Я познаю мир. История русских царей - Сергей Истомин

Она так и не успела выучить ни французский, ни немецкий языки, по-русски тоже писала всю жизнь с ошибками. Словесный портрет новой императрицы, дошедший до наших дней в записках графа Эрнста Миниха, таков: «Станом она была велика и взрачна. Недостаток в красоте награждаем был благородным и величественным лицерасположением. Она имела большие карие и острые глаза, нос, немного продолговатый, приятные уста и хорошие зубы. Волосы на голове были темные, лицо рябоватое и голос сильный и пронзительный. Сложением тела она была крепка и могла сносить многие удручения».

Тем временем московские дворяне узнали про ограничение царской власти, про подписанную новой императрицей Кондицию, заподозрили неладное. Многим стало ясно, что Тайный совет ограничил власть императрицы для того, чтобы самому управлять государством.

Сотни дворян в течение двух недель начали разрабатывать свои проекты реформ государственной власти. Все они тоже были направлены на ограничение монархии, но не так, как планировал Тайный совет.

25 февраля 1730 года на первой встрече императрицы с дворянами она получила жалобу от тех дворян, чьи проекты по преобразованию власти Тайный совет не хотел рассматривать. Анна Иоанновна поняла, что подписанная ей Кондиция об ограничении ее власти была выражением не народной воли, а лишь кучки родовитых вельмож.

Она разрешила начать обсуждение проектов преобразования государственной власти. Тогда поднялся страшный шум, никто никого не слушал, каждый кричал о своем.

Присутствующие на обсуждении гвардейцы не выдержали и выступили в поддержку самодержавной власти императрицы. Генерал-лейтенант Салтыков принял на себя управление гвардией и провозгласил Анну Иоанновну самодержавной государыней. Дворянам ничего другого не оставалось, как сделать то же самое. Тогда Анна Иоанновна велела подать подписанную ею Кондицию и на глазах у всех смело разорвала, рассчитывая на поддержку гвардейцев. 28 апреля 1730 года Анна Иоанновна была коронована в Успенском соборе Московского Кремля.

Начало веселого царствования

Едва заняв российский престол, Анна Иоанновна распустила Тайный совет, правда, почти всех его членов ввела в возрожденный ею Сенат. Всю семью Долгоруких по приказу императрицы сослали в Березово, где совсем недавно скончался опальный Меншиков.

Императрица создала новый гвардейский полк и назвала его Измайловским в память о своем безмятежном детстве. Солдатами этого полка стали в основном бедные дворяне с южных окраин России, а командовали полком иностранцы. Анна хотела иметь рядом с собой верные ей войска.

Государыня решила сразу же выбрать своего преемника. Наследницей престола она назначила племянницу, дочь своей старшей сестры Екатерины – Анну Леопольдовну.

Вскоре случилось происшествие, которым императрица была страшно напугана.

В загородной поездке на ее глазах провалилась под землю карета, ехавшая перед императорской.

Оказалось, что это был замаскированный подкоп. Кто-то в Москве против императрицы готовил заговор и даже пытался совершить на нее покушение.

В конце 1731 года мнительная и суеверная государыня приняла решение весь императорский двор перевести в Петербург. 17 января 1732 года петербуржцы радостно встречали императрицу. Анне Иоанновне понравилось в Петербурге, остался доволен переездом и ее фаворит Бирон.

Во вновь построенном в Петербурге Оперном театре на тысячу мест регулярно ставились оперы. Причем, в театр тогда пускали всех желающих, достаточно было иметь чистую одежду. Различные театральные механизмы, применяемые при постановке спектаклей, приводили зрителей в восторг.

К 44-летию императрицы в 1737 году была поставлена опера «Притворившийся Нин, или Познанная Семирамида», в которой рассказывалось о возвышенных чувствах героев. В «Санкт-Петербургских ведомостях» тогда писали, что зрители плакали на спектакле и были очень довольны, что в опере торжествовала победа любви над ненавистью, и добро победило зло.

Ко двору Анны Иоанновны был приближен и талантливый поэт, выпускник французского университета Сорбонна – В. К. Тредиаковский. Но императрице не нужны были его стихи и стихотворные переводы. Поэта заставляли сочинять непристойные куплеты, оды или гимны к определенному случаю или просто к торжественному обеду.

