Сектор заражения - Валерий Увалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что происходит? Нам нужно попасть в арсенал.
– По этому коридору в арсенал не попасть, – прозвучал голос сержанта, усиленный динамиками скафандра. – Жуки уже в технических коммуникациях и вот-вот проникнут внутрь. Двигайтесь в противоположную сторону и добирайтесь в арсенал через параллельный транспортный коридор.
Какая-то часть народу послушалась сразу и стала протискиваться к свободному пространству, но большинство так и не сдвинулось с места, как и Виктор Глухов. Неожиданно камера засекла какое-то движение и автоматически навелась на цель. В метрах ста дальше по коридору на его стенке надувался пузырь. Он быстро рос, пока не покрылся пятнами, и через мгновение он словно истончился и лопнул. В тот же момент внутрь коридора хлынула живая масса жуков. Они, словно вода по трубам, закручивались вихрем по стенке то в одну сторону, то в другую, заполняя собой все свободное пространство.
Коридор мгновенно наполнился звуками и вспышками выстрелов и еще криками и воплями, так как тут всех проняло. Толпа в страхе рванула в противоположную сторону, в панике толкаясь и мешая друг другу. Влекомый животным страхом, пытался удалиться как можно дальше от этой надвигающейся смертоносной стены и Виктор. Камера еще несколько секунд снимала попытку планетарного десанта задержать жуков, а затем развернулась и направилась за своим хозяином.
* * *
На черном фоне появилась надпись: «Спустя два часа».
Трансляция возобновилась, но на этот раз Виктор держал камеру в руках, направляя объектив снизу на свое лицо. Выглядел он помятым, местами в ссадинах и порезах. Микрофоны камеры улавливали болезненные крики и стоны множества голосов. А Виктор вращал головой, рассматривая что-то вокруг себя, а затем опустил взгляд прямо в объектив.
– Мне так и не удалось добраться до арсенала, – почти шепотом произнес он, – и я не знаю, смог ли вообще кто-то добраться. Жуки полностью перекрыли доступ в красный сектор. Сейчас я нахожусь в медотсеке.
Он повернул камеру, давая возможность рассмотреть обстановку. Почти весь медотсек был забит ранеными. В условиях невесомости они подвязывались на специальных растяжках и фактически располагались штабелями, а в пространстве между ними сновал медперсонал. Некоторые бедолаги выглядели совсем плохо: изувеченные до неузнаваемости, с отсутствующими конечностями и прочими травмами, полученными после встречи с жуками.
Кадр вдруг задержался на докторе Алише Конли, которая вся была измазана в крови и, несмотря на обстановку, продолжала работать.
– Этого в третий бокс, а этого в операционную! – раздавала женщина указания.
Неожиданно в кадре появился офицер планетарного десанта, закованный в броню. Он приблизился к Конли и, взяв ее за предплечье, что-то ей прошептал. Реакция женщины не заставила себя ждать, и она просто взорвалась.
– Да вы с ума сошли! Куда я уйду, вы что, не видите, сколько здесь раненых?! Даже и не думайте, я никуда не пойду! – отрезала доктор и направилась в операционную.
– Это еще не все, – произнес Виктор.
Он отвел камеру и перехватился за скобу, в пару движений выбравшись из медотсека. На кадрах появился забитый такими же ранеными коридор.
– Их здесь сотни, – разворачивая камеру то в одну, то в другую сторону комментировал Виктор – Бойцы планетарного установили баррикады с обеих сторон коридора. Они бодрятся, говорят, что все под контролем и скоро раздавят всех жуков. Но, честно говоря, верится с трудом, мне кажется, жуки уже полностью контролируют станцию. И только по какому-то недоразумению мы все еще живы. Жуки словно специально загнали нас в эту часть станции, как охотник жертву, и выжидают, пока мы проникнемся всей безвыходностью ситуации.
Виктор вновь направил камеру себе в лицо, и в его глазах читалось отчаяние.
– Думаю, что это конец, – равнодушно произнес он, смирившись со своей участью, а затем, помолчав несколько секунд, улыбнулся: – Похоже, это мой последний репортаж.
В это мгновение с одной из сторон коридора послышались звуки выстрелов и крики людей. Виктор посмотрел в ту сторону, а затем снова в камеру и спокойно произнес:
– Вот и все.
