Долг. Мемуары министра войны - Роберт Гейтс

Президент вновь приехал в Пентагон 10 мая, чтобы встретиться с руководством министерства в «Танке». Когда все собрались, председатель и вице-председатель Объединенного комитета начальников штабов уселись во главе большого стола светлого дерева; армейские генералы и флотские адмиралы расположились по левую руку, а командующий корпуса морской пехоты и начальник штаба ВВС – по правую. За спиной председателя колыхались флаги родов войск, в другом конце зала мерцали видеоэкраны, со стены слева от председателя смотрели на нас президент Линкольн и его военачальники. Справа от председателя, на небольшом возвышении, стоял длинный и узкий стол для персонала. Когда в Пентагон приезжает президент, он и другие гражданские лица, включая министра обороны, сидят спиной к Линкольну, а военные как бы обхватывают их дугой.

В тот день в «Танке» президент был неожиданно откровенен и задумчив. Он сказал собравшимся: «Многим людям достаточно видеть всего на дюйм вперед, а моя должность обязывает смотреть минимум на милю. – И прибавил: – Мы имеем дело с группой республиканцев, которые не хотят напрасной, как они считают, траты времени. Они уверены, что демократия на Ближнем Востоке – это несбыточная мечта. Еще мы имеем дело с демократами, которые не желают использовать военную силу». Буш подчеркнул, что настроения населения на Ближнем Востоке «совсем не радужные», и потому мы должны приложить все усилия, чтобы навести там порядок. Также президент спросил, не слишком ли радикальны наши планы по сокращению контингента в Ираке до 10 бригадных тактических групп – это примерно 50 000 военнослужащих; возможно, стоит оценить все последствия такого шага, не дожидаясь сентября. И в завершение Буш признал, что «многие в конгрессе не понимают военных».

В тот же день я встретился с сенатором Карлом Левином, председателем комитета по делам вооруженных сил, чтобы узнать, готов ли он поддержать назначение Пэйса на второй двухлетний срок в качестве главы Объединенного комитета начальников штабов. Исторически это рутинная процедура. Но первый срок Пита заканчивался как раз в сентябре, поэтому, с учетом сложностей в утверждении военных кандидатур в Белом доме и в конгрессе, мы хотели удостовериться заранее, чтобы у нас оставалось время, как говорится, в случае чего. Лично я был за Пэйса обеими руками. Мы отлично сработались, я доверял его суждениям, и он всегда был откровенен со мной. Словом, у нас сложилось хорошее партнерство. Но разговор с Левином показал, что в данном случае никакой рутины не будет. Сенатор сообщил, что не гарантирует поддержки и что повторно предлагать кандидатуру Пэйса вообще не очень удачная идея. Мол, вполне вероятно, что многие будут против, но он, так и быть, побеседует с демократами в комитете. Я, признаться, был ошеломлен.

На следующий день я встретился с Джоном Уорнером, лидером республиканцев в комитете. Он тоже воспринял мое предложение без восторга и сказал, что с повторным утверждением Пэйса могут возникнуть проблемы; надо потолковать с остальными республиканцами. От Уорнера я пошел к Джону Маккейну. Тот с порога заявил, что на этом посту нужен новый человек, но сам он не станет возражать против Пэйса. Уорнер перезвонил мне 15 мая и сказал, что говорил с Саксби Чамблиссом и Линдси Грэмом: они все трое думают, что «данная кандидатура не годится». На следующий день позвонил Левин: он-де высоко ценит Пита, который пользуется заслуженной репутацией, но «мистер Пэйс слишком тесно связан с прошлыми неудачными решениями». Левин также сказал, что демократы взъярились, когда президент использовал против них ту историю с утверждением Петрэуса. По правде говоря, Левин не миндальничал: «Голосование по поводу Пэйса – это способ показать свое отношение к войне».

Я связался с Митчем Макконнеллом, лидером республиканцев в cенате. Он сказал, что кандидатура Пэйса – верный способ лишиться республиканской поддержки новой стратегии в Ираке. Все больше и больше республиканцев испытывают «молчаливую ярость», убежденные, что Буш «своим Ираком топит правительство». Итог нашей беседы свелся к следующему: если республиканское руководство комитета по делам вооруженных сил против повторного назначения Пэйса, к этому мнению нужно прислушаться.

Через неделю Линдси Грэм сказал мне, что слушания по кандидатуре Пэйса будут фактически заочным судилищем: сенаторы хотят устроить суд над Рамсфелдом, Кейси, Абизаидом (и Пэйсом заодно), припомнив им каждое военное и политическое решение последних шести лет. Основное внимание уделят допущенным ошибкам, и в итоге эти слушания, вполне вероятно, окажут нам медвежью услугу. Зато кандидатура «человека со стороны» устроит всех.

Я держал Пита в курсе всего, что делал и слышал. Он предсказуемо злился, хоть и старался этого не показывать, и был весьма разочарован предательством людей, которых привык считать своими друзьями и соратниками. (Я напомнил ему слова Гарри Трумэна: если тебе в Вашингтоне понадобился друг, купи собаку.) Естественно, Пит рвался в бой, желая достойно ответить обидчикам, я же его отговаривал, а сам лихорадочно старался найти наилучший выход. Первой проблемой был Пит как таковой. По собственному опыту я прекрасно представлял, насколько «грязными» могут оказаться подобные сенатские слушания. А из услышанного равно от республиканцев и демократов в комитете следовало, что кандидатуру Пита отвергнут с вероятностью минимум пятьдесят процентов, изрядно при этом потоптавшись на нем и разрушив его репутацию. Долгая и блестящая карьера Пэйса ни в коем случае не должна заканчиваться таким позором – вместо поощрения от благодарной нации. Иракский вопрос, увы, настолько поляризовал наше общество, что процедура повторного назначения почти неминуемо сведет достойного человека в политическую могилу. Вторая проблема состояла в том, что схватка за кандидатуру Пэйса в разгар операции в Ираке может поставить под угрозу всю нашу стратегию, учитывая, сколь слабы наши позиции на Капитолийском холме. Предостережения сенатора Макконнелла имели под собой основания.

Я поделился этими мыслями с Питом и с президентом, и Буш неохотно согласился со мной. Приняв одно из самых трудных для себя решений на министерском посту, я рекомендовал президенту не выдвигать Пита повторно. Мы с Питом согласились, что лучшим кандидатом будет адмирал Майк Маллен, начальник штаба ВМС. В публичном заявлении 8 июня я сказал: «Я не новичок в процедурных вопросах и никогда не уклонялся от схваток, которые они провоцируют. Тем не менее я решил, что сегодня для государства, для наших мужчин и женщин в военной форме и для самого генерала Пэйса будет лучше, если мы устраним разногласия относительно кандидатуры следующего председателя Объединенного комитета начальников штабов». Ни президенту, ни кому-либо еще я этого не говорил, но в глубине души знал, что фактически просто-напросто пожертвовал Питом Пэйсом. И ничуть этим не горжусь.