Измена. Простить или отомстить (СИ) - Блэк Дана

— Мам…

— Лиля, бросай дурить!

— Мама, — рявкнула я, прерывая истеричные крики родительницы. — Мы с Максом просто гуляли. Вы что, с ума все сошли, раз раздуваете из мухи слона? Вины за собой я не чувствую.

— А зря.

— Скажи мне, мама, — сжала я ладони в кулаки, — чья вина сильнее: мужа, который имел всё что движется, или жены, которая решила двигаться дальше и просто общается с другим мужчиной? М?

В трубке тишина.

Мама… знала? Если и не знала, то догадывалась.

Забавно выходит, Татьяна Павловна всегда на стороне Давида, но моя-то мама почему не поддерживает меня? А она ведь примет сторону Давы. Не мою. Уже приняла. Давно, еще 5 лет назад.

— Я не понимаю, о чем ты. А с этим отребьем бросай встречаться, с ним за одним столом сидеть зазорно. Рос как трава на помойке, родители — моральные уроды, и сам Марков ничем не лучше, а даже хуже. От таких людей подальше нужно держаться, я тебе с детства это говорю. Не вздумай позорить нас и Давида, Лиля. И… что бы там у вас ни случилось — будь мудрее, ты меня поняла?

— Пока, мама. Хорошего тебе дня. Папе привет, — сказала я грустно и нажала на отбой.

Будь мудрее. Очаровательный совет. Почему-то сердцем он воспринимается как «Будь терпилой»

А я была и мне не понравилось.

Я повернула обратно. Пора возвращаться домой, вот только поговорю с Элиной.

Ответила она со второго раза.

— Алло. Привет, Лиль.

— Привет. Отчет от Ники получила?

— О да, — хихикнула девушка. — Мне почти жаль Даву. А когда наступит моя очередь? Мы же обсуждали мою роль. И мне не терпится начать.

Затем я и звоню.

— Дава немного травмирован, пока он оперировать не будет. Но в клинику ему придется ездить для административной работы. Послезавтра, Эля. Ты придешь к нему послезавтра, и это будет твой выход на сцену.

Глава 36

ДАВИД

- Ешь давай. Давушка, - усмехнулся на кличку, которую Лиля дала щенку и поставил на пол полную тарелку каши.

Давушка Давидович – мне нравится, что любимая его с отчеством зовет, это словно репетиция. Практика.

Перед нашими будущими наследниками.

Я очень хочу детей.

И если раньше думал, что можно с этим не торопиться, ведь для себя пожить тоже надо. Сейчас же я настроен решительно.

Час назад проткнул иголкой презервативы.

Нет, надеюсь, что не придется обманывать Лилю и она сама согласится.

Но подстраховаться не помешает.

Хочу, чтобы по дому гуляли смешные карапузы, маленькие и пухленькие, похожие на меня.

- Еще? – удивился, когда щенок умял кашу и посмотрел на меня круглыми блестящими глазами. – Растолстеешь же, - положил вторую порцию, добавил кусок мяса.

Он ест и причмокивает, я пью кофе.

Вообще, надеялся, что мы с Лилей будем гулять выходить, больше времени проводить вместе. В итоге же один сижу дома, избитый.

А жены нет.

- Да, мамуль, - ответил на входящий вызов. Плюхнулся на стул и дернул ногой, когда щенок вцепился зубами в тапочку.

Он звонко тявкнул.

- Кто у тебя там?

- С Лилей завели собаку, - отчитался. – Весь белый, пушистый. И морда улыбчивая, представляешь? Видела, чтобы собаки улыбались?

- Я видела кое-что поинтереснее, - загадочно сказала мама. И вздохнула. Помолчала, дожидаясь моих расспросов. И огорошила. – Сынок, твоя Лиля завела любовника.

- В смысле? – подхватил на руки щенка. Поставил его на диван. – Моя Лиля?

- Видела их сегодня на набережной. Если бы я не помешала – он бы ее в постель уложил.

- Прямо на набережной?

- Не придирайся к словам, Давид. Лучше включи мозги. Добегался, упустил жену? А ведь я тебе говорила – придержи коней. Весь в отца. Ты бы о других подумал, сынок.

Виновато кивнул, словно она меня видит. И пальцами сжал переносицу.

Не люблю, когда мама эту тему заводит. У них с отцом образцовый брак, все знакомые восхищаются. И одному богу известно, чего ей стоила наша счастливая семья.

