Крест короля Артура - Шерит Болдри

— Мы обыскали подземелья под Тором, — произнесла она, наконец, надеясь, что аббат не будет задавать слишком много вопросов. — Река унесла крест под землю.

Глаза отца Генри расширились от удивления. Даже отец Годфри потерял свою обычную невозмутимость.

— В таком случае, дети мои, вы проявили истинную храбрость, — сказал отец Генри. — Сам Господь помогал вам. Аббатство вовек не забудет вашего деяния. А сейчас бегите домой. Вы промокли, а ночи сейчас холодные. Да и матушка ваша, без сомнения, волнуется.

— Да, ваше преподобие.

Гвинет вдруг вспомнила о домашних делах, которые она оставила сегодня на вечер. Но чувство стыда почти сразу же испарилось, уступив место гордости. Отец с матерью не будут их ругать, когда услышат о чудесной находке! Гервард, судя по его сияющим глазам, в полной мере разделял её чувства.

Аббат благословил их и скрылся в часовне. Но брат Тимоти задержался. Похоже, что-то его беспокоило.

— Откуда вы узнали, где искать крест? — спросил юный монах.

Гвинет на мгновение задумалась. Наверное, нужно сказать правду. Должен же хоть кто-то знать, что им помогали!

— Нам отшельник показал, — призналась она. — Его зовут Урсус. Знаешь такого?

Брат Тимоти покачал головой:

— Нет, я не знаю никакого Урсуса. Но с удовольствием встретился бы с ним.

— Мы можем вас познакомить, — предложил Гервард.

— Спасибо! — просиял юный монах, и повернулся, чтобы идти — из часовни уже слышались песнопения. — Если отец Генри позволит, я буду ждать вас у ворот завтра после первого часа.

Утром Гвинет и Гервард вышли из дома, чтобы встретиться с братом Тимоти, и услышали доносившиеся с рыночной площади крики и смех.

— Наверное, все уже знают, что мы нашли крест! — подмигнул сестре Гервард.

Но он ошибся. Подойдя ближе, они увидели, что посреди площади сидит закованный в колодки Рис Фримен, а собравшаяся толпа, улюлюкая, швыряет в него кухонные отбросы.

А вот то, что лавка мастера Фримена заперта на все засовы, Гвинет не удивило: она уже знала, что Осберт Теллер удрал из деревни, не дожидаясь ареста.

Из толпы выбрались растрёпанные и сияющие близнецы Торсоны. Айво сгрёб Герварда в охапку и всунул ему в руку подгнившее яблоко.

— Папа приговорил Риса! — сообщил он радостно. — Ему ещё повезло, что его не повесили!

Амабель запустила руку в мешок и вытащила ещё одно гнилое яблоко, которым тут же и запустила в несчастного лавочника. Яблоко попало ему прямо в лоб, и коричневая жижа потекла по лицу.

— Нечего было красть нашу корзину! — завопила Амабель.

— Дьявольское отродье! — огрызнулся Рис Фримен, отплёвываясь. — Погоди, я до тебя ещё доберусь!

Гвинет уже готова была пожалеть мастера Фримена, но, услышав ругань и проклятия, которыми он осыпал односельчан, задумалась. Похоже, лавочник так ничего и не понял, и в будущем с ним опять не оберёшься неприятностей.

— А ещё Финн Торсон наложил на него штраф, — сообщил знакомый голос за спиной Гвинет. Обернувшись, она увидела долговязую фигуру брата Тимоти. — Отец Генри хочет, чтобы эти деньги пошли на помощь самым бедным жителям деревни.

Гвинет кивнула — хорошая новость. Потеря денег послужит жадюге-лавочнику большим наказанием, чем сегодняшнее унижение.

— Отец Генри отслужит благодарственный молебен в честь обретения мощей и креста, — рассказывал брат Тимоти, улыбаясь до ушей. — Господь милостив к нам. Сегодня утром лорд Ральф Фиц-Стивен получил известия, что баржи с камнем уже идут вверх по реке и завтра будут здесь.

