Новое дворянство. Очерки истории ФСБ - Андрей Солдатов

В 1990-е и 2000-е годы тюрьма продолжала использоваться в том же качестве: после октябрьских событий 1993 года сюда поместили противников Ельцина, а впоследствии узниками Лефортова были дипломат Валентин Моисеев, обвиняемый в шпионаже на Южную Корею, металлургический магнат Анатолий Быков, офицер ФСБ Александр Литвиненко, «юкосовцы» Платон Лебедев и Алексей Пичугин. Писатель Эдуард Лимонов в той же книге «В плену у мертвецов» подробно описал устройство тюрьмы: «В месте, где сходятся все три части буквы “К”… находится обширный пульт… Центральный пульт, там всегда отирается пять, шесть, десять наших тюремщиков, выглядит именно как дирижерский. Там стоят несколько экранов компьютеров, на них нас просматривают, там есть микрофоны прослушки». Лимонов пишет, что на крыше имеется 15 прогулочных камер, куда каждый день выводят по три смены заключенных. На каждом из четырех тюремных этажей расположено по 50 камер, но заняты лишь два этажа. Следовательно, в 2001–2003 гг., когда Лимонов сидел в Лефортове, в тюрьме, вмещающей до 200 заключенных, содержалось не более 50 узников.

Большинство камер рассчитаны на троих, но сидят в них обычно не более двух человек. Есть несколько одиночных камер и две шестиместные. Как известно, в других московских тюрьмах очень часто заключенные теснятся в камерах, как сельди в бочке.

Даже адвокаты отмечают, что Лефортово — практически единственное исправительное учреждение в стране, куда не попадают наркотики и где нет так называемого «веревочного телеграфа» — традиционного для российских тюрем средства связи (с помощью «почтовой веревки» заключенные передают из камеры в камеру записки, чайные пакетики, курево).

Наталья Денисова, жена осужденного за шпионаж дипломата Валентина Моисеева, так описывает Лефортово: «Хотя условия содержания в Лефортове на первый взгляд неплохие, но режим очень строгий. Например, я не могла добиться свидания с мужем десять месяцев, хотя по закону положено два свидания в месяц продолжительностью до трех часов. Мне ни разу не давали поговорить с мужем больше часа… С передачами проблем не было… Правда, проблемы с передачей денег — их надо отправлять по почте, а идут они месяц. Деньги нужны для того, чтобы покупать продукты в ларьке, который есть в тюрьме»3.

Став в начале 1990-х главной преемницей КГБ, ФСК, в 1995-м переименованная в ФСБ, унаследовала и Лефортово. Однако за контроль над тюрьмой ей пришлось серьезно бороться.

В 1993 году в процессе затеянной Ельциным реорганизации российская контрразведка временно утратила свой следственный аппарат. В результате в январе 1994-го Лефортово перешло в подчинение к МВД. Вскоре из тюрьмы, впервые за всю ее историю, сбежали двое заключенных. Воспользовавшись скандалом как удобным поводом, в апреле 1997 года ФСБ, которая к тому времени уже добилась возрождения следственного управления, смогла вернуть в свое подчинение и следственный изолятор Лефортово (официальное название тюрьмы). Одновременно с Лефортово в ведение ФСБ вернулись 13 региональных тюрем4.

Между тем за год до этого, в 1996 году, Россия вступила в Совет Европы. При этом Кремль, помимо всего прочего, пообещал «в течение года пересмотреть закон о Федеральной службе безопасности, с тем чтобы привести его в соответствие с принципами и стандартами Совета Европы: в частности, лишить ФСБ права иметь и управлять следственными изоляторами»5.

Совет Европы требовал от России отделить следственные органы от тюрем, так как в противном случае у следователей есть возможность оказывать давление на заключенных. В 1998 году МВД передало свои тюрьмы и другие пенитенциарные учреждения в ведение Министерства юстиции, однако ФСБ продолжала сопротивляться требованиям Европы.

В 2004 году заместитель директора ФСБ Вячеслав Ушаков на встрече с представителями ПАСЕ пояснил, что ФСБ абсолютно необходим изолятор, гарантирующий «высокий уровень безопасности»6. Только Лефортово, по утверждению Ушакова, соответствует этим требованиям. (В марте 2005-го тезис Ушакова подставил под сомнение 27-летний заключенный из Киргизии Талгат Кукуев, без особого труда преодолевший забор, окружающий Лефортовскую тюрьму. Его удалось поймать лишь в мае того же года.)

