Интенсификация (СИ) - DartShine
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девушка сидела на кровати, уже успевшая снять с себя пиджак с остальными элементами наряда и ничуть не стеснялась, что предстаёт предо мной в одном нижнем белье. Цвет, к слову был чёрным. Её любимый цвет. Мой любимый цвет.
Вспомнив о девушке, которую видел за рулём машины, я попробовал представить то, что представил тогда, но с Мариной, и с какой-то даже радостью понял, что похолодел от ужаса. Не знаю, отразилось ли это на моём лице, и обратила ли внимание девушка, но я был парадоксально рад охватившему меня чувству страха.
Спустя какое-то время, потраченное на получение удовольствия, мы лежали на кровати и вели разговор не о чём. Я задумался о том, что могу прямо сейчас рассказать ей о том, что творится со мной последние месяцы. Можно попытаться, но что-то меня останавливало. Словно что-то подталкивало меня не делать этого.
С одной стороны я чувствовал, что должен предостеречь её, хоть как-то подготовить к тому, что может случиться. Но с другой — мне не хотелось рушить её мир, открывая реальность, в которой существуют злобные монстры из других вселенных.
— О чём задумался? — спросила Марина, на мой бесцельно гуляющий взгляд, что-то выискивающий на висевшей над нами люстре.
Она водила своим лакированным пальчиком по моей груди, и мило улыбалась. В воздухе витал запах её дорогого парфюма, светлые волосы были растрёпаны, одна из прядей закрывала левый глаз.
— О том, почему мы не можем жить вместе. — сказал я полуправду. Такие мысли действительно иногда терзали меня, но сейчас не они стояли во главе.
— Мне тоже этого сильно хочется, — согласилась тем временем девушка, — жаль, мы уже пробовали и ничего хорошего из этого не вышло.
— Тебя и вправду устраивают наши непонятные отношения? — решил я всё-таки поддержать эту тему, спросив её прямо в лоб.
— Так мы хотя бы оба знаем, что не можем давить друг на друга, — сказала Марина, — иногда дистанция полезна. То, что мы до сих пор можем быть интересны друг другу, а не проводим время в вечных скандалах, как раньше, это наглядно доказывает. Так что, на твой вопрос я всё-таки склоняюсь к положительному ответу.
— Понятно, — неопределённо произнёс я, — в частности я с этим тоже скорее согласен. Пожалуй, оставим всё как есть?
Я слегка растянул губы в подобии улыбки, что вызвало схожую реакцию у девушки.
— Пожалуй. — просто ответила Марина и поцеловала меня.
Отступление
Он неспешно шёл по коридорам здания, не имеющего какого-либо официального названия. Тусклый свет падал на холодный серый пол, тишину разрывали стуки дорогих мужских туфель. Проходил мимо закрытых дверей, за которыми скрывали секреты, спрятанные в этом месте от обычных граждан. Вещи, не предназначенные для ушей и глаз обычных людей.
Кто он? Это было не важно. Он использовал много имён, разных, чаще всего не имеющих между собой ничего общего. Так много, что даже не помнил, когда к нему в последний раз обращались его настоящим. Всё ради граждан этой страны, которые даже никогда не узнают о его существовании, как не узнают и то, что, людям вроде него приходится делать ради их блага.
Если вы спросите о том, как он предпочитал сам себя называть, человек бы сказал, что он никто. Пустышка, ноль, зеро. Вакуум, в котором нет ничего без его кучи личностей и совершённых дел. Дел самых разных, но почти всегда очень кровавых. Ни чувств, ни желаний, ни нужд.
Он был одним из лучших. Таких как он забирали из приютов по всей стране, в то время переполненных от количества сирот. Их учили по индивидуальной программе в особых школах специальным дисциплинам. Учили жёстко, бывало даже жестоко.
В восемь лет, после года проведённого в этой школе, он увидел свою первую смерть. А через два осознал, что значит нести её. Понял, что значит ощутить горячую кровь на своих руках и впервые ощутил тот холод, который исходит из тускнеющих глаз.
Он помнил, как преследовал и лишал. Как отнимал то, что ценнее всего. Совесть? Он давно позабыл, что скрывало в себе это слово. А сколько их было: безоружных, беззащитных, слабых, сильных, тех, кто был виновен и тех, кто стал случайным свидетелем его работы. Много. Так много, что он давно бросил попытки считать.
Иногда он представлял себе все эти лица, но не мог испытать чувства вины. Для него это была просто работа, которую кто-то должен был выполнять. Он не был против, но и не желал этого, просто делал, потому что так было нужно.
Главы крупных бандитских группировок, лидеры террористических организаций, иностранные агенты и даже политики. Все они добивались различных целей непохожими способами, но в тот момент, когда гасли их взгляды, он не видел в них особой разницы. Взамен на свою жизнь ему предлагали многое, но его мало волновали деньги и другие попытки откупиться. Для него они были не большим чем мишенями, которые сбивают обычные граждане в тире. Он просто тянул за крючок, потому что это нужно было иногда кому-то делать. Не больше и не меньше.
Он толкнул самую последнюю дверь на минус неизвестном этаже, и молча прошёл через неё. В помещении было тускло, в воздухе витал густой запах ароматизированных сигарет и ему захотелось достать из кармана пачку своих. Достал, вытащил одну и, зажав между зубов, прикурил.
В помещении, на кожаных креслах, сидело двое, и смотрели они на большой плазменный экран, по которому транслировалось видео столкновения с гостями. То, что недавно происходило в одном из городов его государства.
— Ситуация выходит из-под контроля, — недовольно сказал один из сидевших, не обратив внимания на вошедшего человека.
— Мы ведь уже давно ждали чего-то подобного, — ответил второй. — это лишь вопрос времени, когда начнётся вторжение.
— Ещё слишком рано, — поморщился первый, — мы не готовы к полномасштабной атаке. Новый отдел ещё не собран, нам нужно больше времени.
— Кстати о них, — перевёл тему второй, — появилось что-нибудь новое по феномену?
— Головастики считают, что так называемая «система» вызвана заражением некими микроскопическими формами жизни. Уже выяснили, что они оказывают воздействие на нервную систему и психику человеческого организма, что выражается в ослаблении некоторых человеческих чувств.
— Каких чувств?
— Те, кто уже видел перед своими глазами прозрачные буквы, со временем начинают слабее испытывать страх и теряют