— Значит, каменщики снова смогут работать! — просиял Гервард. — Все идёт на лад!

— И благодарить за это мы должны вас, — серьёзно сказал брат Тимоти.

Гвинет смутилась и отвела глаза — и тут же увидела неподалёку Марион ле Февр. Вышивальщица молча наблюдала, как толпа бросает всякую дрянь в мастера Фримена, но сама к веселью не присоединялась.

Гвинет подошла к ней и присела в вежливом поклоне.

— Добрый день, госпожа. Вы уже слышали новость?

— Новость? — вышивальщица обернулась, одарив Гвинет взглядом изумрудных глаз. — Это ты о мастере Фримене?

— Нет, я о кресте. Мы с Гервардом нашли его вчера в подземной реке под Тором!

Глаза Марион ле Февр стали огромными, как зелёные озера. Странно, но Гвинет на мгновение почудилось, будто в глубине их мелькнуло что-то тёмное.

— В подземной реке! — повторила вышивальщица. — Как вы только догадались спуститься туда!

— Нам подсказал отшельник, — ответила Гвинет. — Отшельник по имени Урсус.

Госпожа ле Февр нахмурилась

— Урсус, — пробормотала она. — А где ты встретила этого Урсуса, дитя?

— У реки. Он вылечил Герварду ногу.

— Я бы хотела на него посмотреть, — сказала вышивальщица. И добавила:

— Наверное, он великий праведник.

— Конечно, госпожа. Но вы его видели. Здесь, на рыночной площади, в тот день, когда приехал Вазим Хараб — помните? Такой высокий, в коричневой рясе?

— Нет, не помню, — покачала головой Марион ле Февр. — Да ладно, неважно. — она мелодично рассмеялась. — Гораздо важнее, что вы с братом нашли крест. Вот истинное чудо!

Гвинет хотела как-то ответить, но Гервард потянул её за рукав.

— Пойдём скорее! Нам некогда тут стоять — брат Тимоти ждёт.

Гервард все ещё держал в руке полученное от Айво гнилое яблоко. Он размахнулся и бросил его, попав мастеру Фримену прямо в рот.

— Как поросёнок на Рождество! — расхохотался Гервард.

Распрощавшись с Марион ле Февр и двойняшками, Гвинет, Гервард и брат Тимоти зашагали по направлению к Тору. Гервард шёл впереди, разыскивая дорогу в густом подлеске. Вдоволь пропетляв по склону, они вышли на ту самую полянку, где были вчера с отшельником. Гвинет сразу узнала гладкий яйцеобразный камень в зарослях ежевики и склонившийся над ним куст боярышника.

— Пришли, — сказала она.

— Но где же проход? — спросил брат Тимоти.

Гвинет так и ахнула. Прохода действительно не было видно! Гервард подобрал палку и принялся тыкать ею в ежевичные плети, пытаясь обнаружить щель. Но палка с глухим стуком ударялась о камень.

— Ничего не понимаю, — пробормотала Гвинет. — Это ведь то самое место! Смотрите, вот и костёр, который развёл вчера Урсус!

Она потыкала носком башмака в белый пепел вчерашнего костра, будто пыталась обнаружить в нём ответ на все свои вопросы. Из-под золы выкатился жёлудь, мокрый от прилипшей земли.

Гервард поднял жёлудь, аккуратно отряхнул его и убрал в кошель.

— Ничто не утрачено навеки, — пробормотал он, повторяя слова отшельника.

— А вдруг мы никогда не найдём Урсуса? — сказала Гвинет — и осеклась. Всего несколько дней назад ей казалось, что крест и останки короля Артура утеряны навсегда. Но потом Айво затопил погреб, а отшельник помог им с Гервардом проникнуть в подземелье, и священные реликвии вернулись туда, где им надлежало быть. Только вот Урсус, похоже, не жаждет принять участие в торжествах.