Смертельное лекарство - Марина Серова

Впрочем, этого уже никто не заметил — на меня не обращали внимания. Все действовали деловито, словно убивали людей каждый день (хотя, в сущности, почти так оно и было). Меня тщательно обыскали, изъяли все бумажки, которые я прихватила из кабинета. Затем в комнату вошли еще двое. Один держал в руках шприц.

Я поняла, что это уж точно конец. Вот он, последний миг моей жизни. Может, крикнуть что-нибудь? Кому? Что?

Человек со шприцем приблизился ко мне. Я заметила, что в другой руке у него не было обычной ватки. На какую ерунду обращаешь внимание в такую минуту! Как будто мне могла теперь угрожать инфекция!

Человек со шприцем взял меня за руку. Совершенно инстинктивно я отпрянула, но он был сильнее меня, а с другой стороны подскочил Спиридон, схватил меня за обе руки.

— Ну, так хорошо держалась, а тут вдруг начала дергаться! — укорял меня Жвания. И совсем другим тоном, обращаясь к своим подручным, приказал: — Давайте кончайте скорее! Время идет, машина задержалась!

Спиридон сжал меня в железных тисках, второй ублюдок занес шприц…

И в эту секунду произошло нечто, чего вначале я даже не поняла. Человек со шприцем вдруг покачнулся, при этом шприц едва не уткнулся мне в локоть, но я все же сумела отстраниться, несмотря на железные объятия Спиридона. Затем события стали происходить одновременно и с чрезвычайной быстротой. Воспринимать их можно было только как стоп-кадры в кино.

Человек со шприцем (он все еще держал его) падает на пол, и тут становится понятна причина падения: в спине у него по самую рукоятку торчит нож.

Хватка Спиридона слабеет, он бросает меня и разворачивается к двери. В руке у него мелькает пистолет. Тут я замечаю возле двери силуэт человека. Он движется очень быстро по периметру комнаты, заставляя стоящих в центре все время поворачиваться.

Выстрел! Это Спиридон стреляет в вошедшего. Еще выстрел — это вступает в бой еще один парень, появившийся в кабинете вместе с «врачом». И тут происходит еще одно непонятное событие: парень, который был вместе со Спиридоном на складе и которого я про себя окрестила «любопытным», внезапно бьет стреляющего по руке.

Человек у стены делает неуловимое движение, и Спиридон хватается за плечо. В плече у него торчит маленький стальной предмет, похожий на вилку. Однако пистолет он не бросает и вновь стреляет — на этот раз в «любопытного».

Тут до меня наконец доходит смысл происходящего, а также то, что я торчу в центре комнаты рядом с врагами и, вполне вероятно, мешаю своим неожиданным спасителям вести бой. Я падаю на пол.

Возможно, человек у стены только этого и ждал: он делает еще один бросок, и Спиридон падает рядом со мной. В горле у него торчит такой же металлический штырь, какой до этого попал ему в плечо.

Напарник «врача» бросается к двери, но человек у стены реагирует на это движение: стальной диск со свистом рассекает воздух, и убегающий падает. Однако не сдается: он быстро переворачивается на спину и поднимает пистолет. И тут вновь в дело вступает «любопытный»: он бросается к лежащему и ногой выбивает пистолет у него из рук. Однако сам он при этом почему-то падает. Еще один диск сверкает в воздухе, и убегавший застывает на полу: диск попадает ему прямо в лоб.

И тут я замечаю, что в комнате не хватает одного человека.

— Жвания сбежал! — кричу я человеку у стены. Лица его я не вижу: он в маске, сверкают только белки глаз. — Адвокат сбежал!

Человек в маске бросается к двери, но поздно: мы оба слышим шум мотора. Машина, визжа колесами, стремительно отъезжает от дома. «Провизор», он же Цицерон, вновь вышел невредимым из схватки.

— Убежал, сволочь! — с досадой восклицаю я. — Главный гад ушел!

— Ничего! Зато один гад точно никуда не ушел! — удовлетворенно возражает мой спаситель.

Где я уже слышала этот уверенный голос с сильным акцентом? Я смотрю на своего спасителя. Под моим взглядом он стаскивает маску, и я вижу… Магомеда из Павловска!

— Это… вы?! — не веря своим глазам, воскликнула я. — Но… почему?

— Он Купца убил! — показал Магомед на лежащего на полу Спиридона. — Я знаю, мне верные люди рассказали, как было. Этот, который сбежал, адвокат, просил хозяина о встрече. Тот назначил. А он привел с собой эту сволочь. Мне Купец на зоне сильно помогал, срок помог скостить. Я такое не забываю. Потом на завод этот устроил, в хорошее место. Я знаю, зачем я здесь. А вот он зачем?

Кавказец наклонился над неподвижно лежащим «любопытным»:

— Эй! Ты живой?

