Мастер лжи - Илья Рэд

Собравшиеся зашевелились и поспешили на выход. В основном среди родственничков были взрослые — я так полагал, это побочные ветви семейства: дядья, тётки, двоюродные деды и бабки.

Среди молодых трое — один из них Густав Громов, мой противник и брат, вторая Агата Громова — чересчур умничавшая сестрёнка и третий пока что молчал. Я подметил, что во время всеобщих возмущений он ни с кем не общался. Просто наблюдал. Тоже мой брат — Мартын Громов, ровесник Густава.

Я прошёлся по всем троим зрением Агатоса и увидел по две легендарки. Да уж. Даже мест под тату у них больше — по четыре-пять штук, если не все семь. Просто временные тату не всегда «горели» активированными, а количество ячеек зрение не показывало. Как правилов, аристо держала наготове 2–3 простых тату, остальные оставляли пустыми.

Любой бедный рубежник уже бы давно обругал за такую расточительность, но эти ребята могли себе позволить не мелочится. Ещё бы — к драке надо всегда быть готовым, и на безопасности никто не экономил.

Оба брата были подтянутыми и выше меня ростом. У Густава имелся на правой щеке шрам от ожога. Брови парня едва виднелись, редкие-редкие, тёмные волосы завязаны в хвост, в ухе серьга в виде капли. Когда он закатал рубашку до локтей в октагоне для драк, стали заметны и обычные земные татуировки. Парень набил себе рукава из витиеватой вязи, геометрических фигур, переплетений, зубцов и прочей фигни.

Свободные от чернил участки кожи тоже образовывали узор.

Я молча скинул с себя пиджак, и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Мечи нам выдали тренировочные, чтобы не покалечились. Краем глаза стал замечать, как офицеры и часть рядовых бойцов собрались на любопытное зрелище. Где-то в толпе я заметил ту самую девчулу в бело-красном платье и весело подмигнул ей.

Тату всё ещё были: гибкость и скорость реакции. Порошок давно загружен. В общем, я был готов к мочилову. Прозвучала команда, и мы сблизились, прощупывая друг друга.

Я сразу же провёл разведку зрением Агатоса. Ого, не пожалел на меня братишка две легендарочки и три временных тату.

Эффекты струились по оружию, вытесняя друг друга по-очереди, вокруг тела тоже двойная цветовая гамма.

Когда он на меня побежал, я понял, что одна из тату — на скорость. Отразил его первую атаку, немного отошёл в сторону, следя за движениями. Только дурак сразу бросается в бой на незнакомого противника. Сначала нужно понять, что он собой представляет.

Вторая временная тату не выявилась, но судя по тому, с какой частотой он меня атакует — это была выносливость. Я не заметил, чтобы дыхание Густава сбилось.

Сюрпризом стало первой лёгкое попадание вскользь. Вокруг сразу наступила темнота. Это продлилось примерно секунду, но чуть не стало причиной проигрыша. Благодаря тату на реакцию, я по звуку услышал летящий меч и когда зрение вернулось, тут же ушёл из зоны атаки. Пусть коряво и спотыкаясь, но зато по мне не попали.

Так-так, что-то интересное. Я ещё раз окинул взглядом меч — чёрное сияние и красное. Если он будет попадать по мне, то я буду терять зрение на одну секунду. Хм. Интересное тату. Я бы даже сказал крайне нечестное. Особенно если не знаешь, что такие штуки существуют.

Подозреваю, что для многих эти сведения оказались бесполезными — ведь они потом быстро умирали. Ещё одна золотая жила для торговцев информацией…

По сути, братишка полностью передо мной раскрылся — ведь характерное красное свечение на мече не что иное, как атрибут огня — точь-в-точь как у меня. Надо понимать, что оттенки этих свечений тоже отличались. Бывало, я видел на других людях знакомые цвета, но едва уловимые мягкость, чёткость и концентрация свечения говорили совершенно о другом эффекте.

Чтобы их все различать, нужно было постигать эту науку. А память Арвина, к сожалению, вообще исчезла — я не знал и не помнил ничего. Спасибо, хоть Ларл со мной возился.

Никаких преград больше не было, поэтому на непрекращающиеся атаки Густава я начал отвечать контрвыпадами, заставив того поднять брови. Что, думал, будешь просто избивать своего противника?

По движениям парня я уже понял, что он за фрукт. В моём мире ему бы не дали и третьего ранга. Зелёный ещё. Был бы он доброжелательно ко мне настроен, я бы ещё подумал — позорить его или нет, но он прямо-таки пытался втоптать остатки моей репутации в грязь. Нет уж, братик, у параши будешь сидеть ты, а не я.

Я заметил рассинхрон между движениями ног и туловища Густава Громова. Для баланса ему надо было поставить тату и на скорость движений, а у него только бег.

Раньше я таких тонкостей не заметил бы, но месяц, проведённый в рубежной зоне, давал о себе знать.

Брат зачастил кружить вокруг меня, пытаясь дезориентировать быстрыми передвижениями и неожиданными атаками сбоку. Я пока себя никак не выдавал и искал момент.

Тот не заставил долго ждать. В очередной раз атака, и ноги понесли Густава влево, чтобы спровоцировать и меня сместиться туда для защиты.

Вместо этого я перебросил меч в левую руку и поставил блок на его будущий шаблонный удар, а сам со всей дури ударил в сопатку заигравшемуся братцу. Его корпус был чуть наклонён во время финта и находился на прошлом месте, тогда как ноги прошли вперёд.

Я думаю тут ещё дело и в слабых мышцах. Надо будет спросить Ларла — видел ли он такой же эффект на мне во время боя с паучихой. Если да, то с этим надо что-то делать.

Густав потерял равновесие и плюхнулся на зад. Глаза собрались в кучу. Я не стал портить ему и дальше лицо — просто лениво навёл меч на незащищённую голову.

— Бдумс, — деревяшка шутливо ткнулась в лоб. — Кажется, я победил.

Разгорячённая боем толпа кисло смотрела на меня из-за металлической сетки октагона. Некоторые всё ещё не поняли, что произошло. Мне было всё равно. Первый шажок сделан. В будущем сто раз подумают, прежде чем дерзить мне.

— Отлично, — сказал Ян Громов, — а теперь слушайте все — это важно, — вошедший внутрь плечистый глава рода указал на меня рукой. — Мой сын пожелал сменить имя, и я даю согласие на это. Теперь называйте его Гордей.

— Да, я Гордей Громов, — сказал я как можно чётче и отбрасывая в сторону тренировочный меч. — Что дальше?

— А дальше — наказание, — улыбнулся папуля.

— Чт…

В октагон вбежало десяток бойцов, повалили меня и скрутили.

— Я