Сказки о любви - Зульфия Талыбова

Бетси с грустью глядела на волшебный небесный мир. Вот бы попасть туда!

Она почувствовала, как в груди что-то дёрнулось, словно чем-то острым ударили, и одновременно в ушах зазвенел тот странный жутковатый писк из палаты с умирающей девушкой. Бетси зажмурилась, вцепилась в перила и умоляла вселенную прекратить этот ужасный писк и боль в сердце.

Мгновение – боль прошла, словно и не появлялась.

«Проклятый писк! Лучше бы он прекратился! Именно он препятствует моему полету в небесный волшебный мир!»

Бетси все грустила.

Наступил день, но в городе по-прежнему не было ни одного человека. Так и просидела она полдня в одиночестве, бездумно болтая ногами над пустым шоссе внизу.

«Наверное, я умерла, иначе, почему вокруг так пустынно, а небо сплошь заполнено дворцами! Разве живой человек может это увидеть?!»

Вновь в груди тихонько кольнуло – сердце будто сопротивлялось ее мыслям, оно ещё живо, оно бьётся, но, наверное, ослабло…

«Я… умираю?» – спросила она его.

Бетси легонько коснулась груди рукой. Сердце не болело, но она почувствовала, как ее ладонь стала горячей. Да, она умирает. Сердце отвечало ей.

Выходит, ее заблудшая душа сейчас бродит по городу! Она сбежала из того жуткого помещения, то есть больницы, где и борется за жизнь ее ещё юное, но уставшее тело.

Куда же теперь попадет ее душа?!

Бетси поглядела на небо. Как оно волшебно! Вот бы обернуться звездой и жить во дворце!

В сердце больше не кололо. Неужели оно смирилось с неизбежностью смерти?

Тут Бетси замерла: прямо с неба что-то плавно опускалось. Неужели воздушный дворец решил приплыть за ней?! Но как это возможно, если каждый дворец – это звезда, то есть душа! Бетси была в этом уверена! Для нее умирающей, это было таким же логичным и правильным, как для живого человека то, что небо синего цвета, а трава зелёного! Сейчас она видела вселенную душ, а не людей. Здесь свои правила и свой волшебный мир. Бетси видела глазами души, а не человека. И сейчас с неба прямо в ее руки летит нечто.

Через мгновение рядом с Бетси парило бело-розовое прямоугольное облако! Это оказался маленький кусочек небосвода! Углы его были мягкие и плавные, облако напоминало зефир или безе. Бетси тут же ухватилась за него, а оно мгновенно начало твердеть! В ее руках облачко будто лишилось воздушности и превращалось в нечто другое. Теперь оно представляло собой ярко-розовое пористое печенье! Бетси прижалась к нему и ощутила такое счастье, эйфорию и безопасность, которую, наверное, могут испытывать лишь малыши в животе у мамы. Бетси закрыла глаза и больше не чувствовала одиночества. Да, она хочет на небо! Ее душа готова обернуться звездой, вспорхнуть и занять свое место на небосводе! Но как ей долететь?! Неужели верхом на розовом печенье?! Но тут с неба вновь приплыло облако! А потом ещё и ещё! Бетси ловила их, а они в ее руках превращались в печенья! Конечно! Из них и получится воздушный дворец! Как мозаику Бетси соберёт себе пристанище из облаков-печений!

Несколько дней небо дарило Бетси кусочки облаков, а та собирала их и складывала горкой. Теперь облака-печенья напоминали кучку сладких ароматных коржей для чудесного торта!

Вскоре Бетси сможет его «испечь»! Из «коржей» получится прелестный дворец!

Через несколько дней он был готов. Облачный замок парил рядом с Бетси, но все же не спешил открывать заветные дверцы.

«Что же сделать для этого?» – с тоской спрашивала она.

«Умереть!» – буквально выскочил ответ, а в груди вновь больно кольнуло.

«Я ведь ещё не умерла! Тогда, зачем, вселенная, ты показываешь мне мир после смерти?! Зачем я здесь? Зачем мне строить замок из облаков, если я не могу уплыть на нём и стать звездой?»

С грустью глядела она на свое творение, но сейчас испытывала лишь горечь и даже злость. Сломать его мало!

Проходили дни, а Бетси так и не смогла обернуться звездой и уплыть на небо. Она бродила по пустынным улочкам города, не чувствуя ни холода, ни голода, ни жажды. Ведь душе чужды телесные переживания. Только печаль, одиночество и горечь все никак не отпускали Бетси. Иногда она ощущала мимолётную острую боль в груди, что напоминала о том, что тело ждёт ее, оно не умерло. Но Бетси не хотела возвращаться.

В очередную ночь она любовалась звёздами. Они глядели на неё, заблудшую, но не спешили осветить ей путь. Но тут одна звезда ярко вспыхнула и тут же погасла. Бетси показалось, что она таким чудным образом подмигнула ей! И, правда, через миг от звёзды опустился тоненький луч света и нежно коснулся щеки Бетси. Вот он прошел сквозь нее и лег на землю.

Бетси расширила глаза от удивления: луч, ударившись о землю, разбился и растекся маленькой серебристой кляксой! Она стала преобразовываться и теперь походила на светящийся след от кошачьей лапки!

Бетси задорно прыгнула на него. Тут же с неба показался ещё один луч, он так же приземлился, и теперь рядом с Бетси появилась ещё одна лапка. Потом ещё и ещё, пока дорога не превратилась в светящуюся тропинку из кошачьих следов!

С неба сыпались серебристые лучи и, казалось, шел звездный дождь, но это души рисовали для Бетси тропинку, которая привела бы ее в покой.

Тропка вырисовывалась очень извилистая, то и дело сворачивала на стены, дома и даже деревья, а Бетси, гонимая восторгом, радостью и любопытством, легонько парила по чудесной дорожке. Бег ее напоминал волшебный танец, а душа ее парила пушинкой по городу! Куда же приведёт ее кошачья тропинка?!

Следы вывели ее из города в лес. Она все шла по кошачьим лапкам, но с тревогой обнаружила, что они бледнеют. Следы привели ее к высоким кованым воротам и исчезли. Свет погас, и сразу стало темно и неприютно.

Бетси обернулась и не заметила светящейся тропинки. Как теперь найти дорогу в город?

Ей ничего не оставалось, как снова вернуться к воротам.

Бетси пригляделась и содрогнулась от холода, пусть и не ощущала его. Она коснулась холодных красивых ворот, но почувствовала сопротивление: это были кладбищенские ворота, и они не пускали ее внутрь. Ведь Бетси еще жива. Но зачем звёзды привели ее сюда?

***

Свесив ноги, Майк сидел на заброшенной могиле. Родственники усопшего давно здесь не появлялись, а душа хозяина этого невзрачного холмика обрела покой и покинула пределы кладбища. С выцветшей фотографии на Майка смотрело красивое, хотя и суровое лицо мужчины лет пятидесяти. Он напоминал ему отца.

Майк любил здесь сидеть.

Отсюда была видна проезжая часть и живые люди. Живые, а не убитые горем, как те, которые сюда приходили.

Люди шли по своим делам, доносился лай собак, прогуливались смеющиеся молодые пары…

Майк с грустью