Я отца не поддерживаю, женился – живи.

Нагулялся же.

Сам я вот уже сейчас остановился, а когда Лиля родит мне детей – тем более на сторону не посмотрю.

- Фотографию тебе сейчас отправлю, - мама вздохнула. – Посмотри и сделай выводы, Давид. Всё.

Она отключилась. И, спустя минуту, сотовый тренькнул принятым сообщением.

Открыл фото.

И бах – будто в грудь выстрелили, подошли, пистолет в упор и убили.

Набережная, утро, ее волосы треплет ветер. Она запрокинула голову и лицом тянется к мужскому небритому лицу.

Этот придурок Марков.

Смотрит на нее, как кот на сметану.

Я такие взгляды прекрасно знаю.

И мама права – этот контакт, когда глаза в глаза неотрывно и словно нет никого вокруг – этот момент сексу предшествует.

Долбаный козел, не пялься так на мою жену!

Швырнул телефон на стол.

Давушка навострил уши. Оглянулся. И с лаем бросился в коридор, секунда – и я услышал, как в замке заворочался ключ.

- Привет, сладкий, - раздался ласковый голос жены.

Неприятно кольнуло – со мной она больше не говорит таким тоном.

Что за черт!

Неужели, правда, упустил?

Но я же исправился!

- Вы уже гуляли или мне сходить? – встретила она меня вопросом.

- Да.

- Да – гуляли или да – сходить?

Не ответил.

Шагнул в спальню и закрыл дверь. С медицинским журналом улегся в постель.

Слышал, как жена посудой в кухне гремит и разговаривает со щенком. Смеется. Заливисто так.

Вот стерва.

Этим утром едва не поцеловалась с тем ушлепком. И спокойно домой заявилась.

Лежу и злюсь.

И ничего не могу сделать.

Так паршиво не было, даже когда меня муж Вероники побил. Смысл мне беречь руки, пойду и морду начищу этому козлу, как он смеет.

Это моя жена.

Моя.

- Отдыхаешь? – Лиля заглянула в спальню. – Как голова, не болит? Может, к врачу съездишь?

Уставился на нее.

Какая же она у меня красивая, моя принцесса.

Отбросил журнал и резко поднялся с кровати. Шагнул к жене и рывком притянул ее к себе.

- Давид…

- Молчи, - облапал ее. Мне знать надо, что это чудо мое до сих пор, я никому ее не отдам, никогда. Запустил пальцы в шелковистые волосы, потянул у затылка, заставляя ее запрокинуть голову.

Утром она так же на Маркова смотрела.

- Где ты была? – сухо спросил.

- На деловой встрече.

В глаза мне врет.

И даже голос не дрогнет.

Когда она такой стала, почему я не уследил?

- С мужчиной? – сощурился.

- Нет.

– От тебя пахнет мужским одеколоном.

- Давид, в чем дело? – Лиля вырвалась. – Чего ты пристал?

- Я пристал? Ты неизвестно где гуляла. Домой заявилась, с ног до головы пропахнув чужим мужиком. И даже не объяснишься? – сорвался.

Пнул воздух, сбросил журнал с постели. К окну отошел и процедил, не оборачиваясь.

- Ты перестала ночевать дома, часто не берешь трубку, уходишь на какие-то встречи. Ты мне изменяешь что ли?

Смотрю в окно.

Нет смелости повернуться к ней.

Если скажет «да».

Не знаю, что будет.

Что-то с сердцем. Колотится, как бешеное.

Лиля, блин.

Я же тебя люблю, что ты делаешь.

- Ты вечно переписываешься с пациентками, в своем кабинете запираешься с голыми женщинами, моя подруга говорит, что беременна от тебя, - прилетела мне ответка. – Поговорим?

Что на это сказать – не придумал.

Да, черт возьми, всё было.

Но сейчас же я другой.

- Я в душ, - бросила Лиля и хлопнула дверью.

Лег спать.

Это стресс, не иначе, я болею, и никто за мной не ухаживает, накрутил себя до того, что я чуть ли не при смерти, а Лиля…

Заснул глубоким, тревожным сном.

Вечером она была дома – играла на скрипке в гостиной.

На ужине сидела с собакой на коленях и на ночь тоже притащила щенка в кровать.

Потом было утро.

Завтрак.

Обед.

Снова ужин.