Дзанта из Унии Воров - Андре Нортон

Впрочем, что-то подобное она ожидала. Теперь — Туран. Нужно ввести мысли о нем в сознание Захур. Кажется, есть прием… Еще какой! Мозг буквально опалил поток эмоций, извергнутый в ответ на ее передачу. И этот поток был подобен зловонной ядовитой струе, ибо в нем не содержалось ничего, кроме яростной ненависти к Лорду Командору и панического страха, связанного с его необъяснимым освобождением из усыпальницы.

Дзанта все это время стояла потупившись, как и подобает рабыне. Лишь на мгновение подняла она глаза и поразилась: ни малейшая тень не легла на холодное лицо Высшего Консорта, словно и не бушует сейчас в ее душе всепожирающее пламя ненависти.

Дзанта продолжала мысленное зондирование. Итак, эта женщина возлагала на смерть Командора большие, очень большие надежды. То, что Туран снова жив, снова в этом доме, потрясло ее и напугало. Но не настолько, чтобы смириться. В мозгу Леди Туран уже роятся новые планы, преследующие одну цель: навсегда избавиться от некстати воскресшего супруга.

— Ведьма! — Это слово она выстрелила в лицо Дзанте, словно прожгла ее лучом лазера. — Ты ничего не достигнешь своим проклятым колдовством, запомни!

— Ты называешь колдовством волю Вута? — Дзанта пожала плечами. — Разве не учат жрецы, что человек может по милости Вута открыть дверь обратно в жизнь? И может ли кто-нибудь допрашивать такого человека о тайнах, известных лишь высшему божеству?

Произнести эту тираду помогла девушке память Винтры. В то же время дар Дзанты извлек из мозга Захур недоверие: образованная знать лишь внешне соблюдала требования религии, на деле же никто давно не признавал древних суеверий.

Согласно им, человек может покинуть замурованную гробницу, открыв (обязательно изнутри) дверь для духа. Такое якобы случалось в прежние времена с теми, кто душой и помыслами был предан Вуту. На этом и строил свой план Туран. Жрецы обладают немалой властью, но из-за неверия образованной верхушки рискуют потерять ее. Признав возвращение Турана в мир живых, они могут укрепить свое влияние, заставить скептиков вновь уверовать в могущество Вута.

— Не морочь мне голову, дрянь! — Захур буквально трясло от бешенства. — Мертвец — всегда мертвец. Это ты своими чарами управляешь его телом, заставляешь труп говорить и двигаться. Ты откроешь мне тайны своего колдовства, и он снова…

Она вдруг замолкла на полуслове — осторожность победила гнев. Тем не менее Дзанте стало ясно, что супруга Командора менее всего склонна верить в чудеса. Она, бесспорно, умна и очень подозрительна. А вдруг она сможет проникнуть в мозг Дзанты или Турана? Нет, не похоже, чтобы эта женщина была наделена даром сенситива. Или же ее мозг излучает в совершенно ином диапазоне? Но и тогда она безопасна для них обоих…

— Как можно назвать мертвецом живого человека? Или ты отказываешься верить собственным глазам?

Дзанта, как могла, играла роль простодушной Винтры. Она чувствовала, как растет ярость в груди Захур, и видела, что та, ослепленная этой яростью, может кинуться на нее.

— Верить собственным глазам, говоришь? Как бы не так! Достаточно того, что эти идиоты жрецы на радостях пускают слюни и на все лады славят милость Вута. Даже если они в душе и сомневаются, никому об этом не скажут: возвращение Турана им на руку. Я знаю одно: то, что ходит по моему дому, — это не Туран. — Она выкрикнула эти слова как вызов и сжала кулаки. Война была объявлена.

Дзанта сделала еще одну попытку притушить воинственный пыл Захур:

— Но, если это, как ты говоришь, не Туран, то кто?

— Вернее, что это такое? Я правильно говорю, а, ведьма? Разве не ты вызвала из Ледяной Бездны нечто, благодаря чему освободилась от цепей и покинула замурованную гробницу? Трепещи, колдунья: я обещаю узнать все твои чары, и тогда… Смерть рядом с Тураном покажется тебе блаженством по сравнению с моими способами. Я сумею навсегда отучить тебя забавляться черной магией.

— Значит, дорогая, моим возвращением к тебе я обязан колдовству?

Обе женщины были настолько поглощены перепалкой, что не заметили появления в комнате свидетеля их беседы. Это был Туран. На его лице багровела рана, полученная в последнем сражении. В ярком свете кожа Командора была мертвенно-серой, местами уже проявились отвратительные трупные пятна. И лишь глаза оставались живыми, источая силу и ум, вдыхая жизнь в тело мертвеца.

Дзанта, разглядев как следует это искалеченное тело, удивилась огромной воле человека, сумевшего подчинить его себе.

— Почему же ты видишь причину в колдовстве? — Туран подошел к жене вплотную и поднял ее подбородок, заставив смотреть ему в глаза. — Почему, я спрашиваю, ты не возносишь благодарность милостивому Вуту, ушей которого достигли твои жаркие молитвы о моем выздоровлении? Или не было никаких молитв, моя подруга, мой Высший Консорт? Разве не уверяла ты, что моя смерть будет для тебя страшнее твоей собственной? Много раз обещала ты остаться верной обычаям предков: если Вут первым выберет меня для перехода в Нижние Миры, ты радостно пойдешь за мной по Темному пути. Но когда случилось страшное — кто оказался возле меня в гробнице? Не ты, мой Высший Консорт. Вместо преданного человека, способного облегчить мне путь своей любовью, ты отправила со мной ту, что ненавидит меня, готовую призвать для борьбы со мной самые темные и злые силы. Так где же все твои обещания, Захур? Твои заверения и клятвы — самая мерзкая ложь, не так ли?

Он выкрикивал эти обвинения, все больше придвигаясь к ней, заставляя ее пятиться под его натиском. И только сейчас Дзанта разглядела на лице этой женщины проявление эмоций, которое не мог скрыть даже толстый слой грима. В немом вопле ужаса и омерзения искривились губы, руки изо всей силы уперлись в грудь Турана.

— Нет! Не подходи! Мертвец! Возвращайся назад в Ледяную Бездну, откуда тебя вызвали с помощью черной магии!

— В Ледяную Бездну? Наконец-то ты призналась, чего хочешь на самом деле. А ты подумала о том, что именно твоя ложь и лицемерие натолкнули Вута на решение вернуть меня в мир живых?

Она продолжала отступать, покуда не уперлась спиной в стену. Рука лихорадочно заскользила по узорам украшений — и вдруг часть стены повернулась, Захур почти упала в образовавшийся проход. Еще мгновение — и на месте потайной двери снова пестрел замысловатый орнамент…

— Она виновна. Вина рождает страх, — задумчиво проговорил Туран. — Но как же она ненавидит меня! Хотел бы я знать, где кроются корни этой ненависти…

— Туран, — подала голос Дзанта. — Здесь, во дворце, тебе удалось что-нибудь узнать?

— Почти ничего, меня ни на минуту не оставляли в покое. Я вынужден был проявить массу изобретательности, чтобы ускользнуть от жрецов. Они хотят как можно эффективнее использовать случившееся, а для этого пытались получить от меня согласие обследоваться. Пришлось выпроваживать их чуть ли не силой. Разобраться в тонкостях дворцовых интриг мне, конечно, не удалось. Но я выяснил хотя бы, что здесь есть не только враги Турана, но и его сторонники. Один из них дал мне сведения насчет камня…