Клад стервятника - Александр Зорич

Подкравшись к воротам ангара, сталкер аккуратно снял автомат и накинул полимерный ремень на правое плечо. Так, на всякий, вдруг патронов не хватит в пистолетах или… В помещении было тихо. Лишь потрескивание лампы и шипение горящего газа в каком-то нагревателе или печи.

Луч потянул за головку «червяка» — микрокамеры на своём шлеме. Выгнув упругий проводок буквой «Г», он высунул его за край оконного проёма. Картинка передавалась на визор, с внутренней стороны щитка-забрала. Сталкер «полистал» несколько режимов. Инфракрасный диапазон хреново отражал картину, ночной режим — та же ерунда, варианты электронно-лучевые, полевые и гравитационные вообще не в тему. Обычный световой диапазон с немного усиленной яркостью дал нужный эффект.

Трое спали вокруг столбового газового нагревателя, точно такие палатки барахольщиков зимой обогревают. Интересно, кто им газ сюда возит и откуда у них электричество? Ещё четверо сидели рядом с газовым баллоном и резались в карты, спокойно так, на удивление. Без эмоций и криков, как это обычно в подобных компаниях бывает.

Ага, вот и огнетушитель!

Ну, поехали.

Луч вырвал зубами кольца «ершей» — более смертоносных родственников Ф-1. Две гранаты, по форме напоминающие мячи регби, пролетев метров десять, упали под ноги игрокам. Оборванные матерные реплики поглотило громыхание. Каркас ангара колыхнул листами обшивки. Секундой позже сдетонировал баллон с газом. Листы вздрогнули вторично. С возмущённым звоном повылетали остатки стёкол…

Луч не задержался с личным явлением. Он влетел в помещение, сжимая пистолеты в обеих руках. Шевелились и стонали четверо. Сталкер заставил их умолкнуть. В дальнем углу из-за ряда шкафов поднялось тело. Пока атакующий успел направить на него стволы, бахнул спаренный выстрел. По всему телу зашелестела дробь.

— Говна тебе на лопате! — Сталкер яростно по три раза выстрелил из каждого «кольта», тело задёргалось и упало обратно, за те же шкафы. Вот оно, преимущество хорошей брони: картечь — как об стенку горох. Хорошо, что не жаканом заряжено…

Теперь побыстрее придавить занимающийся пожар — благо огнетушитель в наличии. Не было б его, Луч трижды подумал бы, кидать ли гранату в помещение с газовым баллоном. Он ведь собирался его потом использовать в своих целях, а не просто всех убить и дальше топать, посвистывая.

Все в помещении умерли, но Луч, успешно подавивший огонь, прекрасно осознавал, что минимум один дозорный остался живым и скоро заявится сюда. Сталкер быстро вскарабкался на двутавровую балку над входом и замер. Долго ждал, минут двадцать. Был бы в старом комбезе, давно хозяйство на этом железе застудил бы… Уже решил сталкер, что нет никого, ошибся в ожиданиях, и вознамерился было спуститься, как услышал тихое-тихое шуршание.

В проём вползла узкая тень, а за нею и сама винтовка. Опытный «плащ» просачивался в ангар, из которого уже по большей части улетучился дым, рождённый пожаром. Долез до опорной колонны и присел на корточки, прислонившись спиною к ней. Эта колонна находилась в точности под той балкой, на которой лежал сталкер. Почти забавно получилось… Луч вытянул руку с пистолетом вниз. В этот момент бандюк решил выпрямиться. Вставая, упёрся макушкой в ствол. Только и успели глаза удивлённые вверх глянуть. Выстрел в упор, сверху в грудь, чтобы мозгами не забрызгать всё что ни попадя, свалил последнего из банды. Сталкер с балки спустился, но ещё часок сидел тихо и слушал звуки. Гарью воняло не по-детски, но фильтры скафандрового шлема, спасибо им, нормально функционируя, почти со всеми зонными «ароматами» обычно справляются. Спешить было уже некуда, а ошибок он уже себе не мог позволить — выслугу зонных лет обязывала.

Лишь окончательно уверившись в том, что он один тут живой, Луч расслабил булки и подробней исследовал притон. В соседней кладовке обнаружился запасной обогреватель. Немного поколдовав, сталкер заставил его функционировать, подключив новый баллон газа из припасов банды, обнаруженных там же. К счастью, огонь из большого помещения в закрытую кладовую не проник, а то фиг бы что осталось целого и пригодного… Порыскав по карманам трупов, победитель нашёл ключи от старого, ещё «совкового» сейфа, мрачного стального ящика, что громоздился в углу кладовки. Там обнаружилась целая коллекция артефактов, аккуратно разложенных по полкам. Чего тут только не было!!!

