Закат Аргоса - Энтони Варенберг

— А что ее брат? — уточнил Ринальд.

— Он меня не остановит! С такого-то сморчка толку мало. Да он никогда и не сопровождает ее. Ни он, ни слуги. Каина одна отправляется. Лучше и придумать нельзя.

— Что? Похитить королевскую фаворитку?! — скорбно простонал Сутпак. — Где твоя голова, Рэйм?!

— А нету, — хрипло и невесело засмеялся купец. — Я начисто всякого разума лишился с тех пор, как мне эта женщина в душу запала.

«Я тоже, — с горечью подумал Ринальд. — даже стихи писал. «Родинка на нежной шее мне покоя не дает…»

— Ну что, Камиль? Что окажешь? Я тебе хорошо заплачу за услугу. У меня денег, как грязи, веришь?

— Верю, — кивнул Ринальд, — испробовать можно.

— Ай, молодец! — ожил Рэйм. — Вот ведь я сразу понял, что ты отчаянным малый, не струсишь наперекор самому аргосскому королю пойти!

«Вообще идти против королей что-то стало у меня входить в привычку», — чуть было не вырвалось у Ринальда. Дэйна-Кайна, чувствуешь ли ты, как близко ходит возмездие?

— Где мне тебя найти, Рэйм? — опросил он. — Такое дело требует подготовки. Покажешь хоть, где живет твоя красавица?

— А видел ты в половине квартала отсюда дом такой, с тремя башенками? Там и живет. Дом этот не ее, но хозяин его на три зимы отправился в Немедию, вот Каина с ним и уговорилась за приличную плату покамест там обустроиться. Что до меня, так я в этой таверне, почитай, каждый вечер бываю. Приходи, не ошибешься. Когда тебя ждать?

— Думаю, через пару дней появлюсь.

— Хорошо! Ну, а если тебе самому какая защита иди помощь требуется, не сомневайся, выручу. Я своих не бросаю, Камиль!

В полном смятении чувств лэрд покинул таверну. Он сам себя не понимал, но ноги сами понесли его к тому самому «дому с тремя башенками», о котором говорил Рэйм.

Лэрд остановился, глядя па ярко освещенные окна особняка, постоял немного и наконец решился перелезть через высокую изгородь с таким количеством завитков, что ее легко преодолел бы и калека. Мягко спрыгнув на землю с другой стороны, он снова замер, прислушиваясь в напряженном ожидании появления охраны или, того хуже, собак. Впрочем, последних Дэйна отчаянно боялась и ненавидела, так что даже ради собственного, спокойствия и безопасности вряд ли решилась бы держать возле дома. Ринальд не встретил никаких препятствий, тенью скользнул ближе к особняку и воспользовался высоким деревом, ветви которого дотягивались почти до самых окон.

Можно было предположить, что Эвер (а «белесый сморчок», помянутый Рэймом, едва ли мог быть кем-то еще!) и Дэйна (Каина?) совершенно не предполагают оказаться обнаруженными и ничего не опасаются, особенно заручившись высочайшей поддержкой правителя Мессантии.

Достигнув уровня второго этажа, лэрд прижался к стволу и снова взглянул в окна, надеясь, что сам при этом останется незамеченным здешними обитателями. Ему повезло. Как раз в этот момент Каина, роковая страсть Рэйма, стремительно вошла в свой роскошно обставленный будуар. Судя по выражению ее лица, женщина была просто в ярости. Впрочем, швырнув об стену разлетевшуюся на множество осколков вазу кхитайского фарфора, она слегка успокоилась и уселась перед зеркалом, спрятав лицо в ладонях и тяжело дыша.

Ринальд продолжал, не отрываясь, смотреть на нее. В бешенстве Дэйна всегда становилась еще более неотразимой, уж он-то это знал, как никто! Румянец пожаром полыхал на высоких точеных скулах, агатовые глаза метали молнии… Интересно, что ее так взволновало сейчас? Это лэрду было неведомо.

Несмотря на сильнейшее смятение, Дэйна почувствовала его взгляд и повернула голову с беспокойством посмотрев в окно. Ринальд проклял собственную неосторожность — глаза женщины, стремительно расширяясь, взирали прямо на него.

Поняла она, кого именно видит, или сумела различить только смутный силуэт, лэрд выяснять не собирался.

Он разжал руки и, сгруппировавшись, спрыгнул вниз, немедленно обратившись в бегство и покинув пределы особняка прежде, чем множество слуг с факелами в руках высыпали из дома и принялись бестолково метаться в поисках вора или злоумышленника, замеченного хозяйкой.

Слава Богам, бегать Ринальд умел отменно, так что когда слуги достигли ограды, он был уже достаточно далеко и явно вне пределов их досягаемости.

Он увидел и узнал то, что собирался. По идее, теперь следовало вернуться во дворец (будь что будет!) и выдать Дэйну аквилонскому королю, как он и намерен был исходно поступить.

«Будь на моем месте Лю Шен, она бы так и сделала», — подумал Ринальд. Да уж, кхитаянка едва ли усомнилась бы в том, как ей следует действовать, обнаружив логово врага, кем бы этот настоящий или предполагаемый враг ни являлся!

Но лэрд не обладал достаточной для такого шага твердостью духа.

Одно дело безоглядно рисковать собственной жизнью и совсем иное — недрогнувшей рукой отправить на казнь человека, который был когда-то бесконечно дорог тебе, даже если этот человек предатель.

Ринальду, действительно, множество раз приходилось убивать — в открытом бою. Но ни разу в жизни он не становился доносчиком или палачом. Как когда-то, ребенком, у него не поворачивался язык жаловаться на жестокие проделки Айгана, так и теперь лэрд не мог переломить себя и вот так просто предать в руки Конана Дэйну и даже Эвера.

Не всегда, исполнив свой долг, можно сохранить в неприкосновенности честь!

Что же мне делать, в отчаянии думал Ринальд, направляясь в сторону дома Хромой Ив, своему ныне единственному надежному пристанищу, что мне делать?!..

Женщину он, однако, не застал, и только Шенар встретил лэрда, благосклонно виляя хвостом, и ходил за ним попятам.

— Ну, псина, — Ринальд присел на корточки, заглядывая в умные карие собачьи глаза, — может, ты мне что-то подскажешь?

Пес вздохнул и лизнул его в лицо. Увы, большего от него ожидать было трудно.

Глава XIV

Ив оставила давнего боевого товарища, ставшего ныне великим королем, спустя более полусуток с момента их встречи, и всё это время пролетело незаметно для обоих в непрерывных воспоминаниях. Впрочем, несмотря на радостное волнение, женщина не забывала и о том, зачем, на самом деле, явилась во дворец. Она пристально приглядывалась ко всем приближенным Конана и слогам Треворуса, светившимся возле стола. Нет, никто из этих людей не заставлял Ив ощущать присутствие опасности, но… нечто тревожное наполняло в мессантийском дворце самый воздух. «Нехорошее, недоброе место», как сказали бы в народе. Ив испытывала всё усиливающееся желание поскорее покинуть его.

— Конан, — спросила она вдруг, — ты не замечал, есть ли здесь кошки?