подумать.

— Конечно. Я тебя не тороплю. Пара дней в твоем распоряжении.

В комнате стало катастрофически не хватать воздуха. Я попятилась к двери:

— Я пойду. Меня Амин ждет.

— Иди. А я напишу список желающих с суммами и передам тебе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В какой-то момент я даже пожалела, что приняла предложение Ульвиры. Было бы проще, если бы она сделал выбор за меня, исходя из своих меркантильных соображений, ее кандидаты не отличались бы от моих.

* * *