Тот слабо застонал и открыл глаза.

— Ага, живой! — удовлетворенно воскликнул кавказец. — Дай взгляну, куда ранило.

Он точными, профессиональными движениями разрезал рукав пиджака, и я увидела небольшую ранку — входное отверстие от пули. Когда кавказец повернул руку, раненый застонал. На другой стороне находилось выходное отверстие, и оно выглядело гораздо внушительнее. Как видно, Спиридон стрелял блуждающей пулей со смещенным центром тяжести.

Кавказец разрезал рубашку раненого на лоскуты и туго перевязал рану.

— Пока течь не будет, — резюмировал он. — Но к врачу надо. Скажи, почему ты им мешал?

Парень взглянул на него, потом на меня.

— Представляться не буду, — сказал он. — Но в общих чертах, видимо, надо сказать. А то Магомед может не понять и сгоряча отправить меня вслед за Спиридоном. Я из оперативной группы «Поиск».

— Вот оно что! — воскликнула я. — Так вы, стало быть, все знали и пасли их. Почему же не брали?

— Ну, во-первых, мы знали далеко не все, — возразил мне «любопытный». — А во-вторых… вы же видите, тут замешана политика. — Он кивнул на фотографию над столом. — А политика дело тонкое… Они там никак не разберутся, кто главнее, а пока не разобрались, наше начальство никого трогать не велело. Так что я просто следил — и все.

— Понятно… — протянула я. — Следили за тем, как они травили людей, как убивали конкурентов, — и ничего не предпринимали!

— Что вы хотите от меня?! — возмутился раненый. — Я просто лейтенант МВД, исполняю то, что мне прикажут. Пусть начальство совесть мучает.

— Пока что совесть мучает меня относительно вас, — повернулась я к Магомеду. — Вы мне жизнь спасли, а я так помешала вашему бизнесу. Это ведь я навела на ваш винзавод журналиста, а потом появилась статья. У вас после нее, видимо, были неприятности?

— Да, кое-что было, — согласился кавказец. — Наши друзья в милиции нам сказали — все, ребята, больше держать вас не можем, на нас давят. Ну, мы перешли на запасной аэродром — и все дела.

— На запасной аэродром? — Я не поняла, что он хотел сказать, подумала, что речь и впрямь идет о каком-то аэродроме.

— Базу сменили, — пояснил он. — Был у нас заранее куплен такой же укромный домик. Перетащили все туда — и опять начали. Слушай, разве такой бизнес может заглохнуть? Русские очень любят пить. Сам я эту гадость в рот не беру, Коран запрещает, но, если вам нравится травиться, почему на этом немного не заработать, а?

— «Запасной аэродром»… — повторил его фразу лейтенант.

— Слушай, а ты, часом, не оттуда? — он кивнул головой куда-то в сторону.

Несмотря на неопределенность жеста, кавказец его отлично понял. Усмехнувшись, он ответил:

— Оттуда, оттуда. Шатойское направление отряд Исрапила Кушагова. А ты что, тоже там был?

— Как не быть — бывал. И в Шатое тоже.

— Хорошо, что я тебя тогда не замочил.

— А я — тебя.

— Ну, тебе меня замочить слабо, — возразил чеченец. — Двигаешься ты медленно. В таком бою главное — непрерывно двигаться. Тогда бы и пулю не схлопотал.

— Я вижу, у вас уже начался профессиональный разговор, — напомнила я о себе. — Может, кто-то из вас продемонстрирует свой профессионализм на моих наручниках?

— Ну, это лучше делать ему, — кивнул чеченец на лейтенанта.

Тот молча согласился. Достав из кармана что-то вроде булавки, он, действуя одной рукой, за несколько секунд вскрыл замок и освободил мои руки.

— Ну, теперь этого хмыря искать будем? — спросил меня Магомед. Видимо, он принял меня в свой отряд мстителей.

— Мне, Магомед, его не убить надо, а разоблачить, — объяснила я. — Мне главное одного человека из тюрьмы вызволить. Да ты его знаешь — Олега Лунина.

— Как же, знаю, еще бы не знать — он мне зарплату платит, — усмехнулся чеченец. — Хорошую зарплату. И мне остается, и для республики хватает.

— Ну вот. Мне надо все махинации с этими товарами «А» и «Б» предать гласности. Вы, надеюсь, не станете возражать? — повернулась я к лейтенанту.

— С какой стати? — удивился тот. — Так будет гораздо удобнее и для нас. Не мы ведь разоблачаем. А арестуем потом, если прикажут, конечно, — мы.

— Ну вот. Тогда помогите мне собрать здесь все нужные документы, — попросила я своих спасителей. — Их тут полно. А главное — не забыть вот это, — я кивнула на стену, где висело коллективное фото. — О-очень может пригодиться…