Свадьба в Ледяном доме

При дворе Анны Иоанновны существовал огромный штат придворных шутов. Развлекаться с шутами было любимым занятием государыни, она обожала шутовские спектакли у подножия своего трона.

Императрица как бы желала вознаградить себя за скуку в течение почти 20 лет пребывания в Курляндии и тратила громадные суммы на разные празднества, балы, маскарады, торжественные приемы послов, фейерверки и иллюминации.

Иностранцы поражались роскошью ее двора. Жена англичанина леди Рондо приходила в восторг от великолепия придворных праздников в Петербурге, переносивших ее своей волшебной обстановкой в страну фей и фантазий.

Но особенно замечательными были различные процессии с участием придворных шутов. Самой яркой из таких процессий была «курьезная» свадьба шута князя Голицына с шутихой калмычкой Бужениновой в Ледяном доме 6 февраля 1740 года.

Ледяной дом был воздвигнут в честь 10-летия восхождения императрицы на престол и свадьбы шута князя Голицына с калмычкой Бужениновой.

Строительство Ледяного дома описал современник ледовой затеи Георг Вольфганг Крафт: «Самый чистый лед, наподобие больших квадратных плит, разрубали, архитектурными украшениями убирали, циркулем и линейкою размеривали, рычагами одну ледяную плиту на другую клали и каждый ряд водою проливали, которая тотчас замерзала и вместо крепкого цемента служила. Таким образом, через краткое время построен был дом... Напереди перед домом стояло шесть ледяных точеных пушек. Из оных пушек неоднократно стреляли, в том же ряду у ворот стояли два дельфина. Сии дельфины с помощию насосов огонь от зажженной нефти из челюстей выбрасывали, что ночью приятную потеху представляло».

Зрители особенно были поражены ледяным слоном, выточенным изо льда «в надлежащей его величине». Рядом с животным стояли два ледяных же персиянина, а еще один восседал у него на спине. Слон мог, как живой, «кричать». Эти звуки производил трубой спрятанный в нем человек, «сей слон внутри был пуст, и так хитро сделан, что днем воду... пускал... а ночью с великим удивлением всех смотрителей горящую нефть выбрасывал, сверх того мог он как живой слон кричать, который голос потаенный в нем человек трубою производил».

Будучи любительницей разных «курьезов», Анна Иоанновна держала при дворе выдающихся по своим внешним особенностям людей, зверей и птиц, например, обезьян и ученых скворцов. У нее были великаны и карлики, а также сказочницы, которые рассказывали ей на ночь сказки.

«Время временщиков»

Период правления Анны Иоанновны некоторые историки называют «временем временщиков», когда Россией, за спиной Анны Иоанновны, правили чуждые отечеству люди.

Некоторые историки считают, что в царствование Анны Иоанновны повсеместно господствовали немцы, которых императрица очень любила. Но это не совсем так, были в России еще и талантливые итальянцы, архитекторы Трезини и Растрелли, гениальный математик Эйлер, французский астроном Никола-Жан Делиль, датский путешественник Беринг. Действительно, немцев при дворе было много, но они приехали в Россию еще при Петре I, а среди приближенных к трону было немало и русских дворян.

Императрица никогда не расставалась со своим фаворитом Бироном, который имел на нее огромное влияние. Анна Иоанновна во всем полагалась на этого герцога.

Бирон был женат, но это не мешало императрице открыто показывать ему свое особое расположение. Если до императрицы доходили насмешки над ее отношениями с Бироном, это считалось преступлением, сразу же проводилось следствие, допросы и выносился приговор.

Бирон ни на один день не оставлял императрицу. Если он покидал дворец, то возле Анны Иоанновны оставалась супруга Бирона. По приказу Бирона в Курляндию были введены русские войска. Тогда Сейм (парламент) Курляндии был вынужден проголосовать за утверждение Бирона правителем герцогства.

Анна Иоанновна скоро перестала интересоваться государственными делами, лишь иногда она слушала доклады своих вельмож. От государыни требовалась только подпись на документе, а иногда было достаточно ее одобрительного кивка. Впоследствии она приказала вообще не утруждать себя докладами о государственных делах, а доверила все решать своим министрам.