Зачарованное паломничество - Клиффорд Саймак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Корнуэлл пошел ему навстречу.
— Оставайтесь с Беккетом, — сказал он Холу. — Я с ним справлюсь.
Гигант остановился у моста. Он широко расставил ноги, и голос его загремел так гулко, что все могли его услышать.
— Я посланник церберов, — ревел он, — и я говорю с теми, у кого нет права находиться здесь. Я принес вам последнее предупреждение. Поворачивайте назад, возвращайтесь туда, откуда пришли. Но сначала выдайте того, который бежал.
Он замолчал и стал ждать ответа.
Корнуэлл услышал сзади шум и поспешил обернуться. Беккет вырвался от Хола и бежал к груде булыжников. Лук по-прежнему висел у него на шее. Хол гнался за ним. Неожиданно Беккет куда-то провалился. Он исчез, как-будто земля поглотила его.
Ведьма, ковылявшая сзади, испустила громкий крик.
— Вот сейчас начнется! — закричала она. — Он провалился прямо в нору к людоеду.
— Отвечайте! — взревел гигант. — Дайте же ответ!
Корнуэлл повернулся к нему лицом.
— Мы простые пилигримы, — сказал он. — И не хотим ни с кем ссориться. Мы лишь ищем древних.
Вестник загоготал.
— Древние, если вы их найдете, разрежут вас на куски, — ревел он. Вы сошли с ума, если их ищите. Никто не пройдет через Сожженную равнину, это запретное место, дальше вы не пойдете. Отдавайте пленника и поворачивайте назад. Если вы это сделаете, то мы вас не тронем и вы благополучно доберетесь до Пограничья. Даем вам обещание.
— Мы не повернем, — ответил Корнуэлл. — Не для того мы прошли так много, чтобы поджать хвост и бежать назад. И мы не отдадим пленника. Он уже ответил перед вами, и теперь должен ответить нам.
— Да будет так, — заревел гигант. — И да падет ваша кровь на ваши руки, а не на наши.
— Кровь совершенно не нужна, — закричал Корнуэлл. — Ни на чьих руках. Пропустите нас. Найдя древних, мы вернемся в свои земли.
— А пленник? Ему бежать еще много миль. И еще долго он должен кричать. Конец агонии — это не для него. Он осквернил нашу священную землю своим отрядом, и отныне, сэр ученый, это означает войну против чужаков. Но к вам мы пока мягки и добры. Будьте рады и этому, и отдайте нам нашу игрушку.
— Мы его отдадим, но только если вы его убьете, можно ужасно, но быстро.
— Зачем? Вы ведь не хотите лишить нас забавы?
— Если вы не убьете его быстро, тогда лишим.
— Поступите так, — загремел гигант, — и вы займете его место.
— Посмотрим, — сказал Корнуэлл.
— Значит, вы отказываетесь вернуть его?
— Отказываюсь.
Гигант повернулся и неуклюже пошел назад. Церберы не шевельнулись.
Сзади снова началось смятение и Корнуэлл обернулся. Тролли, гоблины и другие маленькие существа разбегались во всех направлениях. Из-под земли за булыжниками поднимался живой ужас.
Ведьма кричала, колотя метлой по земле:
— Я вам говорила, что сейчас начнется. Он провалился в нору к людоеду, а с людоедом шутки плохи.
Было видно, как людоед, что-то таща, пятился из норы. Подбежав ближе, Корнуэлл увидел, что он тащит. Это был Беккет, яростно вопящий, цеплявшийся за землю и упирающийся изо всех сил.
Людоед сильно дернул Беккета, и тот выскочил из норы, как пробка из бутылки. Лук Хола каким-то образом все еще держался на шее. Людоед презрительно отбросил его в сторону.
— Есть у вас уважение к чему-нибудь? — закричал он, обращаясь не только к Беккету, но и ко всем присутствующим. — Разве жилище не священно? И что тут происходит? Зачем вы тут все стоите?
— Сэр Людоед, — сказал Корнуэлл. — Мы чрезвычайно сожалеем, но мы не думали вас беспокоить.
Людоед оказался приземистым животным, похожим на жабу. Глаза у него были как блюдца, а рот ужасал острыми зубами. Тело его было сплошь покрыто грязью, которая отпадала кусочками, когда он двигался.
— Такого никогда не случалось, — сказал людоед, — все местные жители знают меня. Только чужак мог поступить так, как этот. Хотя, была когда-то девочка, которая швыряла в мою нору землю, камни и другие предметы. До сих пор не понимаю, какое удовольствие она находила в этом.
Его глаза-блюдца остановились на Мери.
— Если я не ошибаюсь, — сказал он, — вот она и есть, эта девочка. Немного подросла, правда, но это она.
Ведьма подняла метлу.
— Назад! — закричала она. — И не вздумай класть на нее свои грязные лапы. Она была живым ребенком и не хотела тебе вреда. Она играла и веселилась, ведь в нашей земле так мало веселья.
Мери сказала:
— Мне очень жаль. Я не понимала, что беспокою вас. Видите ли, мы делали вид, что боимся, бросая камни и палки — очень небольшие, как я помню — и тут же поворачивались и убегали.
— И ты, и этот домовой Скрипичные Пальцы, и сумасшедший тролль Бромли — впрочем, и этот домовой и все тролли сумасшедшие — вы думали, что я не знаю о вас, а я знал и хихикал над вами. Вероятно, вам трудно представить себе, как я могу хихикать.
— Не знаю, — сказала Мери. — Если бы я знала тогда об этом, то пришла бы к вам и представилась.
— Ну что ж, — сказал людоед, усаживаясь на землю. — Теперь ты знаешь, давай приходи.
Он хлопнул по земле рядом с собой.
— Иди сюда и садись.
Ведьма радостно взвизгнула.
— Иди, — сказала она Мери, — я принесу чайник и мы будем пить чай.
Она повернулась и заторопилась домой. Корнуэлл увидел, что Хол и Джиб крепко держат Беккета, который пассивно лежал на земле.
— Что с ним делать? — спросил Хол.
— Он заслуживает того, чтобы отрубить ему голову, — сказал Корнуэлл. — Правда, мы можем возвратить его церберам, но это кажется мне отвратительным.
— Умоляю о милосердии, — взвыл Беккет. — Как один христианин другого, прошу о милости. Вы не должны отдавать христианина на растерзание языческой орде.
— Вы зверь, — ответил Корнуэлл, — и очень плохой христианин. Я предпочел бы десять язычников подобному христианину, как вы. У меня нет сочувствия к человеку, который пытался меня убить.
— Но я никогда не старался вас убить, — воскликнул Беккет, пытаясь сесть. — Я вас никогда не видел. Ради любви, ради господа нашего, мессир…
— Меня зовут Марк Корнуэлл, и вы наняли людей, чтобы убить меня.
Оливер, сидевший за Корнуэллом, крикнул:
— Вы пытались убить его из-за рукописи, найденной в библиотеке Вайлусинга. И меня бы вы убили, если бы смогли. Вам донес монах Освальд. Его на следующее утро нашли в переулке с перерезанным горлом.
— Но это было так давно, — выл Беккет. — Я раскаиваюсь…
— Раскаяние ничего вам не даст, — сказал Корнуэлл. — Выбирайте: церберы или меч. Такой негодяй не имеет права на жизнь.
— Дозвольте мне, — сказал Джиб, — нехорошо пачкать меч кровью этого подлеца. Один удар моего топора…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});