Амбулаторный роман - Надежда Никольская

– Ладно, но странные они какие-то.

Еще через полчаса Марк позвонил и сообщил, что в больницу Кирилл ехать не захотел, а мама его туда не отпустила. Он, Марк, три раза объяснил, что подозревает пневмонию, что на рентген и анализы с такой температурой в поликлинику не походишь, но к его доводам никто не прислушался.

Наталья поблагодарила Марка за помощь, между его звонками она ухитрялась вести прием, причем ей постоянно приходилось уговаривать некоторых трудоголиков еще немного полечиться, сделать анализы, доказывая им, что осложнения после гриппа возникают часто, а справляться с ними сложно.

Наконец, этот безумный рабочий день завершился. Наташка ощущала себя грузчиком, перетаскавшим целый вагон мешков. Из поликлиники она не вышла, а выползла. Ей ужасно хотелось домой, но она заставила себя отправиться к Кириллу. Медленно поднялась на нужный этаж и позвонила в дверь. Открыли не сразу.

– Кто там?

– Я из поликлиники.

– У нас уже был доктор.

– Вы отказались от госпитализации, я заведую отделением, поэтому пришла выяснить, что тут у вас. – Наталья лукавила, но не кричать же ей на весь подъезд.

Дверь открыли.

– Здравствуйте, Роксана Юрьевна, – произнесла Наталья, – я знаю, что Кирилл заболел.

– Это все я! – Роксана Юрьевна вдруг зарыдала. – Я говорила, что мне все равно, что с ним будет, теперь он тоже заболел.

– Роксана Юрьевна, у вас есть валерьянка или валокордин? Я посмотрю Кирилла, а вы пока примите успокоительное и постарайтесь взять себя в руки. – Наташка говорила подчеркнуто сухо, надеясь, что лишенным эмоций тоном быстрее приведет в чувство маму Кирилла.

Она быстро вымыла руки и прошла к Кириллу:

– Привет!

– Ой, Наталья Павловна. – Кирилл лежал в своей комнате на диване.

– Почему ты в больницу не поехал?

– Не хочу.

– А болеть хочешь? Твоя мама умеет делать уколы?

– Не знаю. Она рыдает, представляете? – радостно сообщил Кирилл.

– Я видела. А чему ты радуешься?

– Но она же из-за меня рыдает! Значит, любит меня все-таки, – лихорадочно проговорил парень.

– Конечно, любит.

В комнату вошла Роксана Юрьевна:

– Что с ним?

– Вам же сообщил Марк Дмитриевич. Похоже на воспаление легких. Завтра надо бы кровь сдать, прямо на дому. Я назначу, но когда лаборантка придет, трудно сказать.

– Да вы только скажите, какие анализы нужны, я платную лабораторию вызову.

– Даже так?

– Естественно!

– Хорошо. А с рентгеном что делать? На улицу Кириллу выходить пока нельзя.

Роксана Юрьевна задумалась ненадолго:

– Я его закутаю завтра, и мы на такси туда-обратно.

– Договорились. Позвоните мне, я воспользуюсь служебным положением, проведу его без очереди. Температура, я вижу, все же спадает понемногу. Сейчас тридцать восемь.

– Да.

Роксана Юрьевна вышла проводить Наталью в коридор.

– Доктор, с ним все будет в порядке?

– Роксана Юрьевна, я понимаю, вам сейчас нелегко, но все-таки попытайтесь взять себя в руки! Истерикой вы ему точно не поможете!

– Я постараюсь. – Она снова заплакала.

– Вы ему бульон сварите, морс клюквенный приготовьте, чаю с медом согрейте.

В этот момент в квартиру влетела женщина, очень похожая на Роксану Юрьевну.

– Ну что, допрыгалась? – с порога налетела она на Роксану. – Довела парня? Я тебя предупреждала, идиотка.

Роксана Юрьевна, едва успокоившаяся, опять зарыдала:

– Я одна во всем виновата.

Наталья возмутилась. В комнате лежит больной парень, его нужно накормить, дать лекарство, да просто поговорить с ним, в конце концов. А тут одна орет, другая рыдает, и толку от них никакого.

– А ну тихо! – невежливо и решительно прикрикнула она на распустившихся теток. – Обеим молчать и слушать. Вы кто?

– Я – Катя, – растерянно ответила женщина. – Ее сестра. – Она показала на Роксану. – И тетя Кирилла.

– Понятно. Вы возьмите эту бумажку и сходите в аптеку. А вы, мамаша, – Наталье неприятно было грубить, но других вариантов привести Роксану Юрьевну в чувство она не придумала, – пойдите к ребенку, посидите с ним, чаю ему сделайте. И скажите уже парню, что вы его любите!

– Вот-вот, и я про то же, – удовлетворенно поддакнула тетя Катя. Наткнувшись на Наташкин суровый взгляд она, заторопилась: – Бегу, уже бегу.

– Хорошо. А вы, Роксана Юрьевна, успокойтесь.

– Постараюсь. Спасибо, доктор. А можно к нему девочка придет? Он спрашивал, Катя ее зовут.

– Можно, завтра она придет после школы. Я ей скажу.

