Амулет для ведьмы - Дарья Орехова

— Хозяева просили узнать, на сколько вы планируете остаться, — спохватилась одна из служанок, сидящая подле Сокура.

— Ну, дня на два, на три, — ответил волшебник, наливая себе еще молока из большого глиняного кувшина.

— Совсем обнаглел, — Сэлли по-дружески ткнула его локтем в бок.

— Вовсе нет, в доме, как я понял, есть больные, может я смогу чем-то помочь и тем самым отблагодарить за заботу.

— Господин — знахарь? — поинтересовалась все та же служанка.

— Нет, я волшебник.

— Значит, и погадать сможете? — обрадовалась девушка.

— Ну, вообще-то это больше по бабской, то есть, по женской части. Но пару раскладов на картах воспроизвести смогу.

— Ой, а, может, вы и госпоже погадаете? Она от чего такая бледная то и худая как смерть? А оттого, что любовь ейная пропала. — По секрету объяснила служанка. — Давно уже, а она все его ждет, ночей не спит, только в горнице сидит и прядет, и прядет, извела себя всю! Папенька ее и знахарку приглашал, и лекаря аж из Столешников привозил. Только как же они помочь то могут? Это любовь, — вздохнула она.

— Что значит пропал? — Сокур аж про еду забыл, заинтересовался.

— Да не он один, за последние двадцать лет уже шестеро пропали. Как и не было их. Староста и в соседние деревни людей отряжал, и к лесникам. Даже ездил в Столешники, веритам жаловался.

— А кладбище у вас где? — вдруг спросил волшебник.

— Их там точно нету, мы бы знали! — испугалась служанка.

— Некромантить будешь? — прошептала Сэлли ему на ухо.

— Надо же харч отрабатывать, — теперь уже Сокур пихнул ее локтем в бок, по-дружески. — И все же надо проверить, — сказал он служанке. — Как его звали то?

— Его? Воронец.

На кладбище, куда Сэлли увязалась за Сокуром, волшебник устроил ей небольшую лекцию про некромантию. Удовлетворив ее любопытство, он постоял некоторое время с закрытыми глазами. Сэлли не успела соскучиться, как волшебник вдруг подхватился и широкими шагами пошел прочь с кладбища. Девушка, на всякий случай, испугавшись, побежала за ним.

— Ну, как там? — спросила она на бегу.

— Там все в порядке.

— А Воронец жив все-таки или умер? — не отставала Сэлли.

— Жив, — Сокур отошел от кладбища на приличное расстояние и, вздохнув, остановился. — Не очень это приятное занятие, я все-таки не некромант.

— А для некроманта это приятное занятие?

— Ты как всегда не о том думаешь. Все шестеро пропавших живы. Куда же они могли пропасть?

Вечером Сэлли, когда Шадры, той самой несчастливо влюбленной дочери хозяина, в горнице не было, затащила туда Сокура.

— Сэл, что мы здесь то забыли?

— У меня есть идея. Стой на стреме! — Девушка присела на лавку рядом с прялкой и закрыла глаза, сосредотачиваясь. — Вертись веретено, прядись пряжа. Как нить крепка и непрерывна, такая пусть будет и дорога Воронца к дому.

— И пусть Шадра сама выпрядет ему дорогу обратно! — Воскликнул Сокур, одним глазом поглядывая за дверь. — Идея конечно интересная, но одного компонента не хватает. Физическая компонента — пряжа; духовная, понятно, та идея, которую ты озвучила; а энергетическая? Потребуется постоянный источник.

— А любовь? Чем тебе не источник?

— Ох, женщины, женщины. Ну, посмотрим, — усмехнулся волшебник мечтатльно. — Пойдем-ка отсюда.

