Странные и удивительные мы - Кэтрин Айзек

Временами отец встречался со Стивом и Марком — друзьями, с которыми раньше проводил свободные от работы пятничные вечера в соседнем пабе за пивом и картами. Примерно каждые два месяца они приходили к нам с упаковками светлого пива и шоколадками Yorkie для меня. Мне нравились их вечера за просмотром футбола по ТВ, даже если я не могла заснуть из-за их криков. И хотя в моем присутствии они никогда не матерились, но как только я уходила к себе, давали волю словам, которые Пегги называла «альтернативной речью». Благодаря этим вечерам я значительно расширила свой словарь, хотя отец и просил их говорить тише. Но главным образом мне нравились их встречи потому, что после таких вечеров его отличное настроение длилось несколько дней, словно папа вспоминал, что он обычный живой человек.

В девять лет поняла, что у отца не было поддержки. Когда он болел или простужался, никого не было рядом, чтобы помочь. Родители — это команда, поддерживающая друг друга: когда один болен, другой берет на себя его обязанности. У папы были только мои дедушка с бабушкой, которые в любой момент были готовы помочь. Но у Пегги была своя жизнь, полная забот, и это не считая того, что ее собственная мама — моя прабабушка — жила в доме для престарелых, медленно умирая от Альцгеймера. Она навещала ее несколько раз в неделю после работы. А отец просил ее о помощи только в самых крайних случаях, как будто боялся прослыть плохим родителем.

Как-то он спросил, знаю ли я «правду жизни».

— Да! — уверенно ответила я.

Отец был потрясен.

— Хорошо, — сдержанно проговорил он. — Тогда расскажи мне все, что ты знаешь! Я дополню.

— Ладненько. Итак, самое крупное млекопитающее на земле — слон.

— Что?

— Также, в отличие от людей, коровы и лошади спят стоя.

— Я не думаю, что…

— Тропические джунгли Амазонки производят половину мирового запаса кислорода.

— Элли, когда я спросил тебя о правде жизни, я имел в виду другое.

— А что? Это тоже правда. Я тебе могу показать книгу «Удивительные научные факты», если хочешь.

Но речь шла не только о деликатных вещах. Я помню, как в школе произошел инцидент, когда учительница физкультуры миссис Бенсон подумала, что я сломала челюсть. Луиза Уотсон не проверила, есть ли другие ученики поблизости, перед тем как сделать сальто. Ее ступня ударила меня по губам, и как результат — потеря крови, заставившая Серену Ахмед упасть в обморок.

Было много суеты: школьная администрация звонила и звонила папе на работу, но не могла дозвониться, поэтому миссис Бенсон повезла меня в больницу, оставив ему сообщение. Мы приехали туда как раз одновременно с папой, испуганным и взъерошенным. В минуту, когда Миссис Бенсон объясняла ситуацию, женщина в регистратуре спросила его.

— Вы отец?

Папа был в таком состоянии, что не смог ответить на вопрос.

— Что, простите?

— Я просто хочу, чтобы вы подтвердили, что вы отец?

— О, прошу прошения.

Мы все ждали ответа, но папа молчал.

— Да, он отец, — наконец ответила миссис Бенсон, избавив нас всех от неловкости.

Глава 28

Пока мы медленно брели вдоль аккуратной брусчатой набережной к рыбацким лодкам, привязанных к пристани, я проверила адрес. Эд остановился, чтобы полюбоваться замком с крепостными стенами медового цвета — на фоне мрачного гористого фона гигантское строение приковывало к себе взгляд.

— Это в нескольких милях от Вероны, — объяснила я, раздумывая, как лучше выбраться отсюда. — Нам нужно найти станцию, чтобы сесть на поезд до Пескьеры. Оттуда мы сможем добраться до Вероны, а потом долгий путь до нужного дома.

Получалось, что наша поездка требовала продолжения. Эд погрузился в мысли, его глаза остановились на каштанах в дымке горизонта.

— Давай на такси, — ответил он.

Мы шли через город, перемещаясь по узким улочкам среди светлых стен с осыпающейся штукатуркой и уставленными цветами балкончиками. Дойдя до окраины, взяли такси, где на заднем сиденье автомобиля наслаждались прохладой кондиционера. Машина мчалась мимо череды холмов, а затем выехала на главную дорогу. Через полчаса у меня зазвонил телефон. Когда я посмотрела на экран, и увидев номер Джулии, отключила телефон и положила его снова в сумку.

— Петра. Видимо хочет поделиться последними сплетнями с работы.

Эд отвернулся к окну. Машина теперь свернула на пыльную дорогу, и я быстро отправила сообщение Джулии:

Я с Эдом. Перезвоню позже. х

Вскоре пришел ответ:

Все в порядке? Как он? хх

Я прикусила щеку изнутри, чувствуя себя не в своей тарелке от того, что приходилось обсуждать Эда. Но затем, напомнив себе об ее страданиях, и о том, что она отчаянно нуждается в поддержке, ответила:

Похоже, он немного взбодрился.

Чувствуя, что Эд смотрит на мои руки, я быстро убрала телефон и соврала:

— Тиндер.

Он вскинул брови.

— Ты хочешь познакомиться с местными талантами?

— Попался один интересный. Довольно-таки неплохой кандидат.

Эд перевел взгляд на дорогу.

— Я знаю, что ты лжешь.

Когда водитель объявил, что мы в получасе езды от нужного адреса, я заметила торговый центр.

— У нас закончилась вода. Может остановимся здесь, чтобы купить еще?

Эд наклонился к водителю и передал мою просьбу.

— Я схожу. Жди здесь.

Как только он вышел из машины, я набрала Джулию, и она тут же ответила.

— Элли, спасибо большое, что позвонила. Все время думаю о вас.

— Все хорошо, Джулия. Мне нетрудно.

— Ты говоришь, что сегодня он повеселее?

— Ну типа того. На самом деле, его настроение меняется. Только минуту назад был как в старые добрые времена, и вот уже снова молчит.

— Нужно время. Я знаю, тебе нелегко, Элли. Ты святая.

— Мне очень далеко до святости, Джулия.

Она хмыкнула, но потом прошептала, как будто улыбаясь.

— Вы много мест увидели? Обожаю северную Италию. В детстве частенько там бывала.

— Сегодня мы посетили городок Торри-дель-Бенако.

— О, прекрасно, — вздохнула она. — Держу пари, Эду понравилось. Мне бы так хотелось быть с ним рядом сейчас.

Между нами повисло неловкое молчание, пока я отчетливо не услышала ее приглушенные рыдания.

— Мне очень жаль, Джулия, — это все, что я смогла сказать.

Она шмыгнула носом.

— Спасибо, Элли. Он рассказывал тебе о причинах?

— Нет… Еще нет, если честно.

— То есть, он не рассказал, что произошло между нами?

— Джулия, это ваша жизнь. Мы с Эдом близкие друзья, но я бы никогда не стала вмешиваться, и к тому же, он всегда был достаточно сдержанным.

— Хорошо, — тихо согласилась она.

Что-то было в ее тоне такое, словно она потеряла