Слово дракона, или Поймать невесту (СИ) - Недотрога Яся

Впрочем, один поклонник у меня всё-таки имелся – вспомнив об этом, я посмотрела на Салиса.

Миг, и голову, от макушки до самого основания черепа, опять пронзило болью. Но это ещё ладно, вслед за болью пришло яркое, сильное и очень странное желание… Я вдруг поняла, что искренне, всем сердцем, хочу этого смазливого красавчика убить.

Желание вспыхнуло, разрослось и на несколько бесконечных секунд превратилось в настоящую ненависть. Окажись в моих руках арбалет, я бы непременно выстрелила. Причём не просто в голову, а в глаз, чтобы болт вошёл сразу в мозг.

Салис, который, наплевав на лекцию, тоже смотрел на меня, словно что-то понял. Сокурсник резко побледнел и отвернулся, ну а я…

У-у-у…

Вспышка ненависти прошла, боль тоже отступила, но голова стала ватной. Мне было плохо. Вот просто плохо. И даже снятие защищавшего от прослушки барьера не спасло, не помогло полностью вернуться в прежнее состояние и реальный мир.

Остаток занятия я сидела как зомби, а на перемене – впервые в жизни! – подошла к преподавателю и отпросилась, объяснив невозможность учиться плохим самочувствием.

Даже девочкам своим ничего не сказала.

Отчитываться перед драконом тоже не собиралась. Просто развернулась и, бросив взгляд на необычайно хмурых друзей Рэйтрана, ушла в жилое крыло.

Ну а добравшись до комнаты…

Добравшись, я сбросила ученическую мантию, кое-как избавилась от платья и забралась в постель. Голова была свинцовой, тело ослабло настолько, что я даже одеяло показалось неподъёмным.

– Наверное это нервы, – пробормотала под нос.

Тут же вспомнилась мама… Она была чувствительной, у неё случались приступы слабости на нервной почве, но до сего момента я считала это преувеличением и, в определённой степени, притворством.

Зато сейчас прочувствовала. Всем своим существом, каждой косточкой!

Зарылась лицом в подушку, закрыла глаза, и… почти сразу уплыла в сон.

Глава 15

Рэйтран

Реакция Элии была ожидаемой и неприятной – леди не обрадовалась. Более того, она расстроилась настолько, что ушла с занятий, оставив меня со жгучим ощущением зова и с тревогой в груди.

Симптомы, вызванные активацией хрустального артефакта, усиливались. Телесного контакта, полученного в процессе первой лекции, не хватило категорически! Я не насытился.

Был порыв отправиться за дэйлирой, поймать и прижать к себе, чтобы надышаться, но это было бы слишком.

Я остался в аудитории – заставил себя заняться другим, не менее важным. С определённым усилием сместив взгляд в примитивный спектр человеческой магии, я принялся разглядывать энергетические тела адептов и преподавателя. Хотел сравнить с тем, что видел у Элии. Найти отличия и взаимосвязь.

Выходило со скрипом – это было так, словно умея читать со скоростью десять страниц в минуту, вынужден перебирать слоги и буквы. Причём результат эксперимента восторга не вызвал – энергетические тела людей были очень похожи, Элия являлась этаким середнячком.

Тела отличались плотностью и интенсивностью свечения, в остальном всё одинаково. Единственной особенностью моей дэйлиры были шрамы – у других ничего похожего я не нашёл.

Едва вторая лекция закончилась, я встал и направился к сородичам. Мотнул головой, призывая тех покинуть аудиторию и замок, а когда очутились во дворе, спросил:

– Ну, что скажете?

Шорэму, Таону и Хорину было поручено тоже самое – смотреть на тела и делать выводы. Наши выводы совпали, вот только…

– Рэй, я сейчас изучаю человеческие книги, – сказал Шорэм, – там есть разъяснение про шрамы. Такую форму отпечатков оставляют на энергетическом теле разного рода внушения.

– Внушения? – удивился я.

– Да, например любовные. Люди называют их приворот.

Я застыл. В лицо ударил порыв тёплого весеннего ветра, он принёс множество запахов.

Любовное внушение? Серьёзно? На человека можно повлиять в вопросах… любви?

