Красным по черному - Александр Огнев

Соловьёв вернулся на своё место.

— Говоришь, его оперировала жена Кривошеина? Тем более, ему и карты в руки! Извини, джигит, — он со вздохом снял трубку, — Богомол же у них в разработке…

Глава 26

«…и не спасет нечестие нечестивого»

Вернувшись от комиссара, майор Кривошеин собрал своих немногочисленных сотрудников.

— Ценя ваше и своё время, — начал он довольно строго, — буду краток. Ночной эпизод с обнаружением неизвестного раненого в Петроградском районе, ставший, как известно, основным событием вчерашнего дня, получил неожиданное продолжение. Человек этот — личность которого так и не удалось установить — несмотря на серьёзные раны и достаточно тяжёлое состояние, исчез прямо из больницы. Попросту говоря, скрылся спустя менее полусуток после операции.

— Как он, такой, умудрился скрыться? — спросил майор Бовкун. — Может, его выкрали?

— Да нет, не может, — мрачно возразил Кривошеин. — Судя по данным предварительного расследования, проведённого нашими коллегами из Петроградского райотдела, он именно скрылся. Причём, очень вовремя, поскольку вскоре туда явился некий субъект, который, не застав его, похоже, малость расстроился.

— К нам-то всё это какое отношение имеет? — опять проворчал Бовкун. — Пусть петроградцы и дальше занимаются этим делом. А то у нас своих мало!

— Они и не отказываются. Помочь нам.

Иван многозначительно взглянул на своего друга и заместителя и тихо добавил:

— Я, Никола, договорю, если не возражаешь. Все вопросы — потом.

Он обвёл взглядом присутствующих и продолжил, повысив голос:

— А к нам это всё имеет самое прямое отношение, товарищи, поскольку этот… найденно-пропавший недорезанный, кроме незаурядных физических данных, обладает ещё и довольно специфическим чувством юмора. Он счёл некорректным покинуть гостеприимное заведение, в котором ему спасли жизнь, инкогнито и перед уходом попросил медсестру вписать в температурный лист его данные: Колчин Е.В.

Кривошеин умолк и, выждав несколько мгновений, закончил:

— Надеюсь, нет необходимости говорить, кто это, скорее всего, был в действительности? Так что, прошу всю оперативную информацию по нашему таинственному Монаху — на стол…

— Первый раз с таким сталкиваюсь, — задумчиво произнёс Иван, когда они с Николой после оперативки остались в его кабинете вдвоём. — Бандит-невидимка — без внешности, без биографии! Умный, хитрый, сильный, с самим Богомолом насмерть сцепился, а конкретной информации — ноль! У нас даже словесного портрета его нет. Фантастика!

— Подожди, агентурники что-нибудь нароют…

— Что-нибудь, когда-нибудь!.. А пока меня во всей этой истории интересует ещё один вопрос. — Иван перевёл взгляд на Николу. — Как Богомол сумел меньше чем за сутки разыскать, точно установить место нахождения нашего безымянного героя и направить к нему мокрушника? — Он помолчал. — И ведь этот парень был уверен, что Колчин его найдёт!

— Что ты хочешь сказать?

В глазах Бовкуна читался почти испуг.

— Пока не знаю. Надо думать… Некстати, ты не забыл про завтра?

Никола, явно не успевая мыслью за Иваном, не понял, что он имеет в виду.

— Хорош папашка, — усмехнулся Кривошеин. — Пацан первый свой юбилей встречает, можно сказать, с ударными показателями заканчивает пятилетку! Лиза взяла отгул на завтра, так что заберёт его прямо с утра из садика.

Уловив наконец, о чём речь, Бовкун тем не менее отреагировал как-то… индифферентно:

— Со всеми этими делами и заморочками — как раз до праздников. — Он ещё больше насупился, взглянув на друга. — Юрка уже сам, по-моему, не знает, кто из нас его отец. А про мать даже не вспоминает…

— Ну, знаешь… — посуровел Иван и отвернулся. — Считай, что я тебя не слышал!

Колчин вышел из здания Большого дома и тут же сел в ожидавшее его более полутора часов такси — «Волгу» ГАЗ-21, с оленем на капоте. Бросив водителю короткое «домой», он откинулся на сиденье и, прикрыв глаза, погрузился в раздумье.

Да, жадность фраера сгубила…

До сих пор менты с их постоянными вызовами и протоколами волновали его мало. Он для них был недосягаем. Теперь же, разделавшись с Кабаном, Кривошеин со своими спецами, похоже, переключился на него основательно. Тут и Троян — не помощник. И всё — благодаря этому пакостнику, кенту проржавевшему, который очень кстати подсунул свою подлянку. Гадёныш!

Конечно, нюх его не подвёл, чутьё не обмануло, когда, подыскивая замену Кабану, он остановил выбор на этом, каких-нибудь два-три месяца назад вообще никому здесь неизвестном звездохвате. Этот — не дурак Кабан, потерявший почти всех своих «поросят» и позволивший ментам себя коцнуть![23]

Только избыток ума бывает страшнее дурости. Во всяком случае, опаснее — это точно. Слишком быстро догнал, как-то незаметно въехал он во все тонкости его, Богомола, системы, с таким трудом выстроенной, можно сказать, выстраданной за столько лет. Системы, сделавшей его практически неуязвимым — именно потому, что рассчитана она была на годы вперёд. Шутка ли — короноваться, почти не имея тюремного стажа, если не считать единственной ходки по малолетству, которая и дала ему в жизни всё: инвалидность, досрочное освобождение, возможность окончить университет и ни одного дня не проработать «на дядю»!

Нахальство этого жука, посмевшего заикнуться о необходимости «небольшой модернизации», сразу его насторожило. Однако предложения оказались более чем дельными и свидетельствовали о незаурядной фантазии, хитрости и изворотливости. Вот тогда-то, поняв, куда парень метит на самом деле, он и осознал свою ошибку, поправить которую принципиально возможно только одним радикальным способом. Но у того были люди и деньги. И если на лавешки[24] ещё можно чихнуть, то на ушлых шакалов[25] не начихаешься! Ему же нужна была гарантированная уверенность, что ни одна живая душа больше не владеет информацией.

Жадность фраера сгубила…

Теперь, когда ко всем достоинствам гадёныша добавилась фантастическая везучесть, он, сохранив и деньги, и людей, перехватил инициативу и бросил откровенный вызов, вынуждая к войне на два фронта, к поединку не на жизнь, а на смерть!

Да, Кривошеин тут явно лишний…

Вопрос водителя вывел Богомола из задумчивости:

— Я вам сегодня ещё нужен, Евгений Викторович?

Лишь сейчас Колчин заметил, что они давно приехали и стоят во дворе его дома на Красной улице.

— Езжай, но будь на связи. Когда у вас пересменка с Мавром?

— В восемнадцать ноль-ноль.

Уже открыв дверцу, он скользнул случайным взглядом по сиденью и нахмурился:

— Это — что?

— Просочилось, — виновато промямлил водитель. — Чехлы я снял и сжёг от греха. А это пятно — на самом сиденье. Пытался с «Мильвой» застирать — кажется, только хуже стало. Завгар обещал сегодня-завтра новые чехлы — я ему сказал, что те украли…

Богомол растянул губы в улыбке, больше походившей на оскал.

— И ты меня с такой подставой на Литейном встречал? — обычным своим спокойным, тихим голосом проговорил он. — Я тебя в эти чехлы упакую и закопаю живым, если здесь не будет нового сиденья уже сегодня, в восемнадцать ноль-ноль.

В подъезде он не сразу поднялся к себе — вначале молча прошёл в тихо приоткрывшуюся дверь единственной квартиры на первом этаже. Здесь жил дворник местного ЖЭКа Кузьмин — один из самых проверенных и надёжных его людей, преданный Колчину безгранично.

— Что случилось, Кузя? — спросил он, когда тот, заперев дверь, вошёл следом в комнату.

— Только ты уехал, — озабоченно доложил Кузьмин, — Кореец объявился. Жалел, что опоздал. Говорит, Кот ксиву[26] прислал. Пишет, их всех — оставшихся, значит — спецы на Литейном третий день прессуют, как резиновых. И базар уже не столько за Кабана, сколько по твою душу.

«Да, всё — как заказывали! — У Колчина даже заломило в висках. — Война на два фронта, выиграть которую невозможно в принципе. Врубить против меня ментов! Кудлач вигоневый…»[27]

— Вот что, Кузя. Позвони Корейцу, скажи, что я его жду вечером, в семь. И вызови Малыша.

К себе Богомол поднимался медленно.

«Войну на два фронта выиграть нельзя. Но вот попытаться хотя бы не проиграть… Главное — нейтрализовать Кривошеина. А уж потом гадёныша ничто не спасёт…»

Глава 27

«…человек не может постигнуть дел, которые делаются под солнцем»

Лиза не стала сегодня задерживаться на работе — иногда надо подумать и о собственных делах и заботах. События последних дней выбили её из привычной колеи, и нужно было постараться себя немного уравновесить. А более подходящей отдушины, чем магазины, для женщин, пожалуй, никто пока не придумал. Тем паче продуктовое изобилие, явившееся следствием юрочкиного дня рождения, за три дня иссякло. Впрочем, других магазинов на Большом тоже хватает — как раз по пути на остановку 128-го автобуса, который довозит её почти до дома. Только бы не забыть потом зайти в сберкассу — они вчера обещали Николе одолжить недостающую сотню. Не то останется без нового холодильника одинокий папаша!