Душа сутенера - Чингиз Абдуллаев

— Вы должны меня понять, — сказал Арнольд Хендрикович, — я не переношу физической боли.

— Конечно, не переносите, — согласился я, — до свидания. И не нужно нас провожать.

Мы вышли из квартиры, и я захлопнул за собой дверь. Век живи, век учись. Над Дамкаевым посмеивались все — и наши охранники, и девочки, и Раечка. Он коверкал русский язык, неуверенно выражал свои мысли, страдал одышкой, был добродушным и смешным старичком. Но когда наступил его смертный час, он умер, как герой, ничего не сказав, несмотря на пытки, которым его подвергли.

Югансоном все восхищались. Он всегда был одет с иголочки. Остроумный, ироничный, веселый, жизнерадостный. Даже его легкий прибалтийский акцент вызывал доверие. Он казался таким надежным, сильным. А в результате выяснилось, что он трус и себялюбец. Век живи — век учись. Я закрыл дверь и, спускаясь по лестнице в окружении людей Арчила, вспомнил голос убийцы. Я знал, что никогда не забуду этот голос. И даже если убийцу поддерживают все бандиты и все спецслужбы мира, то и тогда я до него доберусь. Такой уж у меня сучий характер. Таким я уродился.

Рассказ одиннадцатый

Арчил предложил подвезти меня к офису, чтобы я мог вызвать милицию, но я отказался. У меня были еще кое-какие дела в городе. Никто, кроме меня, о них знать не должен. Я вышел на автобусной остановке, и Арчил со своими людьми уехал, пообещав мне завтра позвонить. Я огляделся. Народу было немного. Я остановил такси и поехал к дому Дамкаева. Не знаю, какой я психолог, но человеку моей профессии нужно уметь разбираться в людях. Нужно понимать, кому можно доверять, а кому нельзя рассказать даже о прошлогоднем визите в Москву одной особы королевских кровей, которая потребовала для себя сразу несколько мальчиков. Забыл сказать, что эта особа была мужчиной.

Югансон был умница, но именно потому, что он был чересчур умный, я не доверил ему несколько своих особо ценных кассет. Умный человек начинает размышлять, как использовать доставшееся ему богатство. Умный человек начинает вычислять, что в данной ситуации может быть ему выгодно. Умный человек особенно опасен, так как может предать в любую минуту, исходя из собственных интересов, которые он легко просчитает. Может быть, поэтому все диктаторы опирались на придурков и на быдло? Ведь с ними легче иметь дело. Когда в вашем окружении есть умный человек, это всегда немного опасно. Он может просчитать любые ваши ходы.

Югансону я свои кассеты не доверил. И конечно, не хранил их у себя дома. И даже Семену Никитину, который сейчас занимается Дипломатом и его супругой, тоже не доверил. Я хранил их в квартире Дамкаева. При этом наш бухгалтер даже не подозревал, что именно я у него храню. Просто однажды я взял у него второй ключ, и мы договорились, что я оставлю у него на шкафу несколько своих кассет. Ему я объяснил, что это порнокассеты, и мне неудобно хранить их дома. Если бы его не убили… Впрочем, нет. Он бы все равно не вспомнил про эти кассеты, а они бы все равно не поверили, что копия, которую они так упорно ищут, находится в квартире Дамкаева.

Теперь очень важно, чтобы меня там никто не видел. Было уже совсем темно, во дворе никого не было. В двери подъезда, где жил Дамкаев, кодового замка не было. Он был выломан, а дверь была распахнута. Войдя в дом, я поднялся по лестнице на второй этаж, достал ключи и открыл дверь. Все было тихо, спокойно. Кассеты лежали на шкафу — там, где я их оставил. Пыльные и никому не нужные. Я бы мог их держать здесь всю оставшуюся жизнь, но уже через час здесь появятся сотрудники милиции, и мне придется давать объяснения по поводу этих кассет. Я старался ни до чего не дотрагиваться, чтобы не оставить отпечатки пальцев. Эти кассеты нужно спрятать где-нибудь на вокзале, арендовав обычную ячейку. Потом я вызову Никитина, чтобы он давал объяснения по поводу событий в офисе, а сам поеду в бар обеспечивать себе алиби.

Как только я протянул руку к кассетам, раздался громкий телефонный звонок. От неожиданности я вздрогнул. Кто мог звонить Дамкаеву? В первую секунду я не сообразил, что это звонит мой мобильный телефон. Я достал аппарат и чуть не выругался. Звонил Никитин: номер его мобильного телефона высветился на моем аппарате. Я включил телефон.

— У нас неприятности, — быстро сообщил Семен.

«Какие еще неприятности могут быть в этот день?» — мелькнуло у меня в голове, но я ничего не сказал. Подчиненные не должны чувствовать колебаний своего начальника. А в нашем деле сутенер не должен сомневаться. Он всегда поступает правильно, иначе он колеблющийся сутенер, а от таких обычно уходят.

