Зеркала (СИ) - Покусаева Мария

Я не спросила, кто такой Великий Нэниме, просто кивнула, сделав вид, что все поняла.

А что не поняла, с тем разберусь потом, когда мне перестанет быть так тревожно.

Свет изменился. Из-за облаков выглянуло солнце, яркое и холодное. Его лучи прошли сквозь цветное стекло, рассыпавшись по тяжелым листьям аше-альдэ пятнами разных цветов. Мелкие камешки внизу засияли. Я невольно наклонилась вперед, потому что это сияние, перламутровое и полупрозрачное, притягивало взгляд.

Вейо Нелле остановился и поднял голову. Капюшон сполз, и я увидела лицо – не старика, а кого-то другого, юного и прекрасного, тонкого и почти прозрачного, словно призрак. Серебряные пряди волос были короткими, золотой обруч охватывал высокий лоб.

Он безошибочно нашел, где я прячусь, и смотрел на меня прямо и пристально, словно нас не разделяли десяток метров воздуха и одна тонкая ветка с листьями, похожими на листья клена. Я не могла отсюда разглядеть, улыбался он или хмурился, но мне казалось, что через его глаза меня внимательно изучает что-то глубокое, древнее, как корни аше-альдэ. Если для аше-альдэ и для этого вот, живущего в глазах вейо Нелле, существовало понятие времени и древности.

Рука Кондора почти болезненно вцепилась в мое плечо, словно я вдруг решила перегнуться через балкон и полететь головой вниз, а он пытался остановить меня. Волшебник ничего не сказал, но когда я обернулась, то заметила, как в его глазах мелькнуло что-то, похожее на тревогу.

Лин сказала что-то – громко, на незнакомом мне мелодичном языке – и, вытянувшись вперед, помахала рукой.

Он ответил – то существо, которое стояло внизу и не было ни юным, ни старым, – тоже громко и весело.

Лин рассмеялась и повернулась к нам, тревожно застывшим за ее спиной. Рука Кондора все еще сжимала мое плечо, а я вцепилась в его запястье так, что костяшки побелели.

– Дедушка сказал, – звонко сказала она, – что рад был бы пригласить моих друзей к чаю, но боится, что остальная семья не очень поймет такое мое знакомство. И он попросил, – Лин замолчала, разглядывая меня с серьезным видом, – чтобы я кое-что подарила гостье. На память.

Она потянулась к ветке, той самой, которая почти упиралась в балкончик, и сжала в пальцах черешок листа. Он сочно щелкнул, ветка качнулась, теплый и сладкий запах усилился. Птицы в глубине кроны суетливо завозились, словно мы потревожили их.

– А… – начала я, когда Лин схватила меня за руку и положила лист на мою ладонь – он закрыл ее почти всю, тяжелый и плотный.

Серебристо-серая изнанка оказалась мягкой, как ткань.

– А теперь идем отсюда, – торопливым шепотом сказала Лин. – Я провожу вас.

***

После этого мир вокруг менялся с поразительной быстротой.

Нужно было сделать шаг – один шаг, и я оказывалась где-то еще, совсем не там, где была за минуту до этого. Пустой зал в чьем-то дворце, шумная городская ратуша, еще один заснеженный сад – в несколько раз больше, чем тот, который был в Каэрии, с лабиринтом, уже не зеленым, а черно-охристым от пожухлой листвы, еще оставшейся на ветках. Мир обрушивался на меня всеми своими звуками, всеми запахами и красками, морозом, снегом и всеми ветрами.

Низкие тучи за окнами сменялись ясным голубым небом, близость моря – пустыми белыми холмами с тонкой полоской дороги, ведущей по ним. Стеклянные купола крыш – высокими каменными сводами и расписными потолками. Разговоры об эльфийских деревьях и о том, как мне повезло получить столь необычный подарок, – рассказами о городах, названия которых я не запоминала, о странах, которые видела мельком, и о том, почему мы вдруг оказались именно здесь.

В какой-то момент я поняла, что больше не могу – от впечатлений кружилась голова. Я схватила Кондора за рукав, поймала его взгляд и сказала, что с меня, кажется, хватит. Все это очень интересно, но, пожалуй, время выдохнуть и остановиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Волшебник обеспокоенно нахмурился, кивнул – и мы вышли куда-то еще.

В этот раз не было ни садов, ни статуй, ни людей, ни фресок, ни картин, ни лепнины, ни даже окон, из которых я бы увидела очередной незнакомый мне пейзаж. Только узкий коридор, упирающийся в двери, темный и неуютный.

Кондор придержал дверь, пропуская меня вперед.

Я сделала шаг и застыла, задрав голову вверх.

Где-то там, на высоте третьего яруса, опоясывающего овальный зал, под самым сводом стеклянной крыши висел скелет не то кита, не то какого-то другого похожего существа – блеклое небо просвечивало сквозь ребра. На мраморных плитах пола лежала еле заметная тень. Она начиналась у дверей на другом конце зала, таких же, как те, через которые вошли мы, и заканчивалась в паре метров от моих ног, – метров десять от черепа до хвоста.

– Это что, музей? – спросила я, прислушиваясь: здесь было удивительно тихо, раздавался только какой-то еле слышный скрип и, кажется, завывание ветра.

Мне показалось, что мой голос прозвучал слишком громко, и я смущенно покосилась на Кондора.

Тот покачал головой.

– Это библиотека, – сказал он. – Очень большая библиотека, в которой хранятся не только книги. Пойдем. – Он снова взял меня за руку и потянул за собой направо – вверх по одной из двух лестниц, по которым можно было забраться на ярус выше. – Эту штуку наверху можно рассмотреть поближе… Ну, или пробраться в следующий зал. Без костей. Или, если ты совсем устала, посидеть на ступеньках.

– Нет уж, пойдем смотреть поближе, – хмыкнула я, вцепившись в его ладонь покрепче, потому что подошвы кед опасно скользили по мрамору, и я боялась упасть. Наверное, будь я действительно в платье, а не в джинсах, скрытых мороком, я бы еще и юбку деловито перехватила, чтобы не мешалась.

На втором ярусе стало понятно, что это действительно библиотека. Небольшие низкие шкафы с книгами, а еще с какими-то препаратами в плотно закрытых банках. На полках за стеклом стояли друзы минералов, раковины и осколки раковин, свернутые карты и карты в рамках, статуэтки, напоминающие глиняных божков, модели кораблей и другие сокровища.

Кондор шел рядом со мной со стороны перил, ограждающих нас от почти трехметровой высоты над мраморным полом, шел, заложив руки за спину, и молчал, ожидая то ли того, когда же я насмотрюсь на это все, то ли того, что молчание мне надоест. Я зябко ежилась, встречаясь в темных стеклах с тенью своего отражения, и старалась привыкнуть и к этому серому платью, и к черной ленте в волосах.

Молчание надоело мне раньше, чем мы обошли зал по кругу, вернувшись к лестнице.

– Почему сюда? – спросила я, поднимаясь вслед за ним по ступеням.

Он замер на секунду, посмотрев на носки своих туфель, потом вскинул голову, тряхнув волосами, словно они ему мешали. Руки он все так же держал за спиной – поэтому я шла, хватаясь за прохладный мрамор перил.

– Подумал, что тебе может понравиться, – признался Кондор.

– Мне… нравится, – кивнула я, нервно сглотнув. – А почему тут никого?

Я остановилась на верхней ступеньке и на всякий случай даже посмотрела вниз, за перила.

– Здесь редко бывает многолюдно. В соседних залах – да. – Кондор кивнул в сторону тех, других дверей. – А здесь разве что служители ходят. Ты же спрашивала, куда бы я хотел пойти. – Он покосился на меня, видимо, пытаясь понять, как я на это отреагирую. – И вот мы здесь.

Он махнул рукой в сторону скелета.

Скелет молчал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Существа в банках – тоже.

Поэтому голос волшебника казался мне невероятно громким.

«Альтеон, – сказал Кондор, – это город исследователей и магов на юго-западе Королевства. Здесь расположен один из лучших университетов Союза, здесь же основан тот самый порт, откуда отправились в неизвестность первые экспедиции, вдохновленные легендами о землях, лежащих за горизонтом. Здесь находится знаменитая Библиотека, одна из лучших на Латиерре, куда моложе знаменитого Клементинума, в который вход всяким маленьким девочкам запрещен, Альтеонский Либрариум был основан после Великой Войны прямо на Холме Павших, как память о том, к чему приводят войны за знания».