Товарищ Халков (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

— Слушай… — висеть было больно и неудобно, руки уже затекли, но я пытался говорить не тоном отчаявшегося человека, а как тот, с кем можно договориться. — Зачем тебе этот уголовник? Какие бы ты дела с ним не вел, я смогу лучше. Ну он же тупой, реально! Решил всю свою кодлу сывороткой напоить! А что потом? С ментами толкаться? Да нас бы порвали, как "Комсомольскую правду"! Я не хотел умирать из-за его тупости, вот и решил уйти. А он посчитал, что я его сдам чекистам, и решил убить. Ну вот и закрутилось как-то…

— А мне за вами, идиотами, разгребать. — отозвался Кореец.

— А ты не разгребай. Ты мне дай! — почуял я надежду. — Немного твоей помощи, я этих урок недоделанных на три пятнадцать к ногтю прижму. И делай дальше свои дела, я в них вникать не буду. Или буду — если тебе надо, чтобы я вникал.

— Сменить одного полудурка на другого? Даже не знаю…

— Кореец… — начал я, но ведущий допрос мужчина не дал мне договорить.

— Повиси пока, я подумаю.

Развернулся, и ушел. И мне, почему-то, показалось, что ушел он вовсе не подумать. А чтобы отдать приказ меня прикончить. Не знаю, что-то такое в голосе услышал, едва уловимое. Так говорят с покойниками — уж я-то знаю.

Черт! И сам вляпался, и девчонку еще втянул в это безумие! Ее тоже не ждет ничего хорошего. Может быть и проживет чуть дольше меня, но так, что ей вряд ли понравиться.

Люди, с которыми работал Кареев, были убийцами. И, я подозревал, не просто какими-то преступниками, прошедшими лагеря и лесоповалы. Скорее всего, они были людьми государевыми, только вот беда — не нашей страны. Это тоже чувствовалось.

Когда Кореец вышел, я принялся раскачиваться на крюке. Руки грозили вырваться из суставов, но на результате это не сказывалось. То есть, раскачаться-то я раскачался, а дальше что? Рядом не было ничего, за что можно было бы зацепиться ногами, чтобы потом освободить руки. Была надежда, что крепкое молодое тело сможет извернуться и как-то спрыгнуть с крюка. Но нет.

Вот если бы кисти у меня были потоньше. Виктор — парень крепкий, мосластый. На его руках браслеты сошлись плотно, врезавшись в кожу. Будь охват запястья уже, можно было бы попытаться выдрать их из оков. С кожей и мясом, понятное дело, но тут уж не до жиру — живым бы остаться. Главная проблема в таком деле — большой палец. Однако, умеючи, можно обойти этот подарок эволюции. Попытаться выбить его из сустава, прижать к внутренней стороне ладони…

И тут что-то произошло. Не знаю, как это объяснить, но я почувствовал, как охват металлических наручников стал не таким тугим. Совсем даже не тугим — кисти буквально болтались внутри. Как это возможно, когда только что они давили на кость, я не знал. Но тратить время и выяснять с чего вдруг у судьбы для меня такие подарки, не стал.

Дернулся. Я все еще качался, поэтому выскочил из браслетов, и больно ударился ногами от пол. Ступни от долгого виса подломились, и я, давя стон, мешком рухнул на пыльный бетонный пол.

Не давая себе время на передышку, сел. Принялся растирать ноги, а когда убедился, что они меня держат, встал. И быстро побежал туда, где видел дверь. Возле нее остановился, прислушался. Никого — охрану на входе посчитали излишеством. Ну и правильно — как человек может соскочить с крюка?

Тихо, сантиметр за сантиметром, стал открывать дверь. При малейшем признаке скрежета замирал. Вскоре щель стала достаточно широкой, чтобы даже такой крупный парень, как я, мог бы попробовать в нее выскользнуть. Но я этого не сделал, поскольку увидел свои руки. И замер, пытаясь осмыслить картинку.

Кисти рук были длинными, запястья — по девичьи тонкими, а ближе к предплечью снова становились привычными мужскими. Это было так бредово, что я даже не поверил сперва. Но мозг, разогнанный кризисной ситуацией, сразу же выдал результат. Кажется, мои руки стали такими, потому что я приказал им такими стать. И они изменились. Благодаря чему я и выскользнул из наручников.