– Но разве можно внушить любовь? – озвучил мой вопрос Хорин.

– Разумеется нет. Зато можно усилить влечение, создать некую воронку, которая будет подхватывать мысль об объекте внушения и заполнять весь разум. То есть усилить элементы, которые обычно сопровождают чувство влюблённости. Имитировать любовь.

Повисла пауза. Мы стояли и осознавали слова советника, а потом Таон произнёс:

– Если предположить, что Элию принудили любить того хмыря, тогда понятно почему она смогла активировать хрустальный артефакт, невзирая на то, что её сердце «несвободно».

– Угу, – Хорин кивнул. – Потому что любви нет, только имитация.

Кажется, я разучился дышать.

– Внушение может быть и другим, – резонно напомнил Шорэм. – Каким угодно, не только любовным.

– Блокировка магии? – предположил Таон.

Тут Советник отрицательно качнул головой:

– Нет. Блокировать силу, вернее сосуд для перекачки и преобразования этой силы, люди пока не научились. Если ты говоришь о проблеме Элии с магией, то со шрамами она точно не связана. Там нечто иное. Более того…

– Говори! – приказал я.

– Внушение, которое глубоко неприятно жертве, всегда имеет ограниченный спектр действия, оно не может находиться в активной фазе постоянно. В таких случаях, если верить книгам, сначала производится первичное внушение и закладывается некий ключ. Жертва живёт обычной жизнью и понятия не имеет о том, что подверглась какому-то воздействию. Но в определённый момент, когда происходит активация, жертва словно сходит с ума. Она начинает выполнять заложенную посредством внушения программу.

– Что является ключом? – уточнил я.

– Как правило, это некая фраза или особенный, сложно воспроизводимый жест.

Я шумно выдохнул, перед глазами полыхнуло алым.

Но на этом откровения Шорэма не закончились:

– После активации внушения всегда происходит откат. Жертве всегда плохо. И тем хуже, чем большее внутреннее сопротивление она оказывала. Обычно откат выражается в головных болях и сильной слабости, могут появиться и другие симптомы. Летальный исход тоже не исключён. И да, жертва, как правило не помнит, что произошло.

Меня аж качнуло. А желание придушить сопляка тэс Малея стало запредельным!

– В этих книгах объясняется как определить суть воздействовали? – прорычал я. – Есть способ узнать, что именно ей внушили?

Шорэм пожал плечами:

– Люди определяют это по вторичным признакам. Смотрят на отклонения в поведении и делают выводы. Другого способа они пока не придумали.

– А личность того, кто воздействовал?

Увы, с этим оказалось ещё сложней. Мага, который воздействовал, вычисляли на основании того, с кем человек общался. Был ли в круге его общения, знакомств или просто встреч маг достаточно высокого уровня или нет. А если был – в чём его выгода? Каков мотив?

То есть сплошные косвенные улики, которые не всегда приводят к какому-то результату.

– Получается у людей даже нет определения магического почерка, так что ли? – нахмурился Таон.

Но это было не важно. Я обязательно выясню кто и что сделал!

Главное – у меня появилась надежда. Вот только… на что?

На то, что сердце Элии свободно? Допустим. Но что дальше? Назвать её своей парой, забрать на материк? Подарить короткое счастье?

Вопросы были болезненными, и я отбросил их, сосредоточившись на другом – на Салисе тэс Малее.

Я прекрасно помнил, как Элия вешалась на него вчера в коридоре, зато сегодня… А ведь она почти не смотрела в сторону парня. А когда смотрела, то страданий по возлюбленному в её взгляде точно не было.

Девушка, которая влюблена, так себя не ведёт.

– Очень интересно, – процедил я.

Затем вспомнил услышанное во время одного из человеческих занятий и озвучил:

– Но ведь адепты делать внушения не могут? У них не тот уровень?

– Верно, – подтвердил Шорэм. – Этот тэс Малей не мог, он слишком слабый. Зато он мог выступать заказчиком.

Миг, и новая созвучная моим мыслям реплика:

– Так давайте прижмём этого сопляка! – воскликнул Хорин. – Возьмём за горло и вытрясем всю правду!