– А вы ее знаете?

– Это моя дочь, – мрачно призналась Наталья.

Роксана Юрьевна растерянно кивнула.

Наташка, вымотанная и разозленная всей этой историей, поползла домой. Катя встретила ее в прихожей.

– Мам, ну как там? Что с Кириллом?

– Катерина! Ты бы спросила, как твоя мать.

– Мама, ну он же заболел!

– Ясное дело. Он заболел, а я умру – ты не заметишь. Все в порядке будет с твоим Кириллом, завтра зайди к нему после школы. Только не целуйтесь, а то заразишься.

– Мама!

– Я шестнадцать лет твоя мама. Кать, а давай ты мне чаю принесешь, яичницу сделаешь?

– Там в кухне Михаил. Он то ли готовит ужин, то ли ждет, чтобы ты приготовила. Он какую-то рыбу притащил.

Увидев выражение лица любимой мамы после этого сообщения, Катя скрылась в своей комнате. Наташка зашла в кухню.

– Наташенька! – Михаил сидел за столом, перед ним стояла чашка чая. – Наташенька, а я тебя уже заждался! Я тут рыбу принес. У меня приятель на зимнюю рыбалку ездил. Давай пожарим, а? Ужин потрясающий получится. Смотри какая. Я тебе расскажу, как правильно чистить.

– Не надо, – тихо, но решительно произнесла Наталья.

– Рассказывать не надо?

– Жарить я ничего не стану. Устала как собака. Хочу сделать себе бутерброд с колбасой в микроволновке или яичницу, сладкий чай и пойти смотреть телевизор.

– А как же рыба?

– Могу предложить два варианта. Первый – заморозить до лучших времен, второй, если у тебя есть силы, ты чистишь, жаришь, и мы едим. Но сначала я съем бутерброд с колбасой и сладким чаем.

– Наташа, я неприхотлив в быту, но убежден, что готовят женщины, а мужчины добывают еду.

– Я тоже неприхотлива в быту, но убеждена, что готовит тот, кто раньше приходит с работы.

– Какая ты, оказывается…

– Вот такая. Так что ты выбираешь?

– Наталья, я могу предложить другие варианты: ты сейчас готовишь рыбу, мы ужинаем и обсуждаем твой уход с работы. Или я ее забираю и ухожу. До лучших времен.

– Миша, я ничего готовить не собираюсь. Я вообще не люблю готовить после работы.

– Ты хочешь, чтобы я ушел?

– Я не хочу готовить рыбу. – У Натальи не было сил на ссору. И она, кажется, хотела, чтобы Михаил ушел.

– Я уйду. – В этих словах прозвучала угроза.

Наталья не стала ничего отвечать, молча поставила чайник, отрезала хлеб, колбасу, сделала бутерброд. Михаил оценивающе посмотрел на нее, вышел в коридор, вернулся уже в пальто, положил рыбу в двойной пакет, взглянул на Наталью. Она продолжала молчать.

– Ну что ж… – Он направился к входной двери и оглянулся. Наталья даже не шевельнулась. Михаил решительно открыл дверь и ушел.

Из своей комнаты высунула нос Катя:

– Мам, не расстраивайся! Он вернется! А хочешь, я тебе яичницу сделаю?

– Яичницу хочу, не расстраиваюсь, не вернется. Кать, а чай сделаешь? Только положи сахара побольше.

– Мама, ты чай с сахаром пила последний раз сто лет назад!

– Будем считать, что сегодня особый день. – Наташка с наслаждением влезла в старый уютный халат, который не надевала очень давно, и устроилась на диване.

Вскоре Катя принесла на подносе большой бутерброд с колбасой, чай и яичницу.

– Спасибо! Катька, а тебе не кажется, что вдвоем нам лучше?

– Без Михаила точно лучше. Правда, Евгения Анатольевна меня уже почти полюбила, как родную. Зато теперь в моей тройке по физике будешь ты виновата!

– Может, ты просто теперь начнешь учить физику?

– Нет, мам, я пробовала, не помогает. Ты же знаешь Евгешку.

– Катя! Она твоя учительница.

– Я же не называю ее бабкой-ежкой. Но Кирилл пусть все-таки приходит, ладно? И я к нему завтра схожу. Он не такой зануда. И друзья его рыбу не ловят.

– Да, он просто с особенностями.

– Мам, когда ты говоришь про особенности, имеешь в виду, что человек ненормальный. А Кирилл, между прочим, очень нормальный.

– Кать, я даже спорить не стану. – Наташка съела все принесенное дочерью, выпила чай и теперь чувствовала, что засыпает.

– Конечно, моя личная жизнь тебя совсем не интересует!

– Меня интересует твоя общественная жизнь. Например, уроки ты сделала?

– Ой, мам, ну ладно тебе.

– Если с общественной ладно, то и с личной сегодня не приставай.

– Знаешь, мамочка, а нормальные родители радуются, когда дети им рассказывают про свою жизнь, хоть личную, хоть общественную.

– Нормальные родители не работают в поликлинике, а их нормальные дети не заставляют после работы лечить дополнительных больных, – заметила Наталья.