Ребенок-демон - Дин Кунц

– Какая жестокость! – воскликнула Дженни.

Хобарт рассмеялся.

– Риск был слишком велик, чтобы обращать внимание на всякие сантименты, – цинично проговорил он.

– Где сейчас Фрейя? – спросила Дженни.

– Как ни прискорбно, но нам пришлось прибегнуть к такому необычному ходу. Нам было необходимо организовать исчезновение ребенка из имения и таким образом подтолкнуть Кору к принятию решения о продаже поместья. Так как я сам занимался лечением вашей тетушки, я внушил ей мысли о продаже дома и земли как лучший способ решения всех ее проблем. Но как только она поняла, насколько эта идея неприемлема для вас, Ричард, Кора сумела отбросить мысли о немедленной продаже имения. Видимо, она очень любит вас. Только сильные эмоции помогли ей избавиться от внушенных мыслей.

– А как же Фрейя? – перебил его Ричард.

– Я как раз собирался рассказать об этом. За время моих ежедневных сеансов я нашел момент, когда она полностью поддается гипнозу.

После шести я зашел к ней в комнату, она была одна, и ввел ее в транс. Под влиянием гипноза она незаметно вышла из дома и села в мою машину. С ней сейчас Мальмонт. Ему известно слово, которое выведет девочку из транса. Но произнесет он его, только когда они доберутся до его дома. В крайнем случае он может сказать, что обнаружил ее за воротами в бессознательном состоянии. Для большей достоверности он прихватил с собой бутылочку с кровью кролика, чтобы измазать ее.

– Вы сумасшедший! – выкрикнула Дженни.

Впервые за все время Хобарт нахмурился:

– Сумасшедший? Что-то не замечал за собой такого. У меня есть цель. И если способы достижения ее не совсем обычны, это вовсе не значит, что я не в своем уме.

– Вам нужна наша земля, – проговорил Ричард.

– Каждая ее пядь, – подтвердил Хобарт.

– Но зачем? – продолжал Ричард. – Какой бы выигрыш вы ни получили, он не окупил бы того, что вы совершили. Наша семья запросила бы твердую цену. И ваша прибыль была бы совсем небольшой.

– Видите ли, – рассмеялся Хобарт, – я гораздо умнее, чем вы думаете.

Это выглядело так, словно он вынужден доказывать им свою незаурядность, свой выдающийся ум и хитрость.

– Если бы мы рассчитывали на временный доход, мы бы ни за что не взялись за сложную и опасную затею, – продолжал Хобарт. – Вышло так, что друг Мальмонта, администратор в одной из бостонских компаний, несколько месяцев назад позвонил доктору и попросил подыскать ему небольшую ферму рядом с новой автомагистралью. Он также просил Мальмонта посодействовать в покупке. Доктор нашел ферму, но за нее запросили высокую цену. Он позвонил другу в Бостон и сообщил, что вложенные деньги вряд ли окупят себя, даже с учетом того, что после окончания строительства дороги цены на землю вырастут. Но его друг ухватился за ферму, невзирая ни на что. Это вызвало подозрения у Мальмонта. Со временем доктор вынудил своего друга рассказать ему о том, что главное управление по строительству курортов тайно ведет переговоры о покупке земли в районе горы Брайаръйоук-Маунтин. Они планируют создать роскошный лыжный курорт с минеральными источниками, озером и пляжами. Курорт будет способен принимать отдыхающих круглый год. Этот район превратится в один из крупнейших центров отдыха в США. После начала строительства автомагистрали между штатами, цена на окружающие ее земли выросла втрое. Но как только станет известно о курорте, цены поползут вверх с космической скоростью. И если сейчас можно приобрести землю по стоимости пять тысяч за акр, то потом эту же землю можно будет продать по цене в тридцать тысяч за акр. Мальмонт и я покупаем ее через третье лицо, а потом перепродаем. Таким образом мы сможем иметь от полутора до двух миллионов прибыли в год.

Ричард присвистнул. Дженни не смогла понять, была ли это реакция на слова Хобарта, либо это сделано для того, чтобы сбить Уолтера с толку.

– Да, меньше состояния семейства Браккер, но и это не мало.

– А как вы объясните тот ужасный сеанс с Фрейей, на котором присутствовала и я? Она ведь в деталях описала превращение в оборотня.

В душе Дженни все еще сохранилась отчаянная надежда доказать, что Хобарт не является источником зла, и девушка пыталась найти в нем хоть что-нибудь хорошее.

Хобарт, довольный собой, засмеялся:

– Днем раньше, во время сеанса, я внушил девочке эти вещи.

– Это отвратительно! – прошипела Дженни.

– Вы опять поддались сантиментам. Из вас никогда не получилось бы настоящей деловой женщины.

– Или чокнутой!