Картинка замерла и медленно превратилась в черный экран, а затем появилась ведущая.
– Что произошло дальше, мы не можем показывать из-за этических соображений. – Ведущая замолчала и лишь через секунд десять продолжила: – Все, что вы только что увидели, было снято благодаря нашему сотруднику Виктору Глухову. Он был самым молодым сотрудником в нашей студии.
В этот момент рядом с ведущей появился черно-белый портрет молодого парня, который улыбался, глядя прямо на зрителей.
– Его энергия и целеустремленность вдохновляли многих, он никогда не сдавался в достижении поставленных задач, не сдался он и в этот раз и исполнил свой профессиональный долг до конца. И в память о нем мы бы хотели завершить его работу. Он отправился на станцию Альгени, чтобы выяснить, стоит оно того или нет. Может, лучше вернуться к проблемам дома и вернуться к экспансии, когда они будут решены? – У ведущей дрогнул голос, и она замолчала на мгновение. – Простите, – извинилась ведущая и, взяв себя в руки, продолжила: – Мы хотим предоставить возможность решить вам, стоит ли оно того, выслушав тех, кого уже с нами нет.
Трансляция в очередной раз прервалась заставкой, после которой появилось лицо Хуана Контрераса, старшего техника восьмого дока.
– Стоит ли оно того? – хмыкнул Хуан. – Вы знаете, конечно, тяжело тем, у кого семьи остались там, но я, как и многие здесь, потерял всех во время вторжения на Землю. – Хуан замолчал на секунду, а затем улыбнулся и, слегка повернувшись, указал рукой в сторону, где стояли техники из его бригады. – Но здесь я обрел новую семью, как и многие из парней. Вместе делаем большое дело для Земли, без нас здесь ничего не будет работать. Да и начисление пенсионных баллов побольше, если вы меня понимаете, – заговорщически добавил Хуан.
– Я вас понял, – засмеялся за кадром Виктор.
Изображение Хуана Контрераса застыло и медленно превратилось в черно-белое. Десяток секунд ухмыляющееся лицо техника транслировалось во все уголки Земной Федерации, а затем сменилось лицом Мартина Прайса – сержанта планетарного десанта.
– Вы знаете, я с детства мечтал увидеть красоты Вселенной своими глазами, но никогда не думал, что окажусь здесь, принимая участие в экспансии человечества. И скажу вам честно: это будоражит воображение, и я просто в предвкушении, что же будет дальше.
И опять черно-белое изображение сержанта с мечтательным выражением лица, застыло на трансляции, чтобы смениться следующим действующим лицом – доктором Алишей Конли.
– Вы знаете, за те три года, как я поднялась в космос, мне довелось узнать больше, чем за всю свою жизнь. Я каждый день сталкиваюсь с чем-то новым и чувствую себя молодым интерном. Но я впервые чувствую себя на своем месте. Вы спрашивали, нужны ли нам медики. Прозвучит, конечно, иронично, но я здесь для того, чтобы приблизить тот момент, когда такие, как я, больше не понадобятся. Я в первую очередь, конечно, врач, но я еще и исследователь, и, кто знает, может, в будущем именно мои наблюдения помогут, наконец, достигнуть вершины в медицине.
Черно-белый образ светловолосой женщины также провисел определенное время, давая зрителю как следует запомнить ее лицо, и последним, кто появился в кадре, был капитан третьего ранга Пол Мориссон.
– Однозначно стоит. Из антропологии нам известно, что во времена, когда на Земле появлялись разные виды человека, отдельные представители оказывались запертыми на острове, без связи с материком. Поначалу их развитие было бурным из-за отсутствия хищников и обилия пищи, но все они заканчивали одинаково. Либо вымирали, когда фауна скудела, либо просто исчезали, когда связь с материком восстанавливалась и на остров приходили виды людей с материка, которым приходилось выживать в условиях жесточайшей конкуренции и обилия хищников. Так что сами выбирайте, кто мы: те, что заперлись на своем острове – Земле в ожидании, когда нечего будет есть, или те, кто освоит материк под названием Млечный путь. Я думаю, выбор очевиден.
* * *
Солнечная система. Лунный административный корпус
Дверь кабинета Нечаева отошла в сторону, и через порог переступил человек в старомодном деловом костюме и еще более архаично выглядевшими очками на лице.
– А,