«Медуза», «каменный цветок», «ночная звезда», «выверт», «грави», «золотая рыбка», «кровь камня», «душа», «капли», «ломоть мяса», «кристалл», «огненный шар», «пузырь», «батарейка», «плёнка», «колобок», «слюда»… ещё какие-то незнакомые, даже Луч, с его-то зонным опытом, понятия не имел, что видит… Без контейнеров хранятся, надо проверить на уровень радиации.

Коротко говоря, в бою он случайно добыл не просто богатый трофей, а настоящее состояние. С таким хабаром можно смело уходить на пенсию и роскошно досуществовать в любой точке белого света. Того самого, из которого он сбежал сюда, в Черноту…

Кое-что надо прихватить с собой прямо сейчас. Благо дефицита пустых контейнеров ещё нет, в начале-то ходки. Не все порождения Зоны радиоактивны, но какие-то без соответствующей упаковки долго не проносишь. Незнакомые сталкер проверил своим счётчиком на радиацию, так, для порядка, чтоб знать на будущее. Брать их он пока не собирался.

Из всего этого поражающего воображение изобилия Луч взял лишь некоторую часть артефактов, отбирая не по рыночной ценности, а по степени полезности для зонного выживания. В первую очередь те, которые здоровье поправляют, жизненные силы восстанавливают, защиту от воздействия усиливают; не мальчик уж, организму помогать надо, Семенычу вон сто лет в обед, а благодаря аномальным подарочкам Зоны ещё мужик хоть куда! Ну и конечно «глаз неба» взял — грех оставлять это сокровище полумифическое! Если, конечно, не ошибся и это именно то, о чём он подумал… Закрыл сейф, ключи припрятал. Мало ли? Вдруг пригодятся ништяки трофейные. Старику должок вернуть, например. Только бы не исчез учитель в одночасье, вместе с «Чапаевым» своим, по прихоти Предзонья, возжелавшего смахнуть приречный посёлок с лика бытия…

Крышка газового нагревателя легко снималась, превращая его в подобие кухонной плиты. На ней сталкер и разогрел банку гречневой каши с мясом. Она вздулась, но не лопнула — из армейских запасов, жестянка толстенная. Остриё ножа, пробив жесть, со свистом выпустило аромат горячей еды. Жирная подлива брызнула наружу. Горячая еда, что может быть вкуснее её здесь, в Зоне! Особенно когда почти ничего не жрал весь день.

В дюралевой кружке зашипела и полезла вверх пена молотого кофе. Луч быстро снял её с огня куском брезента, кинул пару кубиков драгоценного рафинада и поставил остывать. Клонило в сон, а нужно ещё «Булат» переделывать. Зёрна арабики помогут. Он достал и разложил перед собой все самопальные навороты, срезанные прошлым вечером со старой брони. Часа на три работы, если не уснуть…

Первым делом охотник принялся монтировать на штанины замки для перезарядки магазинов. Не переставая улыбался, пока устанавливал эти полезные «примочки». Всё из головы не выходил Питерский Бронебойник и этот перл молодого оболтуса: «Несси, бля!» Что ни говори, день удался! Первый день после возвращения ДОМОЙ.

Одно только беспокоило сталкера. Ощущение, что кто-то подкрался со спины и смотрит, не сверлило затылок. Никто не дышал ему в ухо, не наступал на пятки. С самого утра так и не возникло это давящее ощущение, до вынужденных каникул привычное и неотвязное.

Контакт не устанавливался.

Его появление не замечено или демонстративно сделан вид, что не?…

ОТТЕНКИ ЧЁРНОГО

Леа предупреждала Ника: готов будь. Выбравшись из вагона, окажешься вовсе не в том Киеве, который виден в окно.

За окном бурлил перрон главного вокзала бывшей украинской столицы. Пёстрый, оживлённый, заполненный галдящими пассажирами и встречающими-провожающими. Во время поездки сквозь время (тавтология, но как точно отражает суть!) и пространство журналист настолько проникся реальностью, доступной взгляду за окном, что поверил в неё.

Для него она буквально ожила! Поэтому, когда поезд уже въехал в Киев без всяких скобок и Котомин увидел целёхонький, густо населённый совершенно нормальными людьми город… у Ника уже просто в голове не укладывалось, что совсем скоро всё это умрёт.

Прямо на глазах.

Загодя предупреждённый, он готовился к тому, что окажется не в Киеве, а в (Киеве), но умом понимать что-нибудь — это одно, а ощутить на собственной шкуре в реале — совершенно другое…

Причём не столбом торчать, пялясь вытаращенными зенками на реальность в скобках, а без передышки, в это пространство-время впрыгнуть и незамедлительно начать двигаться. Остановка — смерти подобна. Движение — жизнь. В буквальном смысле.