Искатели ветра - Алексей Пехов

— Застудишь, — предупредил его сын Ирбиса.

— Я закаленный, — возразил солдат и тут же громко чихнул.

Сын Ирбиса, грызя травинку, понимающе усмехнулся:

— Похоже, осталось всего ничего. Пойдем по течению. Вон, за излучиной начинается светлый лес. Не очень большой. Пройдем его, и окажемся у деревни.

— Ты что? Здесь был?

— Нет.

— Тогда откуда знаешь?

Следопыт пожал плечами.

— Ладно… поверю на слово. В чем вам, северянам, не откажешь, так это в чутье. Уф! Уж думал, мы никогда не доберемся. Только сейчас я понял, как ненавижу лес. — Он выбрался из воды, взялся за портянки. — До счастья — рукой подать.

— Рано радуешься. Еще неизвестно, что там происходит.

— Да нужна набаторцам эта глушь! Окни и Гаш-шаку — вот куда они попрут. Если полезут к Альсгаре, то оставят Лестницу Висельника открытой и получат удар в спину. Нет. Они вначале возьмут юг, обложат перевал, перекроют отход на север и только потом вернутся и возьмут Зеленый город. Я бы так сделал. Вначале перегородил Лестницу, а уж потом начал резвиться.

— Стратег… Набаторцам все нужно. Может, они и пропустят деревушку, та для них вправду особой ценности не представляет. А может, нет. Не хочу спорить. Через нар увидим.

— А я вот готов поспорить. — Лук хитро прищурился. — Ставлю сорен против того, что я тебе задолжал, что никаких набаторцев мы не увидим.

— Надеешься отыграть долг? — усмехнулся сын Ирбиса и подкрутил ус.

— Вот-вот.

— Идет. Если все будет так, как ты сказал, я с превеликой радостью забуду о том, что ты мне должен.

Солдат довольно хохотнул, посчитав, что победа в кармане.

Лук шел по лесной тропинке и думал о том, что даже в такой глуши должен быть трактир. Вроде ребята из третьей роты, когда мотались вместе с капитаном в Альсгару, останавливались в трактире Песьей Травки. Следовательно, можно ожидать шафа, вкусного жаркого, горячей воды и отдыха на приличной кровати. На двоих у них даже есть один сорен, зашитый в сапог стражника. Пригодилась заначка. Хорошо, что не успел проиграть ее в кости. Совсем скоро эта монета даст ему и Га-нору возможность почувствовать себя нормальными людьми. Интересно, а у следопыта есть деньги?

Раньше этот вопрос Лука не тревожил. Не до того было. Он бросил быстрый взгляд на идущего впереди северянина.

Вряд ли у него есть хоть что-то. В рейды по Приграничному краю деньги не берут. С кем там торговать? С горцами? Так что если у рыжего и были какие-нибудь сбережения, то они остались в крепости, а, следовательно, сейчас перекочевали в карманы набаторцев, будь они неладны.

— Лук, не отставай, — не оборачиваясь, скомандовал Га-нор.

— Да бегу уже почти, лопни твоя жаба! — возмутился бывший стражник. — Потаскал бы топор с мое…

Следопыт ничего не ответил. Присев на корточки, стал изучать землю. Лук, уже давно привыкший к этим неспешным процедурам, терпеливо ждал.

Солдату пришла в голову мысль о том, как несправедливы к северянам жители Империи. Особенно центральных и южных провинций. Детей Ирбиса считали варварами. Дикарями. Тупыми, вспыльчивыми и грубыми людьми.

Одетые в шерсть и кожу, щеголявшие в килтах, вечно бряцающие оружием, они, по мнению многих, были годны лишь на то, чтобы умереть во славу Империи. Бирюки, жрущие сырое мясо. Рыжеволосые берсерки, раскрашивающие лица красной краской и делающие себе страшные татуировки на спинах. Да еще и поклоняющиеся странному и непонятному богу-воину Угу. Еще надо разобраться — не враг ли он всеблагому Мелоту?

Это конечно же самые глупые сплетни. Пожирание родившихся в клане слабых младенцев, взятие в жены собственных внучек, купание в растопленном снегу, щедро сдобренном горячей вражеской кровью — вот то немногое, что говорят о Детях Ирбиса, когда они этого не слышат.

Раньше Лук многое считал правдой. Конечно, в такие глупости, как кровавые ванны, он не верил. Но в то же время был согласен, что все северяне грубы, неотесанны и непроходимо тупы. Даже после того как стражник приехал служить к Вратам Шести Башен и там впервые увидел Детей Ирбиса, он не изменил своего отношения. Краткое общение лишь убедило в правдивости множества слухов. На него пару раз рыкнули и чуть не дали в морду. Больше Лук с «варварами» старался не беседовать, что, в общем-то, было несложно. Гарнизонные стражники все время крутились на стенах и возле ворот или пыхтели на тренировках под надзором сержантов, а северяне ходили в разведку. Шастали по Приграничному краю, вновь возвращались, отдыхали, отъедались и опять уходили в горы.

Путешествие с Га-нором заставило его пересмотреть свои взгляды насчет северян. Солдат, при всем желании, не мог назвать спутника дикарем. Возможно, таким он показался бы большинству жителей просвещенной Империи, но не Луку. Следопыт не был тупым, грубым или вспыльчивым. Наоборот. Опытен, умен, расчетлив, хладнокровен, умеет просчитать ситуацию и никогда не совершает поспешных поступков.

— Очень много следов. Даже лошадиные копыта. Часто сюда заходят, — прищурив глаза, заметил сын Ирбиса.

Неожиданно сойдя с тропинки, втянул носом воздух:

— Чуешь?

«Гов?! Сжегший душу?! Покойник?!» — вихрем пронеслось в голове у Лука. После событий у Врат Шести Башен он ожидал чего угодно.

— Нет. А что там?

— Держи топор наготове. Прикрывай спину. За мной, но башкой по сторонам крути. Если что увидишь — скажи, но не ори громко.

Тропа осталась позади. Товарищи шли по густому подлеску, река все время была по левую руку. От глаз ее скрывали густые заросли, но Лук слышал журчание на перекатах. Они вышли на лесную прогалину, где трава была им по пояс. Га-нор вновь начал нюхать воздух и прислушиваться.

— Что? — стараясь не дышать слишком громко, поинтересовался стражник. Сейчас северянин был для него единственной опорой и надеждой. — Какая дрянь на этот раз, лопни твоя жаба?

— Скоро увидим. Хватит на меня пялиться, я не баба! Кому говорил, башкой по сторонам вертеть? В высокой траве не менее опасно, чем среди деревьев. Здесь целую армию можно спрятать.

Лук испуганно икнул и сжал мокрыми ладонями древко топора. Теперь это место казалось ему небезопасным.

Вопреки ожиданиям стражника, никто не спешил выскакивать из травяных зарослей. Поляну они миновали без всяких приключений. Началась дубовая роща. И только теперь Лук почуял то, что давно уже уловили чуткие ноздри Га-нора — запах разлагающихся трупов.

Мертвецы пахли ужасно. Даже если бы Порк вздумал не мыться целый год (что конечно же ему никогда не позволит сделать отец), он бы так не вонял. Деревенскому дураку, в третий раз вернувшемуся на поляну, было плохо. От запаха кружилась голова и бунтовал желудок. Его даже дважды стошнило, в последний раз прямо на рубаху.