Алая роза Анжу - Виктория Холт

Все были перепуганы, ибо считали, что королева заболела моровой язвой или оспой, а это означало либо верную смерть, либо, в лучшем случае, уродство. Однако через несколько дней все вздохнули с облегчением. Выяснилось, что у Маргариты не черная оспа, а всего лишь ветрянка. Красные пятна начали исчезать, так и не преобразовавшись в язвы. Под заботливым присмотром монахинь Маргарита начала поправляться.

Король Генрих сгорал от нетерпения. Он специально выехал в Саутгемптон и послал за Саффолком, чтобы поскорее получить весточку о состоянии здоровья королевы.

– Она поправляется, милорд, – доложил маркиз. – Мы очень испугались, но, к счастью, болезнь королевы оказалась не опасной. Это был несильный приступ оспы, и теперь ее величество поправляется.

– Я хочу поскорее ее увидеть! Она знает, что я здесь, совсем близко?

– Не думаю, милорд. Но знайте, что королева тоже сгорает от нетерпения.

Генрих очень боялся, что болезнь изуродовала его невесту. Вдруг, встретившись с ней, он не сможет скрыть отвращения? Поэтому, поддавшись порыву, Генрих сказал:

– Я встречусь с ней, но не как король. Скажите ей, что некий оруженосец доставил ей послание от короля. Этим оруженосцем буду я. Таким образом я смогу увидеть ее в естественной обстановке, без церемоний. Вы меня поняли?

– Понял, милорд. Я скажу ее величеству, что прибыл оруженосец короля с письмом.

Маргарита сидела в кресле, все еще бледная и слабая. Вошел Саффолк, сказал, что прибыл посланец от короля. В состоянии ли Маргарита его принять?

– Это мой долг, – ответила она.

– Тогда я велю ему войти.

Маргарита рассеянно взглянула на тощего молодого человека, очень просто одетого и державшегося подчеркнуто скромно. «Оруженосец» преклонил перед ней колено и протянул письмо. Маргарита на посланца толком и не взглянула. Пока она читала, Генрих исподтишка разглядывал свою суженую.

– Будет ли ответ, миледи? – спросил он.

Она покачала головой:

– Я напишу его величеству, когда буду чувствовать себя лучше.

Молодой человек удалился, а к Маргарите вошла Алиса.

– Как вам понравился оруженосец, доставивший письмо? – спросила она.

– Оруженосец? – рассеянно переспросила Маргарита. – Да я на него и не посмотрела.

Алиса расхохоталась.

– И вы не догадываетесь, кто это?

Маргарита недоуменно уставилась на нее.

– Это же был сам король! Ему не терпелось поглядеть на вас, и он решил, пренебрегая формальностями, навестить вас под видом оруженосца.

– Это был король! – ахнула Маргарита. – Мой муж?! А я позволила ему стоять передо мной на коленях!

– Так ему и надо, – заявила Алиса. – Раз изображаешь из себя оруженосца, веди себя соответственно.

– Вы спрашиваете, Алиса, как он мне понравился! – воскликнула Маргарита. – Гораздо важнее, понравилась ли ему я!

Генрих же тем временем писал письмо архиепископу Кентерберийскому. Он сообщил, что видел ко-ролеву и пришел в совершеннейший восторг. Она точь-в-точь такая, как ему описывали. Правда, королева еще очень слаба и со свадьбой придется немного подождать. Проклятье и еще раз проклятье!

Свадьбу назначили на двадцать второе апреля. Она должна была состояться в Тишфилдском аббатстве, обряд венчания выпало совершать епископу Солсбери. Маргарита быстро поправлялась, чему способствовали ее молодость и крепкое здоровье. Когда выяснилось, что недуг королевы неопасен, все стали говорить, что ее чудесное исцеление – добрый знак: на новой родине Маргариту ждет счастье. Алиса, правда, не удержалась от ехидного замечания, что еще более добрым знаком было бы отсутствие всякой болезни, даже неопасной, но своей августейшей подруге маркиза этого не сказала – Маргарита еще не совсем оправилась от потрясения, и говорить ей следовало лишь вещи приятные.

Маргарита часто вспоминала скромного «оруженосца», преклонившего перед нею колени. Как жаль, что она не рассмотрела молодого человека получше! Однако, насколько она могла запомнить, лицо «оруженосца» было ясное и доброе. Это само по себе уже радовало.

Генрих тоже все время думал о Маргарите. Она была такая молоденькая, такая хрупкая. Когда он вспоминал, как она сидела в кресле, закутанная в одеяло, сердце у него сжималось от нежности. Она была настоящей красавицей, невзирая на бледность. Даже бледность была ей к лицу. Бедняжка, такая беззащитная, такая слабенькая! Кто бы мог подумать, что он будет ждать дня свадьбы с таким нетерпением!

Генрих молился, чтобы Господь даровал ему счастливую семейную жизнь. Нужно было каким-то образом раздобыть денег на свадьбу. Королевский брак – дело дорогостоящее. Пришлось заложить драгоценности короны. В качестве обручального кольца Генрих собирался воспользоваться коронационным перстнем, в свое время подаренным ему дядей, кардиналом Бофором. Перстень был золотой, с несколькими крупными рубинами. Добрейший дядя, он не раз выручал деньгами своего царственного племянника! Сундуки кардинала ломились от золота; когда король оказывался в затруднительном положении, Бофор черпал из своих сокровищниц щедрой рукой. Генрих часто думал, что без дяди он ни за что не справился бы с бременем государственных дел. Вот и сейчас перстень кардинала окажется как нельзя более кстати.

Со всех сторон королеве слали подарки. Один из них был настолько необычен, что никто не знал, как с ним поступить. Это был лев в клетке. Когда королева налюбовалась им вдоволь, зверя отослали в Тауэр, на постоянное проживание.

Наступил день венчания. Церемония была не столь торжественной, как во Франции, но, впервые взявшись за руки, жених и невеста прониклись друг к другу безграничным доверием. В ту минуту зародилась их любовь.

Оба торжественно произнесли слова брачного обета и выслушали проповедь епископа; и Генрих, и Маргарита, каждый на свой лад, поклялись себе свято выполнить супружеский долг.

Епископ читал псалом:

«Благословен всякий, страшащийся Господа и ступающий по пути Его.

Вкушай плод рук твоих, и будешь счастлив ты,

И будет жена твоя, словно гроздь плодоносящая подле тебя,

И будут дети твои, как молодые оливы подле стола твоего».

Генрих и Маргарита были молоды; им предстояла долгая жизнь. Как король и королева они были обязаны произвести на свет наследника престола. Оба поклялись, что не пожалеют усилий ради этой благой цели.

Генрих был идеальным мужем для Маргариты. Мягкий, покладистый, верный, жаждущий любви. Маргарита прекрасно видела его слабости, но от этого лишь любила его еще больше. Ей нужен был спутник, которого можно вести и наставлять, о котором нужно заботиться. Маргарита догадывалась, что Генрих именно таков.