Новая жизнь - Лила Каттен

– Он здесь. Этот…

Отодвигаю ее от себя и прикладываю палец к губам. Даю понять, что не нужны нам разговоры… не сейчас.

– Все потом, – шепчу ей, получая в ответ милую улыбку.

Убираю мешающие локоны за ухо и притягиваю ее голову к себе, обхватив затылок.

Выдыхает в мои губы и тут же сама подается вперед.

Лед и пламя – это мы. Сейчас в данную минуту. И я растоплю эту маленькую льдинку.

Врываюсь в сладкую глубину ее рта своим языком и напористо ласкаю ее. Эмма подвигается ближе ко мне, прямо на мой вырывающийся наружу член, видимо хочет вплотную сидеть, но из-за того, что она в платье, и мы не в уединенном месте, я не могу посадить ее к себе лицом.

Одной рукой скольжу по ее бедру, дохожу до края юбки и собираю ее, поднимая вверх.

Кожа покрывается мурашками, и тело бьет мелкой дрожью. Дохожу до края чулок, нащупывая кружева…

– Твою мать…

– Что? В чем дело? – хмельная и такая милая, она заглядывает в мои глаза.

– Нам лучше уехать отсюда.

Облегченно выдыхает.

– Согласна.

Поднимаюсь вместе с ней и ставлю на пол, чтобы она собралась. Сейчас уже прохладно вечерами.

Быстро хватаю ее за руку, как только она берет свою сумку и практически выбегаю на улицу.

На сегодня я отпустил водителя, поэтому быстро нахожу тачку, сажаю в нее Эмму и выруливаю подальше от этого места.

Пока еду в апартаменты, не могу отпустить напряжение в паху. А еще хочу постоянно чувствовать ее рядом с собой, поэтому мне недостаточно просто держать ее за руку.

Останавливаюсь на светофоре, быстро отодвигаю свое сидение и поворачиваюсь к девушке.

– Скорее запрыгивай на меня.

– С ума сошел?

– Сойду, если тебя сейчас же не будет на моих коленях.

– Саша, это опасно.

– Опасно сейчас со мной спорить, – рычу в ответ, на что она просто смеется.

– Ну, Саааш…

– Эмма, – цежу сквозь зубы.

Громко цокает, но выполняет мою просьбу… или приказ? Какая разница.

– Мне неудобно, – пытается сесть боком, как и там в комнате, но я хватаю ее за бедра и разворачиваю лицом к себе, отчего платье полностью задирается.

"Бля, это жестоко".

Усаживаю Эмму прямо на моего бойца, вжимая в себя, желая ворваться в нее на всю длину одним движением.

Она скорее автоматически двигает своей попкой усаживаясь удобней, но эффект приносит почти, незабываемый. Меня трясет, как ненормального.

Девушка зарывается пальцами в мои волосы и громко дышит в мое ухо.

«Плохая была идея».

Едем медленно, до квартиры остается пара кварталов и на каждом светофоре мы попадаем на красный.

Стоит остановиться, как я тут же тяну ее за волосы открывая доступ то к красивой шее, то к груди, которая все еще скрыта тканью гребанного платья, хотя острые соски торчат и чувствуются замечательно.

Паркуюсь и вылетаю из машины. Держу Эмму за руку и практически бегу к лифту.

Тут везде камеры, которые хочется разбить к чертям.

Прикладываю палец к панели и лифт уносит нас на самый верх.

Наконец-то…

Глава 20

Эмма

Еще никогда я не таяла в руках мужчины так, что подкашиваются ноги. Так, что сердце стучит настолько плавно, лишь бы не заглушать этих чувств.

Так, что голова кругом идет от каждого прикосновения…

Входим в квартиру и не останавливаясь ни на секунду, Саша подхватывает меня под попу, а после того, как я сжимаю в замок свои ноги на его талии несется куда-то… наверх? Понять не могу откуда в квартире лестница.

Ладно, потом разберусь.

Целуемся, кусаемся, будто изголодавшиеся звери, хотя, отрицать данный факт в принципе будет глупо… мы и правда голодны с ним…

Его руки сминают мои ягодицы, и уже задранное платье практически трещит по шву.

Слышу стук двери, которую мужчина открывает по видимости с ноги, а после я лечу на кровать.

– Сумасшедший, – смеюсь скорее от испуга, а не от веселья.

– Еще какой. Даже не представляешь насколько.

Меня будоражит его вторая сущность, которая просыпается в нем, когда он на эмоциях.

Отползаю дальше, по огромной кровати, ложусь на спину и прогнувшись в спине стягиваю с себя платье, аккуратно и дозированно открывая свое тело.

Черное белье не самое дорогое конечно, но думаю, что его сейчас волнует лишь то, как скорее от него избавиться, а не рассматривать качество.

Стоило мне откинуть в сторону ткань, как кровать прогнулась и надо мной навис самый настоящий хищник.

– Невероятная, – гладит мою талию, поднимается выше, ведет ею сбоку, касается груди и так же медленно уносит прикосновения вниз, к моему бедру. Смотрит на мое тело, так нежно, изучает меня…

Сгибает ногу в колене, гладит округлую ягодицу. Вторую свою ногу я сама отвожу в сторону и теперь он упирается своим членом в самый центр моего возбужденного тела. Туда, где я уже горю и промокла насквозь.

Двигаю тазом и протяжно стону ему в губы от удовольствия. Хочу поцарапать его спину, но он еще в рубашке, опускаю руки к его заднице и надавливаю на нее, притягиваю ближе.

– Хочешь, чтобы я просила тебя, Давыдов?

– Поверь тебе не придется просить, Эмма. Не в этот раз.

Смеюсь и начинаю расстегивать его пуговицы, а он в этот момент целует меня и делает движения, имитирующие секс.

«Вот только я хочу не имитацию, чертов соблазнитель!»

Отрывается от меня и заглядывает в глаза.

– Я хочу, чтобы ты жила тут, – оглушает меня своей то ли просьбой, то ли констатацией им решенного вопроса.

– Чего? – возбуждения словно и не было.

– Эмма, я серьезно.

Да у меня дар речи пропал. Парламентер – неудачник.

– Да вижу я. Только с какой стати? – пытаюсь выбраться из-под него. – Встань, мне так неудобно.

– Будешь на месте лежать, – рычит в лицо. – Ты слышишь, что я говорю? Я просто хочу, чтобы ты жила в нормальных условиях, Эмма.

– Да, дай мне встать, блин, – повышаю немного голос. – Взял испортил все.

Выползаю из-под него и встаю с кровати. Беру свое платье и начинаю его выворачивать, путаясь в чертовых лямках. Психую и чуть ли не до треска натягиваю ткань в руках.

– Блядь, Эмма, – вскакивает через полминуты и вырывает из рук эту муку.

– Вернул быстро, – протягиваю руку, ожидая, что этот детский сад закончится и я вернусь в свою убогую комнату.

«Хорошо, что я уже уволилась из его компании!»

«Тупая дура, вот кто я!»

На глазах появляются слезы злости на саму себя.

– Эмма, какого хрена, скажи мне?

– О, правду хочешь? Так