Живой (СИ) - Царенко Тимофей Петрович

Потом мир удивился ещё раз. Они связались с Архитектором, создателем станции, и тот «отворил калитку» и создал Систему. Система, вроде как, контролировала все процессы на станции и имела практически полную власть над любым явлением. Будь то зарождение Эльдразионов или доступ к терминалам. Хотя есть теория о том, что система существовала изначально, а людей в неё вписали неким патчем. Узнать доподлинно никому не удалось. А может и удалось, но он никому не сказал. Так появилась игра. Сюжет простой и понятный (и примерно такой же бессмысленный): станция объявлялась игровым миром, в котором есть отважные колонисты. Эти колонисты должны завоевать себе место под вечно серым небом станции, и для этого они сражаются с жуткими Эльдразионами, таинственными хозяевами этого мира. Кстати, они, оказывается, бывают разных форм и размеров.

Все поселенцы записываются в армию и могут получать от системы очки эволюции и модификаций. На эти очки в терминалах можно приобретать колонии нанитов. Вроде как, пока всё логично выходило. До тех пор, пока корпорация не разослала несколько миллионов приглашений на самый огромный в истории Солнечной системы тендер по разработке новых инструментов и технологий. Запросили буквально всё: от разных типов сетчатки глаза, чтобы она могла улавливать ультрафиолет и инфракрасный спектр, до роя хищных наномашин, в который мог обратить себя человек. Участники аукциона в итоге сконсолидировались в три большие корпоративные группы, которые на станции представляли три сильных искусственных интеллекта. Что они делали, как и зачем — оставалось тайной, но на счета концессионеров стала приходить баснословная прибыль.

На Оке титанов можно было создавать и испытывать всё то, что ни при каких обстоятельствах нельзя было протестировать нигде больше. А потом эти три корпорации как-то незаметно заняли почти тридцать процентов рынка технологий Солнечной системы. Для понимания: тридцать процентов от рынка на несколько квадриллионов покупателей.

В игре появились первые игроки. Честные, уполномоченные и хорошо подготовленные исследователи. Они внимательно слушали инструкции, открывали первые таблицы развития и вступали в первые схватки. Огромной кровью (почти все из первых игроков погибли) удалось составить определённый свод правил: только игроки имели право сражаться. Никаких автоматов, искусственных интеллектов и разумов типа «рой». Решение о том, чтобы нажать курок, всегда должен принимать разумный, и только один.

В ходе жуткой бойни погибли почти всё, но именно что почти. Выжившие принесли первые техноартефакты. Официально они получили очень странное название для физических объектов: экзистенциальные технодары, экзистенциальные машины. Колонии уникальных нанитов, которые не поддавались реинжинирингу. Но могли в очень широких пределах менять любые объекты. Например, заселить биосферную станцию не виданной ранее жизнью. Или провести полную переработку в габаритные кубы космических объектов до ста километров в диаметре. Таких вещей было великое разнообразие. А ещё они были практически всегда в единичном экземпляре.

Человечество всегда было падко на редкости.

Ну а потом Кавадзару Инк сделали последний, самый решительный шаг в легализации безумной станции. Око Титанов стало доступно зрителям. Любой желающий мог арендовать мелкого дрона с камерой и микрофоном и наблюдать за игроками. А потом, вслед за эфирами, пришла и реклама. По странной прихоти системы рекламные контракты наделялись чуть ли не административными возможностями. А вот зрители не могли влиять на саму игру. Любая попытка взаимодействия с игроком каралась мгновенно. Месячный бан и уничтожение механоида, а стоили игрушки для зрителей ой как недёшево. Кстати, именно внимание зрителей и влияло на «известность», и она со временем могла и упасть.

