Миссия России. В поисках русской идеи - Борис Вячеславович Корчевников

суворовцев со всей страны. Здесь похоронен отец полководца и стоит Богородице-Рождественская церковь, тоже Суворовым построенная. Сохранилось его указание:

«На Рождественской Божией церкви на главах крестам должно быть самой первой работы и драгоценно позлащенным для прочности на обычай городовой, но без полулуниев».

После смерти императрицы Екатерины и недолгого уединения у себя в Кончанском имении Суворов подает императору Павлу прошение:

«…прошу позволить мне отбыть в Нилову Новгородскую пустынь, где я намерен окончить мои краткие дни в службе Богу. Спаситель наш один безгрешен. Неумышленности моей прости, милосердный Государь. Всеподданнейший богомолец Божий раб граф Александр Суворов-Рымникский».

Он и в миру жил как монах: чурался роскоши, да и личной жизни толком не знал, вернее, был в ней, похоже, совершенно несчастен. С женой он развелся из-за ее постоянных измен, в еде соблюдал предельную умеренность, спал на жесткой постели и не признавал ничего, что способно сделать человека изнеженным.

Ответ императора на прошение уйти в монастырь был отрицательным. Суворова отправляли в Итальянский поход против французов. Отслужив молебен в местной церкви, фельдмаршал исполнил приказ и выступил в свой поход, который дастся и ему, и России очень дорогой ценой.

Суворов честно рассматривал эту войну как борьбу христианских государств с атеистами-французами – ведь там победила безбожная Французская революция: «Италия должна быть освобождена от ига безбожия и французов: всякий честный офицер должен жертвовать собою для этой цели…» – писал он в апреле 1799 года генералу австрийской армии М. Меласу.

Его армия шла все время с молитвой. Например, во время битвы при реке Треббия, в решительный момент, когда никакая тактика не помогала, Суворов, спрыгнув с лошади, пал ниц на землю в молении к Богу и пробыл в таком положении несколько минут, потом быстро дал такие приказания, что русские победили. Неаполитанская армия французов, потеряв почти 20 тысяч человек (при суворовских потерях 5200 – из них убитыми 900, остальные раненые), перестала существовать.

Суворов получил на этой реке мировую славу, ему было велено оказывать императорские почести. Во всех странах Европы он был на первых полосах газет, издавались особые брошюры с его жизнеописаниями и… карикатуры. Имя Суворова сделалось даже предметом моды и коммерческой спекуляции: явились суворовские прически, суворовские шляпы, суворовские пироги и прочее. В театрах пели в его честь стихи, на обедах пили за его здоровье.

В России же после десятилетий западнического опьянения проснулось патриотическое чувство – с именем Суворова на устах. «Приятно быть русским в такое славное для России время» – вот что писали тогда в письмах друг другу.

Самый великий подвиг русской армии этого, XVIII века – переход Суворова через Альпы в его Швейцарском походе – на самом деле был спровоцирован изменой союзников, австрийцев и англичан. Они решили удалить русскую армию из Северной Италии. Суворову было предписано, пройдя Швейцарию, наступать на Францию. Русские войска за шесть суток прошли 150 километров от Александрии до Таверно. Там обнаружилось, что австрийцы, в нарушение договоренностей, не доставили туда нужное число мулов, необходимых для перевозки провианта и артиллерии. Австрийские офицеры дали также неправильные сведения о численности французской армии (почти на треть ее преуменьшив) и о топографии маршрута (утверждая, что вдоль Люцернского озера идет пешеходная тропинка, которой на самом деле не было).

На перевале Сен-Готард стоит монумент Суворову в память о великой битве за переправу через ущелье – «ворота к Швейцарии». Вообще здесь буквально на каждом шагу встречается фамилия фельдмаршала: в деревне Эльм – дом, где он останавливался, в городке Шванден – его музей, и даже есть тропа, названная «Suworow-weg». В наши дни она выглядит невероятно живописно, но тогда русским солдатам было не до природных красот: они шли через заснеженные горы и перевалы, когда их одежда и обувь уже износились, при минимуме провианта и боеприпасов.

Их ждала суровая необходимость прорываться через французские позиции, давая бой превосходящим силам противника. В Муттенской долине семитысячный русский арьергард разбил 15 000 французов. Перевал Паникс (Рингенкопф), ведущий в долину Рейна, был преодолен невероятными усилиями – именно спуск с горы Паникс изображен на картине Сурикова «Переход Суворова через Альпы». Сбросив в пропасть пушки, лишившись вьючных мулов, без продовольствия и боеприпасов, русские все равно в штыковых атаках обращали французов в бегство. И шли вперед, прорвавшись из окружения и поставив точку в этом долгом и кровавом походе.

Потери русской армии составили почти 1/4 – 5000 солдат, но противник потерял в 3–4 раза больше людей, более 2500 были взяты в плен. Важный штрих: Суворов смог почти половину пленных вывести из Альп вместе со своей армией (напомним, тяжело было прокормить даже своих солдат) – это свидетельство великого подвига.

После завершения Швейцарского похода Павел I решил отчеканить специальную медаль, на которой он хотел отразить и «вклад» австрийцев (которые лишь мешали общему делу). Рассказывают, что Суворов, к которому император обратился с просьбой предложить варианты текста надписи на медали, дал такой совет: сделать медаль одинаковой и для русских, и для австрийцев, но при этом на русской версии выбить «С нами Бог», а на австрийской – «Бог с вами».

За этот беспримерный по трудностям и героизму поход Суворов был удостоен высшего воинского звания – генералиссимуса, став четвертым генералиссимусом в истории России.

Ему было уже под 70, когда он вернулся в Петербург. Торжественная встреча сорвалась из-за дворцовых интриг – наговорили, будто бы Суворов в Итальянском и Швейцарском походах держал при себе дежурного генерала, что полагалось иметь только монарху. Но Александру Васильевичу уже было не до этой опалы. Он чувствовал, что уходит. Его болезнь обострилась. В Питере он остановился дома у мужа своей племянницы Д. И. Хвостова. Павел I его не принял. По одной из версий, на смертном одре Суворов сказал любимцу императора графу Ивану Кутайсову, приехавшему потребовать отчета в его действиях: «Я готовлюсь отдать отчет Богу, а о государе я теперь и думать не хочу…»

Труд его последних дней – труд святого: изумительный по глубине покаянного чувства канон Спасителю. Такие церковные песнопения пишут чаще монахи, люди, живущие этим всю жизнь. Это единственный канон в нашей истории, написанный генералиссимусом:

«Виждь, Господи, смирение мое, виждь сокрушение сердца моего, у Тебе Единаго очищение, у Тебе Единаго избавление есть. Помилуй недостойное Твое создание и не допусти до пагубы душу мою».

Названный в честь великого воина и князя Александра Невского, Суворов умер в день памяти другого великого святого воина – Георгия Победоносца. 6 мая, во втором часу дня, в Санкт-Петербурге по адресу: Крюков канал, дом № 23, пройдя перед смертью последнее испытание тяжелой двухнедельной болезнью, генералиссимус ушел. После последней исповеди и причастия он сказал: