Ядовитый цветочек для тёмного мага - Валентина Гордова

и вседозволенности, эти люди начинали злоупотреблять силой, грабить, убивать, рушить чужие судьбы себе на потеху, просто потому, что могли, потому, что считали себя лучше и выше других, ведь именно они обращались за помощью не ко всеобщей любимице Луноокой богине, а к Тёмному богу. К тому, кого боятся, к кому не дозволено взывать, кому за исполнение желаний принято платить кровью…

Мой взгляд медленно опустился на руки Арнара. Жилистые, исчерченные тёмными выступающими венами, это были руки мага, воина и умелого мужчины, но убийцы?

Попыталась представить, как мой маг опускает клинок в тело беззащитного ребёнка — и не смогла. Просто не смогла. Не способен он на такое. Арнар скорее сам подставится, но не позволит погибнуть невиновному.

Но вот они, слова Дайана: «Такой магией владеют лишь тёмные маги».

И вот он маг, неоднократно доказавший своё благородство, честность и чувство справедливости.

Так как же может он быть тёмным? Как?

Когда таверна окончательно перестала дымить, Эфер привёл себя в порядок, а ещё недавно плотным кольцом окружавшая нас толпа заметно поредела, я повернулась к трём мужчинам, озвучивая фронт работ на оставшийся вечер:

— Ну что, стараниями нашего любимого администратора работы у нас прибавилось. Эфер, на тебе весь мусор: выносишь всё не подлежащее восстановлению на задний двор. Арвен, ты занимаешься посудой. Всё что возможно — отмыть, испорченное посчитать и записать, пойдём завтра докупать.

На Арнара я не смотрела, и никаких поручений ему не дала, хотя все трое именно этого от меня и ждали.

— И чего мы стоим? — не поняла совершенно. — Задание выдано, не задерживаемся, давай-давай!

И Арвен с Эфером, обменявшись горестными взглядами, без особого энтузиазма поплелись в пропахнувшую гарью таверну.

А мне осталось самое сложное и морально тяжёлое.

Глубоко вздохнув и медленно выдохнув, попыталась успокоиться и медленно развернулась, чтобы поднять голову и заглянуть своему магу в глаза.

— Долго скрывать планировал? — мой голос прозвучал глухо на опустевшей улице.

Щека Арнара дёрнулась, взгляд неуловимо ожесточился, но маг предпочёл сделать вид, что совершенно не понимает, о чём я.

— Скрывать что? — тёмная бровь дёрнулась вверх.

Под пристальным, немигающим, опасно предупреждающим взглядом мне сделалось неуютно, но почему-то совсем не страшно.

— Как паука победил, Эфера без единого ожога на теле вывел, пожар остановил, — медленно и негромко перечислила его героические подвиги за сегодня. — Долго ты планировал молчать о том, что ты — тёмный маг?

Арнару не нравился наш разговор. Это было видно по чуть прищуренному мрачному взгляду, по стиснутым челюстям, по напряжённым рукам.

Мужчина вглядывался в меня без чувства вины или стыда за то, кто он есть. Ожесточённо готовый к любым нападкам и обвинениям, он ждал, ждал… и не слышал от меня ни слова.

Я молчала. Мне требовать и обвинять было нечего и не в чем.

И едва осознал это, Арнар практически незаметно вздрогнул и взглянул уже иначе — чуть удивлённо и очень недоверчиво.

— Ты… не испугана?

Улыбнувшись его растерянному виду, спокойно ответила:

— Надо было сразу сказать. Я бы тебя вон, вместо Ёпы вышибалой сделала. А того на раздачу, всё равно добряк, каких мало.

Мужчина дёрнул головой, не веря самому себе и неосознанно пытаясь стряхнуть наваждение.

— А если ты думаешь, — продолжила бодрее, — что это страшное знание освободит тебя от грязной работы, то ты ой как ошибаешься!

Правая бровь Арнара взлетела вверх.

— Вон, там все мои зачарованные швабры сгорели, так что сходи и отожми у дворника новую, — кивнула на уборщика в конце мостовой.

Левая бровь присоединилась к правой в деле выражения охватившего мага удивления.

— Нечего мне глазки строить. Полы сами себя не помоют, — добавила важно, подумала и разрешила, — так и быть, делая скидку на твоё положение… можешь мыть грозно.

Мужчина улыбнулся, но вместо того, чтобы пойти, куда послали, позвал:

— Мира.

Моё имя в его устах прозвучало негромко и так… так… меня вдруг бросило в жар, по коже поползли мурашки, щёки порозовели и стало так волнительно, даже немного страшного, а ещё хотелось бросить всё и убежать, но я почему-то стояла и не могла даже пошевелиться…

— Мира, — вновь позвал Арнар, в этот раз с отчётливой доброй насмешкой.

Опустив голову, так и не смогла на него посмотреть. Мне было неловко и даже почти стыдно, хотя вот вообще не понятно, за что.

Арнар не стал звать в третий раз, и всё тем же чуть тягучим, негромким голосом сказал:

— Мы поцеловались.

Да ладно! Правда? Нет, правда?! А я и не заметила.

— Меня зовут, — бросила и попыталась попросту свалить.

Мужские руки перехватили раньше, чем управляющая «Пьяным зельеваром» успела сделать хоть шаг. Удержали за плечи, с лёгкостью развернули на месте и, к сожалению, никуда не исчезли, не позволяя даже помыслить о побеге.

Но через секунду одна рука всё же отпустила левое плечо, чтобы костяшками пальцев осторожно приподнять моё лицо и вынудить посмотреть в зелёные глаза мага.

— Мы поцеловались, — повторил он.

Не зная, куда себя деть и как скрыть пылающие щёки, нервно бросила:

— Я услышала с первого раза.

— И что скажешь? — вдруг заинтересовался Арнар.

А что тут сказать можно?

— Да? — прекратив скакать взглядом по всему вокруг, всё же посмотрела в его глаза.

Правая бровь с сомнением приподнялась.

— Нет? — озвучила ещё один вариант.

Тонкие мужские губы дрогнули в улыбке, на дне красивых глаз засверкали тусклые огоньки насмешки.

— Что мне нужно ответить? — взмолилась растерянно и смущённо.

Мне было неловко и неуютно в такой близости от него, под таким пристальным взглядом, от этого разговора и от ситуации в целом.

Маг промолчал, а меня просто понесло:

— Хочешь услышать, что мне понравилось? Что у меня сердце замерло и до сих пор стучит неровно? Что у меня дыхание перехватывает от одной мысли о тебе? Что…

Порыв ветра, и мои губы захватили в плен, чтобы поцеловать с упоительной нежностью и одновременно сладкой настойчивостью, так жадно, словно я была воздухом, ценностью, жизненной необходимостью.

— Мне не нужны слова, — прохрипел оторвавшийся, но не отпускающий маг, дав возможность задыхающейся мне жадно задышать открытым ртом. — Мне достаточно ощущать, как обнимают твои руки и целуют в ответ твои губы.

Внезапно поняла, что действительно стою, вытянувшись на носочках, и обнимаю мага за шею… Но почему-то, несмотря на смущение, мне не хотелось его отпускать. И уходить, разрывая объятья, тоже не хотелось совершенно.

А дальше случилось что-то совсем уж странное.

Радостно, счастливо улыбнувшись, я взяла и сама потянулась к его губам. Арнар улыбнулся в ответ и склонился ко мне.

* *