Далеко не все поселенцы занимались битвами, более того, две трети игроков тут просто жили. Система такое поведение не поощряла, но и не мешала. А со временем в обжитых территориях воцарился какой-никакой, а порядок. Даже появились силы самообороны, что следили за всем и отлавливали таких как я или мои недавние, почти все мёртвые, знакомые из монорельса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В итоге имеем неизведанные земли, смертельные схватки и полную этическую свободу, помноженные на кровавое шоу и трансляцию во все уголки Вселенной. На станцию хлынули игроки. И зачастую не по своей воле. Хочешь отработать большой долг? Добро пожаловать в Око Титанов, корпорация с радостью закроет ваши долговые обязательства. Нет, разумеется, основная масса станций, да и сама Земля подобную практику жёстко запретили. Но оставшихся триллионов населения хватало, чтобы снабжать Око Титанов добровольцами. Благо, станция болталась за границей Юпитера и особо телескопы никому не мозолила.

Только вот всё равно никто не понимал, что тут происходит.

— Впечатлён? — заканчивает Терпсихор с таким видом, как будто самолично эту станцию спроектировал.

— Ага, но…

— Сильно не рад, что тут оказался? — Терри ступал голыми ногами по камням так, словно шагал в ботинках.

Сейчас кожа Терпсихора не растворяла его в пространстве и была на вид совершенно обычной, я даже различил несколько родинок.

— Та не, другое. Ты понимаешь, я думал, за подобное придётся доплатить! — я улыбнулся. — Я же тут жить могу!

Пацан расхохотался.

— Плохо и не долго? Видать, знатно тебе по башке прилетело. Ладно, не кисни, между полигонами лечат.

Мы подошли к платформе. Там, кстати, валялась пара компактных плотных брусков одежды. Хотя, я помню, они её просто побросали на землю. Пацан натянул свои шмотки и как-то даже внутренне изменился. Мне стало сложно представлять его расчётливым убийцей, который явно был старше меня лет на сто.

Двери кабинки закрылись, и она пришла в движение.

До конечной точки маршрута осталось 12 минут 45 секунд.

Загорелось табло. А потом тут же ожила система.

Поздравляем! Первый этап очищения завершён.

Бонус за разницу в силе.

Бонус за эффективную тактику.

Бонус за эффектное убийство.

Бонус за сотрудничество.

Ваша награда:

Доступно 28 единиц эволюции.

Доступно 45 единиц модификаций.

Ваша человечность -279 500.

За ваше уничтожение положена солидная игровая награда.

Ваша известность 237 800.

С учётом того, что я уже успел узнать, аж присвистнул.

— Что, много отсыпали?

— Ну… — наткнулся на полный терпения взгляд Терпсихора, — несколько десятков того и того.

— А личных денег сколько? — продолжил давить Пацан.

Общий игровой счёт 6 122 247 кредитов.

— Лямов шесть.

— Отлично. Просто отлично, — Пацан заулыбался, как-то даже облегчённо, — значит, теперь слушай. Твоя задача — взять игровой дальнобойный ствол, чтобы был рассчитан на легкобронированную технику, и с хорошей дальностью. И максимум модификаций на него. Если хватит — бери бесшумный выстрел. Ствол — строго электромагнитный. Бери термооптический камуфляж. Или хотя бы оптический. Все эволюции на выносливость, скорость и силу. Тебе надо будет много и быстро бегать. Усёк, дядя?

— Ага, делаю из себя супер-пупер снайпера. А ничего, что я в этом так же разбираюсь, как в парусном спорте? — озвучиваю я очевидную ошибку.

— Что-то мне подсказывает, что боец ближнего боя из тебя получится ещё хуже, — Терри покачал головой. — А ещё хуже тебе штурмовиком идти. Пули лицом ловить — особый склад характера нужен. А так у нас с тобой есть отличный вариант: пара наводчик-снайпер — выигрышная стратегия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты нервничаешь, — я внимательно посмотрел на Пацана.

Тот взгляд не отвёл, а просто кивнул.

— Я слишком хорошо представляю, что нам предстоит. Бьются, как правило, команды. Одиночки — редкие гости. И тут редко бывают психи, Живой. Психи не умеют сдаваться, а потому и думать. А значит, нам будут противостоять семь команд крепких профессионалов. Я, конечно, хорош, но и меня можно подловить. В бочку, как правило, попадают самые опытные. До своих лычек я дожил потому, что всегда боялся. Трусил. И тебе советую. Параноики тут живут дольше не параноиков.