Голодная луна - Рэмси Кэмпбелл

— Не хотите ли вы приучить людей к индифферентности, отбить у них всякие желания что-то изменять в этой жизни, в существующем порядке и жизненном укладе? Если мы двинемся немного дальше в этом направлении, то мы вообще отучим их думать!

— Они здесь не для того, чтобы думать, а для того, чтобы учиться, — казалось, миссис Скрэг была удовлетворена лихо закрученной фразой собственного изготовления. — А теперь я хочу провести голосование, после того, как были выслушаны все суждения. Вы знаете, что недостаточно смелые люди, боящиеся даже показать свои лица, делают в нашем городе такие вещи, которые, по вашему убеждению, никогда нельзя было наблюдать в нашем городе раньше, только потому, что не желают слыть грешниками, как все мы. Итак, исходя из этих дополнений, кто против дисциплины и порядка в нашей школе?

— Это совсем не то, о чем мы говорили, — запротестовал отец Кристи.

— Это и не может быть тем, о чем вы хотели поговорить, однако здесь помимо вашего ребенка есть и другие дети, интересы которых нельзя не учитывать. Если же у вашей дочери будут и дальше продолжаться ночные кошмары, вам лучше всего направить ее к доктору. Итак, разве кто-нибудь из вас хочет, чтобы наши новые друзья чувствовали себя здесь неуютно только потому, что они поступают как христиане?

Миссис Скрэг фыркнула, когда не увидела никакой реакции со стороны присутствующих:

— Так кто же недоволен дисциплиной?

Отец Кристи и Джереми сразу же подняли руки. Кое-кто еще из родителей начал робко поднимать руки. Многие из оставшихся украдкой наблюдали друг за другом, боясь принять неправильное решение и остаться в меньшинстве. В итоге, большинство воздержалось от голосования.

— Немногие из вас выразили недовольство дисциплиной, — сказал мистер Скрэг, соединяя вместе свои маленькие руки. — Если кто-нибудь желает после собрания поговорить со мной, я буду ждать у себя в кабинете.

Однако после встречи, завершающая часть которой не была отмечена никакими событиями, некоторые из родителей зашли в класс к Диане, чтобы сказать ей о своем желании направить своих детей в ее класс. Вероятно, они слишком за них боялись, чтобы высказаться по этому поводу на собрании.

— Мы в любом случае подумывали о переезде в Манчестер, — сказал ей отец Кристи, и неожиданно ей показалось, что земля уходит у нее из-под ног.

Диана направилась домой, чувствуя тяжесть на душе и глупость происходившего. Луна находилась вне поля зрения, скрываясь за островерхими фризами труб и дымоходов. Вдали над лесом подобно мухе сверкнули огни пассажирского самолета, звук от которого не соответствовал его кажущимся снизу размерам. Она дошла до коттеджа, уйдя прочь от громыхавшей тьмы, и стала готовиться ко сну.

Она спала без всяких сновидений, проснулась на утро бодрой и полной оптимизма. В конце концов, Мэнн и его последователи будут все равно продолжать свою деятельность и в один прекрасный день все-таки одержат свою историческую победу над язычеством. Она же будет продолжать учить своих ребят и общаться с ними так, как считает нужным, кроме маленьких глашатаев Мэнна, которым запретит рассказывать в классе свои байки. Она уже многого добилась в своем постоянном классе, несмотря на все попытки Скрэгов изменить школьные порядки. Она чувствовала себя более свободной и восприимчивой ко всему новому. Когда солнце погнало облака в сторону от коттеджей, и когда она увидела, как мистер Скрэг махнул ей рукой из окна своего кабинета, приглашая к себе, она направилась туда не задумываясь.

Он бросил ей через стол отпечатанный на машинке текст:

— Для вашего непосредственного ознакомления!

Это было новое предписание дирекции о запрещении преподавания морали и религиозности, выполненное в специфической для директора школы манере. Преподавание сегодня, в целом, должно было взять в качестве основы христианское видение жизни и истории, должно было обеспечивать христианское поведение детей в отношениях друг с другом… Она продолжала читать, не веря своим глазам: никаких орфографических ошибок и прыгающих букв, все четко и понятно.

— Что вы хотите, чтобы я сделала с этим? — спросила она.

Мистер Скрэг слепо уставился на нее, блестя стеклами своих очков:

— Подпишите это, пожалуйста…

— Я не думаю, что вы имеете право требовать от меня сделать это. Такого пункта нет в моем контракте о приеме на работу.

Его маленькая физиономия, казалось, стала больше под кустистыми седыми бровями. Когда он вновь заговорил, голос его стал почти мелодичным:

— В таком случае, мисс Крэмер, я должен сказать вам, что эта школа больше не нуждается в ваших услугах…

Глава 13

Когда закончилась суббота, в Джун стало расти раздражение, вызванное поведением Эндрю. Наконец она дала ему несколько христианских плакатов, чтобы он повесил их вокруг магазина, но когда он попытался забраться на стенды с книгами, она всплеснула руками:

— Ты что, хочешь все уронить на пол? Попытайся хотя бы сделать что-нибудь осмысленно, воспользуйся своим умом, который, надеюсь, Господь все-таки дал тебе, — закричала она, но тут вмешался Брайан:

— Ну же, сынок, ты можешь помочь мне там…

В действительности было абсолютно нечего делать в этой длинной, узкой комнате, пропахшей сапогами и веревкой, и холодным примусом.

— Чем ты хочешь заняться, сынок? — зашептал Брайан вкрадчивым голосом.

Мальчик прищурился, всматриваясь в отца из-под бровей, которые пока можно было разглядеть лишь с большим трудом:

— Я хочу читать для самого себя.

— Ты уже делал это для мамы. Тебе больше не нужно делать это сегодня, — сказал Брайан и увидел, как Эндрю с неодобрением втянул впалые щеки. — Ну, хорошо, хорошо, если ты хочешь…

Мальчик вбежал в магазин, крича:

— Папа сказал, что я могу почитать ему!

Брайан почувствовал себя пристыженным и вновь подумал о том, что он должен принять участие в «открытой ночи» и поговорить там с учительницей Эндрю. Он думал, что с момента того сборища у пещеры ему стало неприятно показываться людям на глаза.

Со времени сборища Мэнна он постоянно видел женщин, заглядывавших в окна магазина и притворявшихся, что они говорят не о нем. Один раз он уловил разговор о вещах, которыми его бедная жена должна была возбуждать себя и которые он силой принуждал ее делать. Он хотел сказать, что не прикасался к Джун с того времени, после проклятого собрания около пещеры. Он никогда бы не сделал этого в то время, когда она не хотела, как бы сильно не был возбужден. Однако он не в состоянии был рассказывать свои тайны кому-нибудь. Без сомнения, в городе о нем думали даже хуже, чем было на самом деле, потому что ему стало стыдно пригласить кого-либо из последователей Мэнна к себе в дом.