Ты моё всё (СИ) - Елена Филатова

кофе Дмитрий Алексеевич — выхожу из-за ширмы.

Дима смотрит немного виновато, но когда видит мой серьезный настрой, почему-то уголки его губ ползут вверх. Он пытается сдержать улыбку и на щеках появляются ямочки.

Жанна пристально меня рассматривает, пока ставлю кофе и бутерброды на стол.

— Ты же не любишь без молока! — возмущается Жанна — и вообще ты же не ешь в это время?

— Привычки меняются — говорит спокойно Дима и тянется к кружке — спасибо, Лин — он так мило улыбнулся мне, что на душе стало немного теплее.

— Похоже, тебе тогда точно мозг отбили, раз уж ты променял меня на вот это! — она указывает на меня.

Всё-таки у них была связь. От догадки становится больно.

— Быстро подняла свою задницу, и принесла мне все документы, что подписала и расторгла моя мать, а также основание для её руководства.

— Вот пусть она и несёт! — язвительно фыркает.

— Ты пока здесь работаешь — зло говорит ей Дима.

Она словно проснулась от его слов.

— Ой, Димочка, прости, сейчас всё будет — выскакивает из кабинета.

А мне противно становится от всего почему-то.

Обидно, я даже на статус секретаря не тяну для него.

— Лин — Дима подъезжает и берет меня за руку — она здесь не будет больше работать, обещаю — смотрит так пронзительно.

— Эта твоя фирма и тебе решать — пытаюсь говорить спокойно.

— Лин, мне просто нужны документы и информация, иначе бы я выставил её прямо сейчас. Прошу тебя не делай поспешных выводов, я всё тебе объясню, только чуть позже, ладно.

— Хорошо — соглашаюсь с ним — ты правда любишь с молоком?

— Нет — он улыбнулся, у неё просто отвратительный кофе, который приходилось заливать молоком.

Его ответ вызвал улыбку.

— Может и в мой, нужно добавить? — вдруг тоже не понравился?

— Нет, у тебя отлично получилось и спасибо за бутеры я, правда проголодался.

— Кушай на здоровье — отпускаю его руку и он возвращается за стол. С жадностью поедает бутерброды.

— Что-то узнал из бумаг? — решила спросить.

— Да на сколько, я понял, договоров о поставках она не с кем не заключила. Отправил Мирницкому предложения по выгодным для него и нас условиям. Осталось парней вернуть, почему и попросил Жанну, она должна договоры принести. И самую важную бумагу, на основании которой мать руководила тут. Я хочу её опровергнуть, но мне нужно хотя бы в глаза её увидеть.

— А если она предупредит Марину Алексеевну, что ты тут.

— И что? Это мое законное место и никто меня с него не сдвинет.

Мне так понравился его настрой. Насколько же меняет человека его любимое занятие. Дима по-моему даже преобразился и оживился здесь.

— Что? — удивлённо смотрит на меня.

— Мне нравиться твой настрой — отвечаю ему.

— Это тебе спасибо, ты делаешь меня таким — он потянулся через стол и сжал мою руку.

Мне приятны его слова. После них уже хочется забыть про Жанну, Марину Алексеевну и прочие неприятности, лишь бы видеть его вот такую открытую и искреннюю улыбку и любимые ямочки на щеках.

Дима допивает кофе, и я собираю посуду.

— Может, правда подумаешь о работе со мною? — немного растерянно смотрит на меня.

— Я тебя достану на работе, а потом ещё дома. Не хочу надоедать.

— Дома — он так протяжно и с удовольствием проговаривает.

Но мы же не живём вместе.

— Ну, в смысле после работы — начинаю оправдываться.

— Ты никогда мне не надоешь — улыбнулся.

Я заношу посуду за ширму.

— Вот Дим все договора на устройства и увольнения на поставку — слышу Жанну — и вот доверенность.

— Хорошо, теперь можешь быть свободна.

— Спасибо — лепечет.

— Не в этом смысле, с завтрашнего дня ты здесь больше не работаешь!

— Но Дим!

— Я всё сказал!

— Ах так значит на какую-то оборванку, меня променял, да она в первый же день всё завалит! Или она лучше меня удовлетворяет твои потребности? Хотя какие потребности ты уже ничего не можешь, наверное. С Виагрой то не справляешься уже — начинает смеяться.

Ну, это уже слишком!

— Всё с его потребностями и способностями в порядке! — выхожу из-за ширмы — И это не твоего ума дело, тебе сказали уйти, так уйди достойно, а не тявкай, как побитая собака имей уважение хотя бы к себе.

Жанна злобно сопит, затем разворачивается и идёт к двери.

— Надеюсь, ты разоришься, твоя мать всё для этого сделала! — кидает Диме и выходит за дверь.

Дима немного растерян.

— Не обращай внимания на её слова, она просто злиться.

— Ага — опустил взгляд.

Подхожу к нему и присаживаюсь рядом, беру за руку.

— Всё будет хорошо, мы справимся — пытаюсь успокоить его.

— Иди ко мне — тянет на себя.

Поднимаюсь и присаживаюсь к нему на колени.

Он прижимает к себе, неровно выдыхая. Он так напряжён. Тихонько глажу его по спине, чтобы хоть немного расслабился, целую в щёку. Улыбнулся.

— Я очень тебя люблю — говорит хрипло на ухо.

— Я тебя сильнее — целую его в щеку.

Он мотает головой и искренне улыбается. В его глазах играет тепло и любовь, наверное. Мне хорошо рядом с ним и я очень рада, что он успокоился и снова счастливо улыбается мне. От этого так тепло на душе становится.

Глава 37

Лина.

Обнимаю Диму крепче. Неожиданно у него звонит телефон. Он отстраняется и тянется в карман. Поднимаюсь с его колен.

— Это мать — говорить немного растеряно — не хочу с ней разговаривать.

Он сбрасывает вызов и спокойно выдыхает.

Он откладывает телефон и берётся за бумаги. Перебирает договора и отмечает что-то на листе бумаги. Затем фотографирует доверенность.

— Она уволила хороших специалистов, я вообще не понимаю зачем? Приняла пару новых. Словно специально пускало всё под откос — говорит растерянно — придётся брать всё в свои руки.

— Но ты же не можешь работать целый день, у тебя реабилитация — напоминаю ему.

— Надо возвращать Матвея.

Он берет телефон и кого-то набирает. Я понимаю, что при мне ему может быть неудобно, разговаривать, поэтому выхожу за ширму. Смотрю на диван, отчего-то даже присаживаться на него не хочется.

Когда слышу, что разговор закончен возвращаюсь.

— Ну, что? — хочу узнать.

— Доверенность можно отозвать и я могу это сделать у любого нотариуса. А пока я официально не могу никого вернуть и здесь работать.

— Это здорово, что всё поправимо.

— Ага, вот только это копия, мне б оригинал найти, но он наверняка у матери.

— Давай