Сэлли снилась какая-то ерунда, в реальность ее выдернул глухой звук. На первый взгляд сейчас ее окружала нормальная темнота ночи, но и ощущалось чье-то тягостное присутствие. Девушка резко приподнялась на локтях и огляделась. У самой двери появился почти прозрачный невысокий силуэт, вырос, как будто встал на задние лапы, и двинулся нее. Сэлли в ужасе замерла, а, может быть, пролетело лишь мгновение, и она просто не успела что-либо предпринять. Призрак приблизился к ней вплотную и порвался, осел, увлеченный мощными челюстями рванувшейся на него черной тени. Она тут же опомнилась и зажгла свечи на столе. На свету не было уже ничего. Упырь удивленно покрутил головой, разинув обидно опустевшую пасть.

В следующий раз их разбудило уже утром. Это был вскрик, потом топот и последовавшие за этим охи-вздохи. Кое-как приведя себя в порядок, товарищи поспешили к месту главного действия. Там уже было столпотворение из домашних. На полу горницы валялась приготовленная за день пряжа в насмерть запутанном состоянии.

Сидение в засаде оказалось делом не легким. Не прошло и часа, а уже болело все, ныло, стенало и мешало жить. Сэлли уже несколько раз меняла позу, но некая скрюченность в положении оставалась. Идея остаться посторожить не казалась уже такой удачной, а даже совсем наоборот. Девушка даже испугалась, что некто, приходящий портить ее заклинание, услышит ее нецензурные мысли и убежит. Пришлось заняться медитацией, чтоб хоть от неприятных ощущениях в теле избавиться. Последнего достичь удалось, но тяжелая голова, полная сосредоточения на очередной идиотской мысли, начала успешно заваливаться на бок, делая вид, что очень хочет спать. Чтоб не заснуть пришлось медитацию прервать, а голову облокотить о ножку стола. Тут же невыносимо заболела шея. Последующее придумывание заклинания проворота времени в стихотворной форме не увенчалось успехом, зато помогло дождаться момента, когда за дверью комнаты почудилось, наконец, какое-то движение. Сэлли даже дышать позабыла от нахлынувшего восторга.

Девушка превратилась в само внимание, и оно было вознаграждено. В темноте раздался тихий голос дудочки, сыгравшей короткую незамысловатую мелодию и тут же замолчавшей. И тут Сэлли поняла, что в комнате теперь она не одна. Изогнувшись, она оглядела низ комнаты, но никого не увидела. Воображение тут же услужливо нарисовало ей несколько возможных сценариев дальнейших событий, заполнило комнату летающими и невидимыми монстрами, окатило страхом с головы до пят. Она даже пропустила момент, когда пряжа оказалась на полу. Нити начали вздыматься вверх, подныривать друг под друга, волнами наматываться на невидимые валики. И в их обрамлении девушке показался силуэт, небольшой, а значит и не страшный.

Пока невидимка предавался своим непотребствам, Сэлли тихонечко отодвинула стул и вылезла из укрытия. Единственным доступным орудием мести порчуну оказалось задвинутое в угол ведро, которое она и взяла, перевернув вверх дном. Не особо надеясь на успех, девушка подкралась к хулигану, а тот, видимо увлекшись процессом, заметил опасность слишком поздно.

Сокур почувствовал, как кто-то наступил на его метку, и сделал знак Владомиру. Только что выйдя из комнаты, они услышали тихие мелодичные звуки, но успели сделать лишь несколько шагов, как все смолкло, и наступила полнейшая тишина. Мягко ступая, они почти уже подобрались к тому помещению, где под столом сидела в засаде Сэлли, как тишину разорвал такой грохот, как будто кто-то уронил ведро, потом еще раз уронил и, рассердившись, бросил им о стену. Тут мимо них пролетела тень, и Сокур, плюнув на все, засветил сразу три файербола. Тенью оказалось перевернутое вверх дном ведро, на ручке которого висела Сэлли. Ведро летало под потолком, слепо тычась в стены и перилла ведущей на второй этаж лестницы. Девушка отпихивала препятствия ногами, придавая полету еще большую хаотичность. Все три файербола, увлеченные движением, кружили вокруг.