Будущее: рассекречено. Каким будет мир в 2030 году - Мэтью Барроуз

Я на сегодняшний день выделяю четыре фактора, способных кардинально изменить условия игры: Китай, неспособный справиться со следующим скачком развития; растущая вероятность войны; резкий прорыв в технологиях; США, которые не могут больше оставаться во главе сложного и разнообразного мира. Это угрозы для всех нас. Негативные последствия в любой из перечисленных областей могут изменить тренд глобального развития и направить его по нисходящей.

Надеяться, что худшего не произойдет, не стратегия. Понимание того, что может случиться, – первый шаг к предотвращению катастроф. Если бы европейские лидеры в 1914 г. понимали, какой будет грядущая война и к какой катастрофе она приведет, разве они не свернули бы с пути? Здесь проиграли даже победители, так велики были человеческие и материальные потери, цена, которую пришлось заплатить за победу. Поворотные моменты – серьезная штука, ставки слишком высоки.

Нельзя сбрасывать со счетов негативные последствия, но и позитивные результаты нужно правильно оценивать. Любой поворотный момент может принести благо. А если развитие Китая приведет к тому, что эта страна возьмет на себя больше ответственности в мировом масштабе? А если технология окажется самым большим благословением, с каким когда-либо приходилось сталкиваться человечеству?

В принятии решений на правительственном уровне, как и в повседневной жизни, мы часто увлекаемся мелочами. Вот действительно важные вопросы, и мы обязаны уделить им максимум внимания. Нам есть что терять, но и выигрыш нас ждет щедрый.

Глава 5

Революционный Китай?

Уже стало банальным утверждение, что, если бы Китай так стремительно не развивался, не ворвался на международную арену и в рекордные сроки не стал мировой экономической силой, будущее, по крайней мере с западной точки зрения, вызывало бы куда меньше опасений. Безусловно, это только одна из ряда новых сил, совершивших резкий и неожиданный скачок в развитии пару десятилетий назад. И все же есть несколько причин выделить Китай из общего ряда. Во-первых, его колоссальный размер, который волей-неволей делает эту страну особой. Он взял на себя роль лидера и экономически тянул за собой остальных за счет своих потребностей в ресурсах. Кроме того, Китай – страна недемократическая, но при этом быстро богатеет. Считалось, что авторитарные государства не могут достичь экономического успеха. Мы привыкли к тому, что упадок экономик стран коммунистического блока объясняется авторитарным строем. Китаю, как никому другому, удалось поколебать нашу уверенность в универсальности западных ценностей. И от того, как он будет использовать свое могущество, будет зависеть, ждет ли нас процветание и мир во всем мире или глобальная катастрофа. Китаю придется отвечать за многое – хорошо это или плохо.

По любым меркам Китай продемонстрировал внушительный подъем. В 1820 г. он был крупнейшей экономикой в мире, на его долю приходилось 32,9 % мирового ВВП{129}. За последующие полтора века он скатился до 5 % мирового ВВП, прежде чем в 1979 г. начать восстанавливать свои позиции. ВВП Китая может обогнать ВВП США уже к 2017 г., но по всем оценкам, скорее всего, это произойдет в 2020‑е. В период с 1979 по 2012 г. годовой показатель роста ВВП составил около 10 %, что позволило Китаю каждые восемь лет вдвое увеличивать объем экономики в реальном выражении{130}.

Эксперт Бруклинского института Хоми Харас сравнил скачок в развитии Китая с другими странами. По расчетам Хараса, в 2000–2020 гг. доля Китая в мировом ВВП будет увеличиваться на 5 % каждые 10 лет. Для сравнения: в первой половине XX в. США увеличивали свою долю на 2,5 % за 10 лет. В XIX в. Великобритания увеличивала свою долю ВВП на 1 % за 10 лет, послевоенная Япония – на 1–2 %. Для многих китайцев этот рост – всего лишь возвращение к тому, что у них и так должно быть.

И все же доход на душу населения в Китае в ближайшее время не достигнет западных показателей. Согласно паритету покупательной способности, ВВП Китая на душу населения в 2012 г. составил 9460 долларов, всего 18,9 % от показателя США. Согласно прогнозу компании Economist Intelligence Unit (EIU), этот уровень к 2030 г. вырастет до 32,8 %{131}. Ситуация здесь отличается от США и других стран, где рост экономики сопровождался высокими доходами на душу населения. Очевидно, что население Китая намного больше, и поэтому малый рост доходов на душу населения обусловливает огромный рост ВВП.

