Дипломатия и войны русских князей - Широкорад Александр Борисович

Замечу, что строили крепость не сами шведы, а сотни или даже тысячи насильно согнанных туда карел. Вестернский епископ Педер Элкви приступил к принудительному крещению карел по католическому обряду.

До прихода Кнутссона все карельские племена были подданными Господина Великого Новгорода. Большинство карел оставалось язычниками, крестились они только по своей воле. Точных данных о числе православных карел нет, но они составляли не менее 20 процентов от общего числа. Новгородская администрация никого не принуждала креститься, но создавала для этого все условия — посылала миссионеров, строила церкви, основывала монастыри, как, например, знаменитый Валаамский монастырь[93].

Был ли Торгильс Кнутссон основателем Выборга — вопрос довольно спорный. Во всяком случае, ни в одном шведском или русском документе XIII—XV веков нет упоминаний о личном участии Кнутссона в строительстве Выборга и даже о пребывании в нем. Тем не менее, в конце XIX века финские националисты начали прославлять Кнутссона. Естественно, все знали, сколько им было убито предков современных финнов, но чего не сделаешь в пику «этим проклятым русским». Поэтому не случайно в 1862 г. одна из новых улиц города, вскоре ставшая главной, получила название Торкельской (затем переименованная в проспект им. Ленина), а в 1887 г. известный финский скульптор Вилле Валыгрен изваял скульптуру Торгильса Кнутссона. Инициатором создания памятника был выборгский архитектор Я. Аренберг. Под его руководством в городе проводился сбор денег, устраивались спектакли и лотереи.

Однако когда памятник был готов, русские власти запретили его установку. Лишь после первой русской революции Николай II разрешил Городскому совету Выборга установить памятник. 4 октября 1908 г. при многолюдном скоплении горожан на площади Старой ратуши торжественно открыли памятник шведскому марскалку. Там он и простоял 40 лет.

В 1948 г. по указанию советских городских властей Торгильс Кнутссон был свергнут с пьедестала и отправлен на склад комбината благоустройства города. Там его и обнаружили сотрудники Выборгского краеведческого музея, и с 1975 г. он уже хранился в одном из подвалов замка. В 1991 г. памятник был извлечен оттуда и 2 июля 1993 г. во время торжеств в честь 700-летия основания Выборгской крепости вновь установлен на пьедестале.

Возникает естественный вопрос, почему Великий Новгород допустил, чтобы на его территории в важнейшем стратегическом пункте Карельского перешейка шведы спокойно возводили неприступную каменную крепость? Дело в том, что в 1292 г. сын Александра Невского Андрей Городецкий вместе с князем Федором Чермным в очередной раз навел татар[94] на Русь. Кстати, православные иерархи позже причислили известного ордынского прихвостня Федора Чермного к лику святых[95]. Надо полагать, что Кнутссон затевал свой крестовый поход в 1293 г., хорошо зная ситуацию на Руси. Татары заняли Волок Ламский и готовились оттуда идти на Новгород и Псков. Но обе республики прислали богатейшие дары Дюденю и его темникам, и татарское войско в феврале 1294 г. отправилось восвояси.

В начале 1294 г. Андрей Городецкий прибыл с дружиной в Новгород, где бояре поведали ему о затее Кнутссона. Андрей 10 марта 1294 г. отправил к «свейскому городу», то есть к Выборгу князя Романа Глебовича[96], боярина Юрия Мишинича и тысяцкого Андреяна с отрядом новгородцев. Однако отряд был слишком мал. Дело в том, что сам Андрей Городецкий отправился в поход против своего старшего брата Дмитрия Александровича и взял с собой большую часть новгородского войска вместе с посадником.

За шесть недель новгородцы добрались до Выборга, и во вторник «на похвальной неделе» пошли на штурм крепости. Но шведы уже основательно подготовились к обороне. Штурм был отбит. При этом смертельную рану стрелой получил знатный новгородец «добрый муж» Иван Клекачевич.

На следующий день начался разлив талых вод, и подойти к крепости стало невозможно. Кроме того, кони новгородцев страдали от бескормицы. В итоге воеводы решили возвращаться назад.

Шведы, воодушевленные успехом, в конце 1293 г. — начале 1294 г. покорили все карельские земли («14 погостов»). Шведы взяли город Кексгольм (по-русски — Корелу, современный Приозерск), «много язычников было там побито и застрелено в тот самый день». Интересно, что шведы называли язычниками не только язычников-карел, но и православных карел, и даже русских. В Кексгольме был оставлен сильный шведский гарнизон во главе с Сигге Лоне (новгородская летопись называет его «воевода Сиг»). Замечу, что еще около 830 г. на месте Корелы была крепость русов Бярма. Таким образом, шведы полностью взяли под контроль вуокский водный путь из Финского залива в Ладогу.

Вскоре к Кексгольму подошел отряд новгородцев и осадил крепость.

Рифмованная «Хроника Эрика» так описывает захват и потерю шведами Корелы:

Дома Кексхольма к их ногам легли, но город христиане не сожгли. В тот день войска язычников разбив и стрелами немало поразив, оставшихся в живых угнали в плен — внутрь выборгских надежных, крепких стен. Часть христиан отправилась домой, везя добычу славную с собой. Их вождь уйти со всеми не успел, не завершив в Кексхольме важных дел. А тут внезапно русские пришли, чтоб отомстить за стыд своей земли, шесть дней и шесть ночей штурмуя тех, что в крепости сражались, как на грех, оставшись без снабженья, — и слегло их с голоду немало. И могло, пожалуй, только чудо их спасти и из осады к дому отвезти. Тогда наружу вышла шведов рать, чтоб попытаться строй врага прорвать. И много русских пало в том бою, с истошным криком жизнь отдав свою. И если шведы бой в строю вели, враги от них бежали, как могли. Но пали христиане в том бою — напрасно ждут их в Упландском краю — и Сигурд Локе тоже был убит. Пускай Господь все души приютит бойцов, что пали за родимый край, и предоставит в их владенье рай, а русские за их кровавый труд пусть в ад кромешный сразу попадут![97]

В нашей летописи сказано более лаконично: «Новгородцы, придя, крепость разметали, а Сига убили, не выпустив ни человека»[98].

Маршал Кнутссон был взбешен, узнав об уничтожении кексгольмского гарнизона, и решил захватить устье реки Невы. Но поход пришлось отсрочить из-за бракосочетания короля Биргера Магнуссона с Мартой, дочерью датского короля Эрика V.

Параллельно с агрессией в Карелии шведы занялись пиратством на Балтике. При этом они грабили не только русские суда, но и все суда, торгующие с Новгородом и Псковом. Больше всего от этого пострадали ганзейские купцы. Они нажаловались на шведов германскому императору, да и сами немцы располагали большим флотом. Поэтому в 1295 г. король Биргер прислал грамоту в город Любек, где говорилось, что шведы не будут тревожить немецких купцов, идущих в Новгород с товарами, только в угождение императору, так как для него, Биргера, эта торговля невыгодна, потому что усиливает его врагов (новгородцев). Он дает купцам свободу отправляться в Новгород, но под условием, чтоб они не возили туда оружие, железо, сталь и т.д. Кстати, во второй половине XIII века Любек и другие северогерманские города имели для купцов гарантии неприкосновенности от шведских, датских и других правителей, действовавшие как в мирное, так и в военное время.