Кот, проходящий сквозь стены - Роберт Хайнлайн

– Неприятности? – спросил я.

– Минуточку. Вот вам удостоверение Энрико. Себе я снял копию. А вот документы для Билла. Проглядите их, пожалуйста.

Они лежали в излохматившемся старом конверте и сами были мятыми и видавшими виды. Они успели «от времени» пожелтеть и набрать грязноватых пятен. В них говорилось, что компания «Геркулес Мэнпауэр Инкорпорейтэд» наняла Уильяма (второго имени нет) Джонсона из Нового Орлеана, Герцогство Миссисипи, Республика Одинокой Звезды, и продала его контракт корпорации «Бечтел Хай», действующей в космосе, которая, в свою очередь, перепродала настоящий контракт доктору Ричарду Эймсу, проживающему в поселении Голден Рул на орбите Луны, и прочее, и прочее – в бюрократически-юридических выражениях. К удостоверению о перепродаже было приложено совершенно натуральное на вид свидетельство о рождении, в котором сообщалось, что Билл – подкидыш, оставленный в приходе Метаири в возрасте примерно трех дней от роду, исходя из чего и указана дата рождения в приходской регистрационной книге.

– Большинство сведений правдиво, – отметил доктор Шульц. – Мне удалось их получить по архивным компьютерным записям.

– А важно ли, что они правдивы?

– Не очень. Лишь постольку, поскольку они помогут Биллу смыться отсюда.

В кухню вошла Гвен. Она взяла документы, прочла их.

– Они меня убедили. Отец Шульц, вы артист своего дела.

– Нет, артисткой является моя знакомая леди. Я передам ей ваш комплимент. А теперь, друзья, новости плохие. Тэтсю, не покажете ли вы их нам?

Мистер Кондо прошел в глубь кухни, мама-сан (по-видимому, миссис Кондо) посторонилась, чтобы его пропустить. Он включил терминал и отыскал канал «Геральд», кое-что прокрутил, наверное, чтобы найти рубрику новостей, – и я увидел самого себя, взирающего с экрана.

Рядом со мной на отдельной части экрана красовалась Гвен, вернее, бледное ее подобие. Я бы даже не узнал ее, если бы не голос, сопровождающий изображение:

«…Эймс. Миссис Гвендолин Новак, отъявленная мошенница, ограбившая массу людей, преимущественно мужчин, с которыми знакомилась в барах и ресторанах Петтикот-Лейн. Субъект, называющий себя „доктором Ричардом Эймсом“ и, по всей вероятности, не располагающий средствами, исчез из своей квартиры на кольце шестьдесят пять, радиус пятнадцать, уровень четыре десятых притяжения. Покушение было совершено в шестнадцать двадцать сегодня в офисе партнера Голден Рула Толливера…»

Я вскричал:

– Эй! Со временем у них неувязка. Мы были…

– Да, вы были со мной на ферме. Послушаем остальное.

«…в соответствии с показаниями очевидцев, стреляли оба убийцы. Они вооружены и опасны, будьте крайне осторожны при общении с ними. Менеджер горько скорбит о потере старого друга и предлагает награду в десять тысяч крон за поимку…»

Доктор Шульц подошел и выключил экран.

– Дальше идут повторы того же. Сообщение передается по всем каналам.

И в данный момент большинство обитателей Голден Рула это смотрят и слушают.

– Спасибо, что предупредили. Гвен, неужели ты ничего лучше не можешь придумать, чем стрелять в людей? Ах, негодница!

– Сожалею, сэр. Я попала в дурную компанию.

– Опять пошли извинения! Преподобный, но что нам, черт возьми, делать? Тот ублюдок накроет нас еще до вечера.

– Я тоже подумал об этом. Но вот примерьте-ка этот головной убор.

Откуда-то из недр своей тучной персоны он извлек феску. Я ее примерил. Как раз впору.

– А теперь вот это.

«Это» оказалось эластичной бархатной повязкой на глаз. Я приладил ее, подумав, что не очень-то приятно иметь один глаз закрытым, но вслух не высказался. Папа Шульц явно постарался мобилизовать свое воображение, чтобы уберечь меня от потери дыхания.

Гвен воскликнула:

– О радость! Это работает!

– Да, – согласился док Шульц. – Глазная повязка настолько приковывает внимание большинства наблюдателей, что на остальные приметы его уже недостает. У меня всегда есть про запас хотя бы одна такая повязка. А феска и присутствие в данный момент на Голден Руле «Досточтимых из Мистической Шрайны» оказались счастливым совпадением…

– Феску вы тоже всегда носите с собой про запас?

– Не совсем так. У фески был владелец, который… потерял ее. Но я думаю, что он скоро не проснется. О, мой друг Микки Финн о нем позаботится… Но вы должны избегать встречи со всеми шрайнерами из храма Аль Мицар! Вы их узнаете по акценту: они из Алабамы.

– Доктор, я буду избегать шрайнеров, насколько сумею. По-видимому, мне следует взойти на борт в последнюю минуту. А как же с Гвен?

Доктор произвел на свет еще одну феску.

– Примерьте ее, милая леди.

Гвен примерила. Феска сползла ей на лоб и стала похожа на свечной колпачок.

Она сняла «колпачок».

– По-моему, эта вещица не совсем на меня. Не мой размер. Как вы считаете?

– Боюсь, вы правы, – печально ответил доктор.

Я заметил:

– Доктор, шрайнеры вдвое больше Гвен во всех измерениях, и выпуклости у них находятся совсем в другом месте. Тут требуется нечто иное. Может быть, грим?

Шульц покачал головой:

– Грим всегда выглядит гримом.

– Но на снимке в терминале очень мало сходства. Никто ее не опознает по этой фотографии.

– Благодарю, любовь моя. К несчастью, на Голден Руле достаточно людей, знающих, как я выгляжу, и на борту корабля может оказаться кто-нибудь из них, только что заглотнувший сильнодействующее описание моей жизни. Б-рр. Но, приложив некоторые усилия, я могла бы и без грима выглядеть в соответствии со своим возрастом. Папа Шульц, как вы полагаете?

– А каков ваш истинный возраст, дорогая леди?

Она покосилась на меня, привстала на цыпочки и прошептала что-то на ухо Шульцу. Он изумился.

– Не верю. К тому же это не выход. Нам требуется что-нибудь получше.

Миссис Кондо что-то быстро сказала супругу, который вдруг забеспокоился. Они перекинулись еще какими-то словами, очевидно по-японски. Потом он перешел на английский.

– Можно мне, пожалуйста? Моя жена отметила, что миссис Гвен такого же роста, как наша дочь Наоми… кроме того, для кимоно размер не имеет особого значения.

Гвен радостно заулыбалась.

– Вот это идея! Спасибо вам обоим. Но ведь я не похожа на японку. Мой нос, мои глаза, моя кожа…

Снова пошло стрекотание на быстром, но многословном языке, на этот раз говорили трое. И Гвен сказала:

– Это может удлинить мне жизнь, – и добавила, обращаясь к нам: – Извините меня, пожалуйста!

Она вышла вместе с мамой-сан.

Кондо вернулся в зал, так как, судя по миганию лампочек на кухне, его там многие вызывали, но он ради нас некоторое время игнорировал клиентов. Я сказал доброму доктору:

– Вы уже удлинили наши жизни, дав убежище у Тигра Кондо. Как вы полагаете – этот маскарад поможет нам взойти на борт шаттла?