Большинство рядовых китайцев будет по-прежнему ощущать, что они пытаются догнать другие страны, а экономика их страны будет больше любой другой. К 2030 г. она будет на четверть крупнее американской, а доход на душу населения составит всего лишь треть.

И Запад ощутит последствия этой ситуации. Как уже говорилось, большинство западных средних классов чувствует, что теряет контроль над ситуацией, когда их доход перестает расти. Они смотрят на развивающийся мир и видят, как многие страны начинают сокращать расстояние, отделяющее их от развитых. Многие обвиняют в стагнации доходов конкуренцию с развивающимися странами. Однако, по ощущениям китайцев и не только, Китай продолжает нагонять потерянное в XIX и начале XX вв. время, когда страна погрузилась в нищету. Когда все чувствуют себя неудачниками, складываются оптимальные условия для того, чтобы одна сторона начала обвинять во всем другую.

Китай сталкивается и с другой проблемой – демографической. Как и во многих странах, население уже сейчас начинает стареть, и скорость этого процесса будет стремительно увеличиваться ближе к 2020‑м. На сегодняшний день 8 % населения Китая старше 65 лет, а к 2030 г. доля пенсионеров превысит 16 %. При этом процент китайского населения трудоспособного возраста (15–65 лет) уже достиг максимума в 72 % и к 2030 г. упадет до 68 %. Население в возрасте 15–20 лет сейчас составляет всего 30 % и к 2030 г. снизится до почти 21 %. Естественно, Китай – не единственная страна с уменьшающейся долей людей трудоспособного возраста. Более развитые экономики (Япония, Южная Корея и Германия) столкнутся с куда более серьезными проблемами.

Китайское правительство поняло эту проблему. Коммунистическая партия на прошедшем недавно Третьем пленуме одобрила внесение изменений в принятую 30 лет назад в Китае политику одного ребенка. Пока неясно, насколько масштабными будут изменения. Многие демографы задаются вопросом, сможет ли Китай избежать в будущем очень низкой рождаемости, даже если «политика одного ребенка» будет отменена. Все больше китайцев живут в городах, что обычно также приводит к более низкой рождаемости. Удивительно, но некоторые китайские высокопоставленные лица боятся демографического взрыва. Я помню, как однажды спросил китайского политика (еще до Третьего пленума), не пора ли пересмотреть «политику одного ребенка». Он признал, что у Китая возникла нехватка рабочей силы, но все равно придерживался мнения, что снятие ограничений приведет к резкому росту размеров семей, к чему Китай не готов. Как объясняют всем иностранным гостям, в Китае высока численность населения, но не хватает продовольствия, воды и энергии для его обеспечения.

Состарится ли Китай раньше, чем разбогатеет? Скорее всего, да, если мерить богатство западными стандартами. Страны «Большой семерки» в 2020 г., по прогнозам, достигнут показателя в 64 тыс. долларов на душу населения (Китай к этому моменту как раз будет переживать демографические кризис). Это в три-четыре раза выше уровня, которого может достичь Китай. По оценкам EIU, реальный рост ВВП Китая в ближайшие годы существенно замедлится, в среднем он будет составлять 6,4 % с 2013 по 2020 г. и до 3,6 % с 2021 по 2030-й{132}. Даже замедленный рост гарантирует, что Китай обгонит по общему объему экономику США в ближайшие 10 лет, но уровень жизни будет увеличиваться гораздо медленнее.

Китай рискует попасть в ловушку среднего уровня доходов. Многие страны Латинской Америки столкнулись с этой проблемой в 1980‑е и не смогли избежать социального неравенства и неспособности реструктурировать свою экономику. Китайские лидеры хотят избежать ловушки, продвинув страну вверх по цепочке добавочной стоимости промышленных продуктов. Они поддерживают науку и технологии, и Китай делает успехи в таких сферах, как нанотехнологии и исследования стволовых клеток. Уже сейчас китайские компании выходят за границы страны, чтобы подняться на новый уровень технических и административных инноваций. Для этого Китай осуществляет прямые инвестиции в других странах – логичный ход на нынешнем этапе развития и, возможно, единственный способ быстро продвинуться по цепи добавочной стоимости. Одним из объектов таких вложений являются США, но несколько попыток Китая инвестировать или купить американские компании были встречены крайне подозрительно и получили неодобрительную реакцию правительства, особенно в таких важных для национальной безопасности сферах, как коммуникации. Постоянно повышающийся уровень китайских кибератак можно рассматривать в рамках этого стремления получить необходимую технологическую информацию, чтобы стать экономикой инноваций.