Ржавые цветы - Анастасия Титаренко

Она развернулась лицом к парню и ткнула в него пальцем:

— Ты хоть читать умеешь?

Вместо ответа Вейн сжал руку в кулак и с силой ударил девушку в лицо. Тига пошатнулась, прижав руку к разбитому носу, и шокировано посмотрела на окровавленную ладонь.

— Что ты…

Парень подскочил к ней и схватил за грудки:

— Я не умею читать. И писать не умею, и считаю плохо. Зато я умею убивать. И если ты вякнешь еще хоть слово, я убью тебя здесь и сейчас, — прорычал он. — Усекла?

Кипя от ярости Вейн швырнул девушку в угол. Не успевшая опомниться Тига с грохотом упала на пол, сильно ударившись спиной. Парень сделал несколько шагов к ней навстречу, с силой сжимая и разжимая кулаки.

— Нашлась тут, нежный, блин, цветочек! Ути-пути, все тупые — одна я умная, носитесь все со мной, — Говейн сплюнул на пол, едва не попав в девушку. — В том, что ты знаешь больше других, твоей заслуги нет. Вообще! Тебе просто повезло. И то, что ты жива, тоже не твоя заслуга. Пряталась, как крыса, по щелям, вот и выжила.

Оглушенная Тига попыталась встать на ноги, но пошатнулась и упала обратно на пол. Вейн сдержал в себе желание пнуть ее под ребра и продолжил.

— Ты бесполезна. Совершенно бесполезна. Мелкая тощая крыса…

Девушка дернулась, как от удара, и обняла себя за плечи, прекратив бесполезные попытки встать с пола. Ее начало трясти.

— То, что сейчас ты хоть чего-то стоишь, чистой воды везение, случай! — Говейн уже не мог остановиться. — Если бы не это, ты бы уже подохла.

Тига замерла. Ее глаза сузились.

— Да ну?

Девушка одним движением подогнула ноги и резко выбросила их вперед, нанеся пареньку сильный удар в щиколотку. Тот потерял равновесие и тяжело упал. С поразительной скоростью Тига перекатилась в сторону и ухватила Вейна за волосы.

— Я покажу тебе, чего я стою, — сквозь зубы процедила девушка, коленом придавив его к земле. Тяжелый ботинок с силой опустился на кисть парня, помешав ему освободить свою шевелюру. Вейн схватил Тигу за футболку и попытался сбросить ее с себя, но девушка резко дернула его за волосы, заставив вскрикнуть.

— Я не бесполезна, — отчеканила она, хлестко ударив парня головой об пол.

— Не бесполезна.

Последовал еще один удар.

— Не. Бесполезна.

Вейн заизвивался, стараясь высвободиться, но девушка только сильнее надавила коленом на его грудь. Свободной рукой парень пытался смягчить удары о бетон, но ярость придала Тиге сил, и она продолжала что есть силы молотить его головой об пол.

— Зачем я взяла тебя с собой? Ты же совершенно бесполезна, — рыжеволосая женщина рыдала, сидя в углу заброшенной комнаты.

— Нет, мамочка, нет! Я хочу быть с тобой, не оставляй меня, мамочка, — девочка-подросток уткнулась лицом ей в колени. — Я справлюсь, мамочка, только не оставляй меня.

По лицу женщины катились слезы.

— Ты так же бесполезна, как и я, — едва слышно прошептала она. Девочка съежилась, вцепившись в колени матери.

— Я сильная, мамочка! Смотри, я даже не плачу! — она сжалась в тугой клубок, скрывая текущие по лицу слезы.

Женщина безучастно потрепала малышку по волосам.

— Не бесполезна, — шепотом сказала Тига.

Ее пальцы, до того остервенело сжимавшие волосы Говейна, разжались.

Девушка беззвучно плакала.

Вейн, зажмурившийся от града ударов, открыл глаза. В позе, удобной только для драки, Тига плакала над ним, закрыв лицо рукой. Кровь и слезы смешались с пылью и стекали по ее ладони. Парень впервые обратил внимание на то, насколько маленькой была ее ладошка, и в оцепенении наблюдал за тем, как по ней течет грязь.

— Я не бесполезна, — как зачарованная, тихо повторяла Тига. — Нет, не бесполезна, нет-нет…

Она медленно покачивалась, в такт своим рыданиям, грозя рано или поздно раздавить Вейну руку. Парень посмотрел на свои отбитые пальцы, и на его лице расплылась невеселая улыбка. Он снова ухватился за футболку Тиги и, на этот раз гораздо аккуратнее, дернул, повалив девушку на себя. Девушка всхлипнула и прижалась лицом к его груди.

— Мы похожи, — без интонации сказал Вейн. Потом вздохнул и искалеченной рукой прижал Тигу к себе. Та продолжала реветь, не в состоянии взять себя в руки.

Парень деликатно помолчал несколько минут, а потом достаточно сильно встряхнул девушку за плечо.