Улыбка сошла с лица Хобарта. Несколько минут он тяжело смотрел на нее. Затем он передернул плечами и проговорил:

– Впрочем, думайте что хотите. Неужели она любила этого человека? Как он сумел одурачить ее? Теперь она понимала, что под маской мягкости и добродушия скрывалось зло. Почему она раньше не видела этого? Почему она думала, что он совершенно безгрешен?

Небо осветилось вспышкой молнии.

Лошади беспокойно били копытами по земле.

Дженни было больно вспоминать о своих переживаниях по поводу того, что она недостаточно хороша для Хобарта, недостаточно умна для бесед с ним, что он вдруг заметит ее сломанные ногти.

Как же она была слепа! Не поняла, что он расчетливый и холодный делец, преследующий лишь свои гнусные цели. Где была ее интуиция? Почему голоса умерших родных не предупредили ее о том, что надо быть осторожнее с Хобартом, а не с Ричардом?

– Я вижу, что вы боретесь сама с собой, – произнес Уолтер, пристально глядя на нее. – Хотите услышать мнение психоаналитика о себе?

– Зачем? В этом нет никакого смысла. Ваш пес все равно загрызет нас насмерть или вы застрелите нас из своего ружья.

– Из ружья Ричарда, – поправил Хобарт. – Мне лучше воспользоваться его оружием. Так мне легче удастся ввести полицию в заблуждение. И отвести подозрения от себя. Хотя я и сомневаюсь, что Брутус оставит вас в живых. – Уолтер ласково погладил собаку по голове. – Я получу огромное удовольствие, проведя психологическое исследование вашего душевного состояния, Дженни.

Девушка вопросительно взглянула на Ричарда.

– Ну давайте, начинайте, – ответил кузен.

Хобарт облизал губы. Ему хотелось курить, но он боялся опустить ружье, чтобы достать трубку. Он сделал несколько шагов вперед. Собака шла рядом. Животное ни на минуту не спускало глаз с Дженни и Ричарда. Совершенно беспощадных, неумолимых глаз, пылающих жаждой крови. Хобарт остановился в тридцати футах от них. Брутус сел у его ног.

– Я мало знаю о вашем прошлом, Дженни, – начал Хобарт. – Мне известно, что ваши родители погибли в автокатастрофе, когда вы были еще ребенком. Четыре месяца назад неожиданно умерла ваша бабушка. Но, наблюдая за вами и зная о вас даже такую малость, я полагаю, что вижу классический пример душевного расстройства.

Он помолчал, ожидая ее реакции.

– И что же? – спросила она. Сейчас девушка была напугана больше, чем когда-либо. Дженни вовсе не хотелось, чтобы доктор копался в ее мыслях и тем более в ее прошлом. Но ей необходимо выиграть время.

– Вы отчаянно стремитесь к стабильности. Даже больше, чем Фрейя. Это и в самом деле правда. Я не лгал, когда говорил, что девочке нужна стабильность. Итак, вы, Дженни, жаждете постоянства, безопасности и надежности. Это уже граничит с мягкой формой паранойи. Вы постоянно выискиваете некую злую силу, которая вот-вот вас погубит.

– И эта злая сила – вы, – заявила Дженни.

– Но именно благодаря вашей паранойе и вашей потребности в защищенности события и развивались таким образом. Видите ли, вы боялись Ричарда, потому что не понимали его.

По этой же причине вы в той или иной степени боитесь всех, кто с вами рядом. До тех пор пока вы сами не разберетесь в источнике своих проблем, вы будете вести себя подобным образом. Все умные и думающие люди не поддаются полному пониманию. Вы можете знать Ричарда всю жизнь, но все равно будете каждый раз удивляться ему и находить в нем нечто новое. Вы способны на дружбу только с глупыми людьми, с людьми столь недалекими, что вы сможете понять их полностью, а значит, почувствовать себя в безопасности. Или же...

– Или же?.. – повторила Дженни.

– Или же вы будете искать друзей среди тех, кто захочет обмануть вас. Если кому-то захочется изобразить из себя простака, нечто стереотипное, то вы решите, что полностью понимаете такого человека, и легко подружитесь с ним. Я – идеальный пример всего этого. Вы приняли меня за приятного, понимающего, всезнающего психолога. Вы обманулись во мне. У меня такое чувство, что вы даже немного влюбились в меня. Я играл роль человека, рядом с которым вам было спокойно и безопасно. Вы очень быстро поверили мне.

– Это и есть подробный анализ?

То, что сказал Хобарт, до глубины души потрясло девушку. С болью в сердце Дженни пришлось признать, что он прав.

– Почти. Запомните, Дженни, неожиданное остается неожиданным, потому что оно подкрадывается к нам в образе чего-то знакомого и успокаивающего. Как только вы подумаете, что хорошо знаете человека, с этого момента вам следует подозревать его в нечестности по отношению к вам.