Рудники - Евгений Старухин

— Неужели совсем нет от него прока? Ты же говорил, что Михась как‑то собирался жилу отыскать с его помощью.

— Михась твердо верил, что он притягивает удачу, а что здесь может быть удачнее находки жилы с черной медью. Но таки его эта вера свела в могилу.

— А как вообще эту жилу искать? Вроде все жилы на виду!

— Вот тут как раз и есть сложность. Эта жила блуждающая.

— Это как?

— Она таки в любой момент может появиться рядом с уже известной жилой почти на самом верхуи будет тому счастье, кто ее заметит. А может появиться в отдаленных уголках шахты, где обитают крысы. И тогда нового ее появления в обитаемых уголках шахты придется ждать очень долго. Кстати, Михась считал, что аметист удачи рано или поздно притянет к нему эту жилу. Но не повезло ему. А может и подстроил кто этот завал. Ты же рядом с ним этого камушка не нашел?

— Нет.

— Ну, вот видишь, кто‑то помог ему отправиться на тот свет, а теперь уже хвостов не найдешь. Хотя очень бы хотелось найти тех доброхотов.

— Так может покопатьсяв том завале, авось и найдется какой след?

— Да покопаться‑то ты, конечно, можешь, но шансы на это невелики. Впрочем, я буду тебе благодарен и за попытку.

Получено задание "Давнее убийство". Необходимо найти улики, указывающие на убийцу шахтера Михася.

Награда: повышение репутации с Могучим клыком, опыт по результатам задания, возможна дополнительная награда по результатам задания.

А вот это уже совсем странно. Что еще за дополнительная награда? За что конкретно она будет и какая? Непонятно ничего. Ясно только одно — надо идти копаться в завале.

-04.01.2015-

Когда я подошел к завалу, мне вдруг пришла в голову мысль, что убийца Михася явно непись, иначе система мне вряд ли бы выдала задание. А поскольку совсем недавно тут побывала целая толпа неписей, то убийца либо был среди них, либо скоро узнает о нахождении трупа Михася. Хотя не исключено, что убийца, продав давным — давно камень, живет где‑нибудь вдали от шахты. Впрочем, не верится мне что‑то в этот вариант. Какой тогда смысл от этого задания? И Шрама, пожалуй, можно исключить из списка подозреваемых, ведь он знал о похоронах Михася. А значит, если бы он был убийцей, то следы бы уже успел все замести. Хотя с другой стороны, ему же никто не говорил, кого я буду хоронить. Но просил его об этом Могучий клык, тогда, наверное, уж пасьянс из дружбы старого орка с покойным шахтером и просьбой о похоронах у него явно сошелся. Что‑то я слишком мудрю, а ведь еще даже не осмотрел место преступления.

За завалом ничего необычного не было. Надо покопаться в завалах. Стоп, а если сюда придет убийца? Или та веселая четверка по мою душу заглянет? Надо бы ловушечку на входе нарисовать. На самом верху завала нарисовал две небольших пентаграммы, зарядил обе. Ну вот, теперь с надежным тылом можно смело заниматься раскопками. Хотя, если убийца из охранников, то эти ловушки вряд ли его остановят. Но хоть предупредят меня вспышкой, и то польза будет…

Завалы раскапывались с большим трудом, усилий приходилось прилагать гораздо больше, нежели на добывание руды. Хотя, на мой взгляд, это несколько странно, ведь отколупать камень даже из слежавшейся кучи должно быть гораздо легче, нежели отбить кусок руды от жилы. Но ведь не я придумываю законы игрового мира. Потому продолжал ковырять завалы с упорством крота. Через пару часов упорного труда мне удалось доковыряться до одной из опор. Она была сломана. Это в принципе не удивительно, с учетом обвала, но настораживает. Пошел ко второму завалу. Через час раскопал и тут одну из опор. Она тоже была сломана, но тут явно был подпил, к тому же за балкой, у стены была засунута сломанная пополам ножовка. И почему меня это не удивляет? Наверное, потому, что меня послали сюда расследовать именно убийство, а не несчастный случай. Но как‑то все банально, никакой интриги, даже скучно. Хотя следов, ведущих к убийце, я пока не отыскал, а ведь именно это моя задача…

Как же мне улики‑то отыскать? Где они могут быть? Подпиленные балки — это, конечно, улика, но она указывает только на убийство, а на самого убийцу никак. Ведь не скажет же балка, меня подпилил вот тот злобный эльф или вот этот противный орк. А было бы неплохо… Хотя стоп! Я же умею говорить с металлом! Мда, это конечно круто, но балки‑то из дерева… А ножовочка‑то из металла, правда не стальная и не железная, металл какой‑то серебристо — серый и подозрительно легкий. Интересно, что это за металл? Впрочем, это не важно! Попробуем разговорить этот инструмент коварного убийцы!

Взял обе части ножовки в руки и попытался задать вопрос о ее хозяине. Глухо! Как в танке… Не желает со мной говорить ножовка. Не нравлюсь я ей, а может просто говорить не хочет… А может мне таланта не хватает? Вложил единичку таланта в чувство металла. Попробовал еще раз:

— Мадам, простите, что к Вам обращаюсь в столь тяжкий для вас миг нездоровья и потери рабочей формы, — чувствую себя идиотом, вслух разговаривающим с пилой, — Но не могли бы вы ответить на пару моих вопросов…

— Вот еще! Буду я со всякими… разговаривать!

Хоть после слова всякие и была пауза, но я прочувствовал все отношение к себе. На меня как будто холодный ушат из презрения вылился, столько в этом голосе было превосходства и самолюбия, что желание разговаривать с этим предметом как‑то сразу пропадало. Но ведь мне нужна информация, а отказываться от источника нужной информации только на основании личной неприязни просто напросто глупо. Я постарался подпустить в свой голос столько лести, сколько смог:

— Скажите, а кто поступил столь варварским образом с таким прекрасным инструментом?

— Проклятые длинноухие, чтоб они все в опилки превратились! Да и потом, как бы я ни была прекрасна, я все же не инструмент!

— Простите, но я всегда считал, что пила — это инструмент…

— Я не инструмент, я — Символ, Символ прекрасного! Я награда лучшему плотнику империи людей! Я передавалась в руки главного императорского плотника в течение последних двухсот лет! Именно по мне, висящей на поясе, узнавали этого важного человека! Я самый важный атрибут главного императорского плотника, он без меня, как ноль без палочки!

Теперь понятно, почему она такая зазнайка! На счет того, что императорский плотник без нее ноль, я готов поспорить, но мне это не нужно, а нужно вовсе даже наоборот — разговорить ее.

— Простите великодушно, но как Символ прекрасного и награда лучшему плотнику империи людей оказалась в поломанной в шахте эльфов?

— Это всё проклятые длинноухие! Они коварно напали на моего хозяина, когда он пилил меллорн, взяли его в плен, а меня и прочие его инструменты поломали! Да еще назвали меня богопротивным уродливым инструментом! Да как они посмели, ничтожества? Можно подумать, они что‑то понимают в инструментах и металле! Где это видано, мифриловую пилу назвать уродливым инструментом! Да что они вообще понимают в красоте! Сами только с деревяшками и умеют работать! С благородным мифрилом ни один этот длинноухий урод не справится! Нет у них чувства красоты металла, только и умеют что кичиться своим благородством, а на деле — пшик!