— Хватит уже, цветочек, блин. Слезай с меня.

— Да, извини, — Тига встала с колен и подала Вейну руку, помогая подняться с пола. Паренек сделал пару шагов и опустился на свой спальник. Он поморщившись ощупал свой затылок и с легким недоумением посмотрел на кровавый след на ладони.

— Разбила-таки, — прокомментировал он. — И куртку измазала… Кошмар.

Тига понурившись стояла у стены. Платок, раньше служивший повязкой для вылазок наружу, был скатан в импровизированный тампон и прижат к разбитому носу.

Вейн вгляделся в несчастное лицо девушки и рассмеялся.

— Ну ты и истеричка, я тебе скажу, — он пошевелил разбитыми пальцами, проверяя, все ли целы. — Самомнение у тебя ого-го…

Его голос стал серьезным.

— Но все, что я сказал — правда. Смирись с этим. Дольше проживешь.

Девушка покачала головой.

— Нет. Я буду жить так, как считаю нужным. И лучше сдохну, как собака, чем буду существовать, как вещь, — серьезность речи была слегка подпорчена гундосым голосом, но даже не смотря на это в нем звенел металл.

Вейн усмехнулся.

— Здесь ломались и не такие, цветочек ты мой. Ломались с хрустом и через колено, и выбрасывались прочь. Почему это ты решила, что тебе все-таки удастся чего-то добиться?

— Потому, — хрипло сказала Тига, — что я верю в это.

Парень захотел расхохотаться, но, всмотревшись в ее сумасшедшие глаза, передумал.

— Как знаешь, — только и сказал он.

VII

Тига проснулась от того, что у нее ужасно зудел бок. Рана, полученная при первом столкновении с ребятами Бо, зарубцевалась, и теперь от нее отшелушивались тонкие пластинки засохшей крови. Девушка с остервенением содрала раздражающую корку и ощупала свежий шрам. Кожа по прежнему чесалась и кое-где из царапин, оставленных торопливыми пальцами, сочилась сукровица, но в целом рана зажила и больше не предоставляла опасности. Тига заправила футболку и уставилась в темноту рукотворной ночи. Эта возня прогнала остатки сна, и девушка оставила бесполезные попытки устроиться поудобнее. Она встала и бесшумно прошлась по каморке. В углу сном праведника спал Вейн.

Девушка с легким стыдом посмотрела на бинт, перехватывающий его лоб, и вздохнула — эта драка оставила неприятный след на ее сердце. Пальцы непроизвольно коснулись опухшего носа, и Тига вздохнула. Сейчас, в спокойном состоянии, она понимала, что Вейн был прав. Груб, но прав. Всю свою жизнь он прожил здесь, борясь за свое существование каждый день, противопоставляя свои силы не только тяжелым условиям жизни, но и сотням таких же голодранцев, как и он. Тут не до размышлений — успеть бы до рта кусок донести, пока его не выхватили.

В призрачном свете желтых аварийных ламп паренек казался очень хрупким. Тига вздохнула и тяжело опустилась на ящик, — бессонница, никогда не преследовавшая ее раньше, оказалась тяжелым бременем. Девушка вспомнила свое детство. Да, оно было печальным, но… Не более того. Унылые вечера, невкусная еда, прения с однолетками, долгие уроки в душном классе башни — когда-то это казалось адом, сейчас — вожделенной скукой.

Цветочек…

читать дальшеМогла ли она представить себе тогда, что всего через пару лет будет ползать в пыли, обыскивая заброшенные дома, молчать над изуродованным трупом матери и обшаривать тела покойников в поисках чего-то съестного. А представив и ужаснувшись, могла ли подумать, что очень скоро все это станет для нее привычным образом жизни.

И все-таки ее научили думать. Считать, писать, рассказывать выученные наизусть стишки неизвестных поэтов… Тига ухмыльнулась в темноте. Из глубин памяти всплыли сухие, как песок, строки.

И весна… и весна встретит новый рассвет

Не заметив, что нас уже нет…

Вот она, маленькая и опрятная стоит посреди класса и самозабвенно путает строки, а в это время такие же маленькие, как она, детишки мастерят свои первые заточки. А потом эти дети растут, как росла она, и упражняются в скорости реакции, пока рыжеволосая девчушка с отвращением зубрит математические формулы. А потом…

А потом жизнь швыряет ее в бурлящий котел, в котором эти дети варились с самого начала. Тига снова пощупала саднящий нос.

Везение… И мать, которая дала дочери время научиться быть сильной. Ценой своей жизни. Девушка с удивлением поняла, что эти воспоминания сейчас не вызывают у нее никаких эмоций. Они стали тусклыми и невыразительными, как сеть тонких трещин на потолке. Вечная лампа над головой замигала и потухла. Тига запрокинула голову, наблюдая за тем, как медленно разгорается система дневного освещения. По велению Бо в убежище началось утро.