То есть, моей силой сверха было не превращение в зеленого качка, а управление собственным телом, его изменение. А Халком я стал именно поэтому — сильная ассоциация с супергероями была связана именно с ним.

Мысленно приказал запястьям принять прежнюю форму. Ничего. Напрягся — не знаю зачем, но все равно не помогло. Прикрыл глаза, восстанавливая в памяти все мысли и решения, которые принимал, свисая с крюка. Вот! Я представил! Желая выскользнуть из браслетов, я именно что представил, как кисти становятся достаточно тонкими, чтобы освободиться!

Сосредоточился и представил себе свои обычные руки. Мужские, пропорциональные. Почувствовал легкое жжение и тянущую боль. Взглянул — получилось! Руки вернулись к первозданной форме!

Интересно, а что еще я могу изменить? Отрастить из руки костяной клинок или… Так, стоп-стоп-стоп! Сейчас не время заниматься изучением способностей! Нужно выбраться самому и спасти Хелену. А для начала…

— Лучше вывести его к машине и там грохнуть. — донесся незнакомый голос. — Иначе тащить придется.

— Так он тебе и пошел!

— Скажем, Кореец его позвал. Люди, знаешь, до конца верят, что выживут.

А вот и за мной пожаловали. Судя по голосам — метров десять-пятнадцать от двери. Нападения явно не ожидают, значит у меня имелись все шансы застать их врасплох. Вот только оружия никакого нет, а два человека — это всегда неопределенность. Одного я, может, и успею по затылку приголубить, а вот второй среагирует и заорет. К тому же, мне ведь неизвестен уровень подготовки этой парочки. Одно дело, если они вроде Карыча с его бандой, и совсем другое — натасканные на рукопашку бойцы.

Значит, оружие все-таки нужно. Что-то, чем можно оглушить с одного удара. Или — мысль эта уже не вызвала внутреннего протеста — вырастить оружие. Самому стать им.

Я представил, как мои кулаки увеличиваются в размерах и обрастают костью. Становятся этакими дубинками, способными проламывать не только черепа, но и кое-что покрепче. Прогнал все мысли, пытавшиеся заявить, что я занимаюсь полнейшей херней, и заставил себя поверить в то, что это возможно. Снова почувствовал жжение и боль, на этот раз куда более сильную. И лишь когда услышал, что помощники Корейца приблизились к двери, открыл глаза.

Кулаки не стали костяными колотушками, как я заказывал. Они просто увеличились в размерах. Если раньше у Виктора они были чуть крупнее большого яблока, то теперь размером были с небольшую дыню. Что ж. Работаем с тем, что есть.

— Дверь приоткрыта. — едва слышным шепотом известил своего напарника один из людей Корейца.

— Неплотно закрыл?

— Кореец дотошный, он бы никогда…

Одновременно с этим раздался очень знакомый звук — извлечения оружия из кобуры, и едва слышимые щелчки снимаемых предохранителей. Затворы ни один из них не передергивал, значит ходят уже с досланным патроном. Это дурной знак. Так носить оружие могут только глупцы или профессионалы. И то, что они подобным образом среагировали на приоткрытую дверь, говорило, что они принадлежат ко второму типу.

Я сделал полшага назад, чтобы свет не выдал меня в первую же секунду. Пропустил первого, осторожно шагнувшего внутрь. Дождался, когда второй начнет двигаться следом, а первый только начнет поворачиваться в мою сторону. И атаковал. Бросился вперед, вбивая плечо в дверь, а рукой наотмашь врезал мужику с пистолетом, уже почти довернувшего оружие ко мне.

Железная дверь ударила второго из боевиков в лицо, отбросив назад, из бокса. Тот, что получил по морде пудовым кулаком, кулем повалился на пол, но успел все же один раз выстрелить. Пуля ушла куда-то в потолок, я ногой отшвырнул оружие подальше от упавшего и выскочил за дверь. Как раз вовремя — второй боец уже ворочался, пытаясь подняться. Его я тоже успокоил, просто опустив кулак на голову.

Быстро огляделся — никого. Схватил бесчувственное тело и быстро заволок его внутрь. Дверь оставил открытой, чтобы в помещении был хоть какой-то свет. Проверил обоих — один оглушен, второй мертв. Точнее, первый, которого я хлестанул здоровенной своей лапищей и попросту свернув ему шею.