Ледяной дом - Андреа Йорк

— Миссис Моррисон! С Кеном случилось несчастье!

Дверь почти мгновенно распахнулась.

— Где он?

Саманта молча показала рукой в сторону своей комнаты. Полуодетая Элизабет бросилась к сыну. Роя в комнате не было видно. Наверное, спрятался, подумала Саманта.

— Мальчик мой! — запричитала Элизабет. — Боже мой! Открой глаза! Саманта, вызови врача! Быстрее!

— Со мной все в порядке, — послышался слабый голос Кена. — Он открыл глаза.

— Слава Богу! — Элизабет начала осыпать поцелуями лицо сына. — Я так испугалась…

— Но что же произошло? — не удержалась от вопроса Саманта.

Кен начал понемногу приходить в себя. Продолжая покорно переносить поцелуи матери, он сел и посмотрел на Саманту.

— С твоей дверной ручкой творится что-то непонятное…

Саманта проследила за его взглядом и заметила, что краска на ручке в некоторых местах чуть-чуть почернела и покрылась маленькими пузырьками. Интересно, что это значит?

Между тем Кен продолжал:

— Я решил зайти к тебе, но меня вдруг так шарахнуло током, что чуть душу не вытрясло…

— Что? — вырвалось у Саманты. — Но как такое может быть!

— Сынок, ты что-то придумываешь, — недоверчиво проговорила Элизабет.

— Нет, все именно так и было. Зачем мне врать?.. — Он перевел взгляд с Саманты на мать.

— Слава Богу, — продолжала причитать Элизабет, — что ты цел и невредим…

На лице Кена появилась горькая улыбка.

— Тут не Бога надо благодарить, а мои резиновые подошвы. Ты уж не сердись, мам, но я опять не разулся у входной двери…

В ответ Элизабет вновь начала покрывать поцелуями лицо сына.

От Саманты не ускользнуло, что Кен поморщился. До него, видимо, донесся запах спиртного. Похоже, больше всего он сейчас хочет, чтобы Саманта не заметила, в каком состоянии его мать.

— Милая, помоги мне, пожалуйста, встать. А ты, мама, не беспокойся. Еще раз повторяю: со мной все в порядке. — Кен натянуто улыбнулся. — Отделался легким испугом.

Саманта проводила Кена в комнату, помогла снять сапоги и уложила на кровать. Кен был мертвенно бледен и, похоже, несмотря на все его заверения, еще не до конца пришел в себя.

— Ты так всех напугал! — проговорила Саманта.

— А я так рад, что это был я, а не ты… — Его взгляд был переполнен любовью. — Я умер бы, если бы с тобой что-либо случилось…

Саманта совсем забыла об их размолвке. Сейчас она чувствовала к Кену только безграничную благодарность за его любовь.

— Надо будет разобраться, в чем там дело, — сказал Кен, беря ее руку в свою. — И невесело засмеялся. — Что-то не очень удачными получаются наши каникулы.

— Это не страшно, — вежливо ответила Саманта и убрала за ухо выбившуюся прядь.

Кен тяжело вздохнул.

— Саманта, попроси, пожалуйста, Барбару принести ужин мне в комнату. А ты… — он запнулся, — не могла бы ты составить мне компанию.

Она молчала.

Кен попытался поймать ее взгляд, но она старательно отводила глаза.

— Не думаю, что это хорошая идея, — наконец произнесла Саманта. — Мне надо побыть одной и подумать. — И, бросив на Кена быстрый взгляд, добавила: — Но я передам Барбаре твое пожелание. — Она встала с кровати, повернулась и вышла из комнаты, оставив Кена в полном смятении.

Он смотрел на закрытую дверь и надеялся, что Саманта все же придет. Но надежды его оказались напрасными.

В гостиной она застала Элизабет и Роя. Они очень импульсивно что-то выясняли, но старались говорить тихо.

— Рой, что вы там натворили? — без обиняков поинтересовалась Саманта.

— Милая Саманта, — влезла в разговор Элизабет. — Он ничего не может объяснить! Я не могу добиться от него ни одного путного слова! Я уже окончательно решила его уволить!

Что-то в ее словах показалось Саманте неискренним. Неужели она возьмет и уволит своего любовника? Ведь, может, он ни в чем и не виноват. Просто такое стечение обстоятельств…

Однако Саманте в это верилось с трудом. В течение нескольких дней случилось столько странного… Сначала сердечный приступ Элизабет, затем, в тот же день, Саманта свалилась с лестницы, а теперь вот Кена чуть не убило током. Да еще при каких обстоятельствах! Он просто взялся за дверную ручку!

Похоже, этот дом притягивает к себе несчастья, подумала Саманта.

И как тут может жить Джек? Ее мысли снова вернулись к нему. Сейчас он, наверное, ужинает с Кейт в каком-нибудь романтичном ресторанчике… В ее сердце снова закралась ревность, бороться с которой она была не в состоянии. Думая о том, что Джек сейчас развлекается в Анкоридже со своей милой наставницей, Саманта почувствовала, что начинает сходить с ума…

Следующие два дня ее отношения с Кеном оставались натянутыми. Они вместе ходили гулять, плавали в бассейне, но почти все время молчали.

К поссорившей их теме они больше не возвращались. Кен надеялся, что со временем Саманта сама все поймет, а она в свою очередь была уверена, что переубеждать Кена — занятие бесполезное. У него есть наставник, советам которого он следует неукоснительно, — его мать.

Саманта безумно хотела домой. Ей не терпелось увидеть своих дорогих мальчиков. Она так по ним соскучилась!..

Но добраться до Анкориджа не представлялось возможным. Надо было ждать вертолет. Ждать, когда вернутся Джек и Кейт.

Саманта проснулась от громкого стука в дверь. С трудом открыв глаза, она протянула руку за часами, стоявшими рядом на столике. Два часа ночи!

Она накинула на плечи халат и села на постели.

— Кто там?

Но ответа не последовало. Кто-то молча вошел в незапертую дверь. Не успела Саманта опомниться, как сильная мужская рука зажала ей рот и повалила ее обратно на подушку, и в следующий миг она с ужасом ощутила на себе тяжесть навалившегося тела.

Ее охватила паника.

Задыхаясь и бешено извиваясь, она напрягла все силы, чтобы освободить рот от крепкой руки незнакомца и хотя бы глотнуть воздуха.

В эти мгновения Саманта, конечно, не могла действовать обдуманно и расчетливо. Она яростно сопротивлялась, следуя только животному инстинкту самосохранения. И ей не приходило в голову, что на нее напал не посторонний человек, а кто-то из живущих в доме. Но когда ее зубы вцепились в ладонь нападающего, и тот отдернул руку, она вдруг услышала грубое ругательство, произнесенное хорошо знакомым голосом. Это же Кен!

Ярость Саманты тут же угасла, и она неожиданно почувствовала такую слабость, что не могла пошевелиться. Потрясенная, она просто лежала на кровати, уставившись на его силуэт, и не верила своим глазам. Сидя на краю кровати, он растирал укушенную ладонь, повернув к ней голову.