26 мая 2005 года глава Минюста Юрий Чайка в ходе встречи в Москве с комиссаром по правам человека Совета Европы Альваро Хиль-Роблесом заявил, что Следственный изолятор Лефортово и другие изоляторы ФСБ России будут переданы по указанию президента РФ под юрисдикцию Минюста России. Таким образом Россия выполняет свои обязательства при вступлении в Совет Европы», — заявил министр юстиции.

В конечном итоге в апреле 2005 года президент Путин подписал указ о передаче Минюсту всех тюрем ФСБ (в том числе и Лефортова), а в июле того же года одобрил соответствующие поправки в закон о ФСБ; передача должна была произойти до января 2006 года7. Поначалу казалось, что ФСБ выполнила президентский указ. Руководство ведомства отрапортовало о передаче тюрем ФСБ в ведение Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН), для чего в ФСИН даже было создано Управление следственных изоляторов центрального подчинения.

Однако в конце декабря 2005 года мы узнали из надежных источников в Следственном управлении ФСБ, что тюремные сотрудники, ранее числившиеся в ФСБ, спешно перевелись во ФСИН в качестве так называемых АПС (аппарат прикомандированных сотрудников). Иными словами, формально числясь в штате ФСИН, эти офицеры по-прежнему подчиняются своему руководству в ФСБ. Эти сведения поступили к нам из разных источников, и в январе 2006-го мы опубликовали их в независимом интернет-издании «Ежедневный журнал»8. ФСБ ни разу не попыталась опровергнуть эту информацию. А в 2008 году она получила официальное подтверждение — в весьма своеобразной форме.

В марте 2008-го гарнизонный военный суд Санкт-Петербурга санкционировал арест двух офицеров ФСБ — начальника и заместителя начальника городского СИЗО № 3. Ранее эта тюрьма находилась в ведении УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, а в 2006 году, в соответствии с президентским указом, была передана ФСИН. Оба офицера, 45-летний подполковник ФСБ Александр Ногтев и его заместитель 32-летний майор ФСБ Павел Челепёнок, до этого служили в местном управлении ФСБ, и после передачи СИЗО под контроль ФСИН остались на своих должностях. Официально они были переведены в Службу исполнения наказаний, но при этом сохранили свои звания и должности в ФСБ, что следует из информации, обнародованной на суде и впоследствии опубликованной в СМИ9.

Нарушение Россией обязательств, данных Европе, нисколько не возмутило Владимира Путина — наоборот, ФСБ даже начала наращивать свои «тюремные мощности». В июне 2006 года Путин издал новый указ, вносящий изменения в положение о ФСБ. Согласно поправке, ФСБ теперь «устанавливает порядок организации деятельности изоляторов временного содержания органов (ИВС), а также порядок осуществления в них оперативно-розыскной деятельности; обеспечивает содержание под стражей задержанных, подозреваемых и обвиняемых»10. По сути, указ позволил ФСБ получить в свое распоряжение неназванное число ИВС, то есть те же тюрьмы, от которых спецслужба должна была избавиться. Правда, обычно в милицейских ИВС просиживают лишь несколько суток — до предъявления обвинения. Но в ИВС ФСБ все может быть совсем иначе: в президентском указе прямо сказано, что в ИВС ФСБ могут содержаться и обвиняемые, в отношении которых уже ведется следствие и обвинение которым уже предъявлено.

Надо отдать должное, этот трюк руководство ФСБ проделало очень искусно. До недавнего времени изоляторы временного содержания были лишь у МВД и погранслужбы: задержанные проводили там несколько дней до предъявления обвинения. Вполне логично, что необходимость в ИВС была у милиционеров, которые ловили преступников, а также у погранслужбы, задерживавшей нарушителей государственной границы.

В 2003 году Федеральная пограничная служба влилась в состав ФСБ, и у последней появился отличный предлог распространить некоторые полномочия погранслужбы, а именно право содержать подозреваемых в своих ИВС, на всю Федеральную службу безопасности. Что и было сделано в соответствии с президентским указом.

Между тем сегодня у ФСБ имеются изоляторы временного содержания не только в приграничных районах, но и по всей стране11. В то же время ФСБ ловко избежала обвинений в неисполнении обязательств о передаче ведомственных тюрем Минюсту, создав сеть своих тюрем по всей территории страны. Стоит учитывать, что по закону число ИВС в ФСБ устанавливается самой спецслужбой — директором Федеральной службы безопасности. И узнать, сколько спецтюрем сейчас имеется в распоряжении Лубянки, невозможно: вопросы численности и состава органов ФСБ являются государственной тайной.