— Что ты мелешь? Какие неприятности? — спросил я.

— С Дипломатом. Я из клуба говорю. Эта дура — жена гимнаста — все испортила…

— Подожди, — мне все равно нужно обеспечить себе алиби, и небольшой скандал пойдет на пользу. Клуб расположен совсем недалеко отсюда. — Я сейчас приеду, — сказал я Никитину и, протянув руку, забрал кассеты. И только потом добавил: — Жди меня, я через пять минут подъеду.

Из квартиры я выскочил как ошпаренный. Что еще там могли учудить? В таких делах может произойти все что угодно. Вообще-то свингерство должно быть сугубо добровольным. Не у каждого мужика выдержат нервы, когда его жену используют у него на глазах. Правда, в клубе ничего страшного случиться не должно. Там у нас ребята проверенные, да и охрана постороннего не пустит. В этот вечер там все было приготовлено для Дипломата и его жены. Интересно, что такое могла сделать Ольга, что все испортила?

Я приехал в клуб через десять минут. К этому времени обе парочки уже сидели в отдельных кабинетах. Никитин рассказал мне о наших неприятностях. Поначалу все шло нормально. Все пили, закусывали, пары танцевали. В клубе было всего пять пар, из которых три — наши «подставки». В общем, Дипломат познакомился с гимнастом. Увидев их, Ольга побледнела, но ничего не сказала мужу. Она, очевидно, узнала и Дипломата, и его жену. И видимо, сразу поняла, что не столько Дипломат интересуется ею, сколько его жене нужен ее муж. В общем, она выпила чуть больше обычного и слегка завелась. А мужу Ольги мы подсыпали в стакан немного успокаивающего. На потенцию это не влияет, а нервы успокаивает.

Потом они пошли в разные кабинки. Гимнаст и не вспомнил про свою жену. Кабинки у нас сделаны таким образом, что обе пары могут видеть друг друга через стекло. Чтобы, так сказать, «получать удовольствие». В общем, когда пары начали заниматься любовью, Ольга смотрела в сторону соседей не отрываясь. Казалось, она не замечает, как ведет себя с ней Дипломат. Но жена Дипломата, видимо, слишком увлеклась. Кончилось тем, что Ольга разбила стекло, ворвалась в соседнюю кабинку и довольно сильно поцарапала супругу Дипломата.

Ее, конечно, оттащили, но у той на лице остались следы буйства Ольги. Я вошел в комнату, где сидели Дипломат и его благоверная. Рыжая стерва лет сорока. И хотя на лице у нее были свежие царапины, для своих лет она выглядела неплохо. Тело у нее было упругое. «Наверно, следит за своим здоровьем, соблюдает диеты, ходит в тренажерные залы», — подумал я. Дипломат выглядел расстроенным, но, по-моему, он должен быть доволен, что его стерву поколотили.

— Извините нас, — проникновенно обратился я к жене Дипломата. — Мы не думали, что так все кончится. Но вы должны понять естественное волнение молодых супругов. Они впервые в жизни попали в свингер-клуб.

— Она просто хамка, — сказала высоким голосом женщина, — нельзя так вести себя в приличном месте.

— Конечно, — согласился я, сделав строгое лицо, — мы их очень серьезно накажем.

— Вы вернете все наши деньги, — грозно потребовал Дипломат.

— Не уверен, — улыбнулся я.

Здесь я был в своей стихии. Деньги уже заплачены, и теперь их не вырвет у меня даже святая инквизиция.

— Как это не уверены? Мы ведь договаривались…

— Что я организую вам встречу в свингер-клубе, — перебил я Дипломата. — Что мы и сделали. Ваша встреча состоялась, мы уговорили молодых людей приехать сюда. Они получили удовольствие. Насколько я знаю, вы тоже получили удовольствие с молодой женщиной. Никто не виноват, что ваша жена несколько… увлеклась, и у вашей партнерши не выдержали нервы. Мы можем договориться, и через несколько дней вы снова встретитесь.

Я посмотрел на жену Дипломата. Она чуть усмехнулась. Кажется, ей понравилась такая перспектива. Не исключено, что она вообще скоро станет моей клиенткой. Ей ведь так нравятся молодые мускулистые парни.

— Мы могли бы предложить вам другую пару, — продолжал я, — чтобы компенсировать ваши сегодняшние потери. Вы ведь видели, сколько в клубе семейных пар. Там есть очень неплохие ребята…

— Не нужно, — хмуро сказал Дипломат, — с нас достаточно и сегодняшнего безобразия. Я требую вернуть все деньги и…

— Подожди, милый, — прервала его супруга, — там была одна пара… Очень пикантная… Высокий молодой человек с косичкой и аппетитная брюнетка. Кажется, они пришли вместе. Мы не могли бы сегодня встретиться с ними?