Тяжкие последствия - Михаил Француз

Правда? – удивился я и полез в карман за телефоном. А телефона-то и нет. – О, видимо, разбил его, когда Эверест таранил, - почесал в затылке я. Потом посмотрел на запястье. «Умные» часы были на месте. Ну, это не удивительно, я же во время пробивания собой скальной породы, руку к себе прижимал, группируясь – боялся Ланин подарок поцарапать. Вот и часы сохранились. А телефон в кармане лежал, да.

- Эверест? – сильнее нахмурился отец. – Так это о тебе в новостях передавали? Про внезапно появившийся в самой знаменитой горе мира сквозной тоннель?

- Ага. Смешно получилось, правда?

- Обхохочешься.

- Ладно, бать, правда есть хочу, - поморщился от его серьёзности и сарказма я, после чего открыл-таки дверь и вошёл в дом.

- Кларк! – тут же навстречу мне бросились две женщины. Одна постарше, другая ещё совсем юная. И обе мне чем-то дорогие. Мать и Лана. – Живой! – с облегчением произнесла Марта Кент, спешно осматривающая и ощупывающая меня на предмет «повреждений целостности упаковки».

- Ты где был? Я ужасно волновалась! – эмоционально высказалась Лана, повисая у меня на шее.

- Может накормите, сначала? – невольно улыбнулся я. Хотя эти их слёзы и страсти несколько раздражали. Что со мной может случиться?

- Конечно-конечно! Садись, - заспешила Марта Кент, расставляя на столе тарелки. – Сейчас все ужинать будем…

- Чего-нибудь по-сытнее и побольше, - велел я. – Мне нужна энергия. Много энергии.

- Кларк? – с подозрением и опаской посмотрела на меня Лана. – Зачем тебе энергия? Что ты ещё натворил?

- Пока ничего, - сказал я, берясь за ложку и приступая к поглощению супа, поставленного передо мной Мартой. – Мало, - заявил ей, закончив в «ускорении» поедать его. – Ещё давай.

- Кларк! – раздался возмущенно-упрекающий голос отца от двери.

- Блин, пацан, если тебе жратвы жалко, - не оборачиваясь, сказал ему. – То я погнал в город. Уж там точно найдётся, чем мне насытиться…

- Кларк, стой, - остановила меня, уже начавшего вставать со стула, Марта. – Джонатан совсем не это имел в виду. Конечно же нам не жалко еды. Просто, мы очень взволнованы… и ты ведёшь себя грубо.

- Мне надоело расшаркиваться. Говорю что думаю. Делаю что хочу. Мне никто не указ! Никто не может меня остановить.

- Кларк, любимый, не надо, - взяла меня за щёки Лана и заставила смотреть ей в глаза. – Всё хорошо. Ты здесь, с нами. Успокойся. Всё хорошо. Ты хорошо себя чувствуешь?

- Вот ты спросила… и правда, что-то не очень как-то, - заставили её слова прислушаться меня к себе. – Но, думаю, сейчас пожру, на солнце поваляюсь и всё окей будет.

- Кушай-кушай, сынок, - тем временем уже пододвигала ко мне блюдо с печёной курицей Марта. «Секунда» ускорения, и нет даже воспоминаний об этой несчастной птичке. Я легко схрустел её вместе с косточками. Моим зубам какая разница?

Хм? А чего я вообще сюда шёл? Мог бы и в пещере камней пожевать. Вкус, конечно, никакой, но думаю, в энергию мой желудок мог бы и их переработать. Соотношение массы к объёму у них явно поэффективнее, чем у животного белка будет. Надо попробовать.

И, не откладывая в долгий ящик, я взял само блюдо и принялся его задумчиво жевать под поражёнными взглядами окружающих.

- Кларк! – воскликнула Марта. – Ну что ты? У меня ещё есть! – поспешила она выставить на стол ещё блюда. Которые я смолотил с той же скоростью, что и до этого. То есть, меньше, чем за секунду.

- Что-то… маловато, - задумчиво произнёс я, прислушиваясь к себе. – Ладно. Я знаю, где ещё подкрепиться… есть у меня одна заначка…

- Кларк!.. – попыталась меня остановить Лана, но ухватила только воздух. А я уже бежал под «ускорением» в Чернобыль. Ну, точнее, в Припять, но к Чернобыльской АЭС. У меня там и правда – заначка была. В виде аккуратных таких идеально ровных кубиков урана и плутония, выдернутых из ядерных боеголовок.

Кубики были маленькие и лежали на достаточном удалении друг от друга. Почему не кучей? Чтобы не собралась критическая масса, которая запустит цепную реакцию.

Такая вот заначка… сильно радиоактивная. С которой я как раз и не мог никак придумать, что же делать. Оставить, как есть – нельзя. «Светится», да и вдруг найдёт кто. Выкинуть за пределы атмосферы? Вариант, конечно, но…

Может быть и дурацкая мысль, но после тарелки, которая пошла так же хорошо, как какие-нибудь чипсы, уран уже и не кажется таким уж несъедобным. В общем, «ускорение» и «телекинез», а ещё бронебойные зубы и бездонный желудок, заначку уничтожили за секунды.

Что сказать? Прилив сил я почувствовал. Не такой уж, конечно, и значительный, но почувствовал. Есть, по крайней мере, уже не хотелось. Хотя, если в себе разобраться, то не особенно-то хотелось и раньше. Как такового, чувства голода я не испытывал никогда. Это было скорее рассудочное решение: что мне нужна энергия, а энергию можно получить по Эйнштейновской формуле из массы. То есть с пищей. В теоретических подсчётах, число Джоулей получалось астрономическое. На практике же… не впечатляет. Да, сильнее я себя почувствовал, несомненно. Но для достижения подобного чувства мне достаточно было полдня на ярком солнышке поваляться голышом.

Не представляю пока, как это вообще работает. Тем более, не представляю, почему. Как из пучка фотонов можно получить энергии больше, чем из полной конвертации нескольких тысяч тонн массы… Но это работает. И именно так.

Закончив с трапезой, я избавил себя и свою одежду с обувью от отдельных атомов радиоактивных элементов, да и вообще, ото всех излучающих в альфа, бэта и гамма диапазоне. Провёл, так сказать, деоктивацию. Проверил себя и одежду с обувью своим зрением во всех спектрах на предмет радиации. После чего убежал обратно домой.

Ну, а почему бы и не домой? Понимаю, что весь мир к моим ногам… Но дома мне хорошо. Почему бы и не туда?

- Что-то лучше мне не стало, - поделился с Ланой своими наблюдениями я.

- Кларк, пойдём со мной. Пожалуйста. Я знаю, как тебе помочь!

- Знаешь? – удивлённо посмотрел на неё я.

- Знаю. Идём, - уверенно кивнула она и потянула