В лабиринте времени - Миша Блэр

слушается. — Несмотря на свои слова, мужчина вырвался из ее объятий и сделал неуверенный шаг. Его ноги дрожали, но он продолжал потихоньку идти. Ксио стояла в стороне, словно заботливая мамочка, готовая вмешаться, когда Элайджа удовлетворит свое самолюбие. Он слегка пошатнулся, и девушка положила его руку себе на плечи.

— Просто на всякий случай.

Элайджа кивнул и улыбнулся.

— Ну, разумеется. Куда нам идти?

— Я думаю, туда. — Ксио указала на одну из тропинок, ведущих в разные направления.

— Ты уверена?

— Не совсем.

— Хорошо… что может произойти в худшем случае?

— Мы заблудимся?

— Думаю, по ходу разберёмся. — Элайджа подарил ей нежную улыбку и поцеловал её в волосы.

***

Через полчаса они наконец-то добрались до небольшой поляны. Только ручей и добрых двадцать метров отделяли их от дома, который был их спасением. Удивительно, но прогулка на свежем воздухе пошла Ксио на пользу. Прохлада леса и пряный воздух оживили ее чувства. Казалось, Элайджа чувствовал себя подобным образом. Он осматривал местность, словно завороженный. У него отвисла челюсть, когда они увидели дом Берни.

— Это место… восхитительно!

— Я спишу это на температуру. — Но на самом деле место было идеальным. Небольшой оазис посреди городской жизни. Ксио любила бывать здесь в детстве. В воздухе витал запах растений и трав, смешанный со смолистым ароматом леса. В конце июля летние цветы были в полном цвету. Сад был словно разноцветное море цветов. Девушка до сих пор помнила, с какой заботой ее бабушка ухаживала за садом. Ее опасения, что Берни прекратит ухаживать за садом после смерти своей возлюбленной, не подтвердились. Сад предстал в небывалом изобилии. В детстве они с Марселем часто проводили здесь каникулы и помогали собирать фрукты. Ксио с радостью вспоминала те хорошие времена.

Элайджа все еще был очарован открывшимся перед ним видом.

Это можно было понять.

— Красиво, правда? Пошли дальше. Уверена, Берни будет не против, если мы рассмотрим его сад чуть позже.

— Кто это говорит? Что вам здесь нужно? — Берни предстал перед ними собственной персоной. Мужчина был явно низкорослым для своего веса. На нем была запачканная майка из ткани в тонкий рубчик и подходящие к ней подштаники. Дядя был настроен враждебно и направлялся к ним, вооружившись садовой лопатой. От его когда-то густой шевелюры остались лишь скудные седеющие волосы по бокам и на затылке. Густая неопрятная борода портила его лицо.

— Мне звонил Марсель.

Берни резко остановился. Он разглядывал их издалека, прищурив глаза.

— Дядя Берни, где твои очки?

На морщинистом лице мужчины мелькнуло узнавание. Он одарил Ксио широкой беззубой улыбкой.

— Может, это моя маленькая Ксена?

Ксио сморщила нос и закатила глаза.

— Дядя Берни, я Ксиомара.

— Кто дал бедному ребенку такое ужасное имя?

— Мои родители, дочь Элизы.

— Ах да, моя Элиза. Твоя мать была сумасшедшей сукой. У нее были отношения с тем ужасным испанцем.

— Мой отец был родом из Гондураса. — Ксио не смогла сдержать смех. Старик всегда был немного не в себе, но после смерти его возлюбленной Элизы все больше и больше погружался в свой мир фантазий. Раньше он был кандидатом математических наук, так что совершенно не был глупым, а скорее чудоковатым, странным, потерянным и в основном витал в своих мыслях совсем в другом месте. Берни жил в этом месте, больше не в состоянии справляться с жизнью в цивилизации.

— А кто твой друг, Ксения? — Голландский акцент все еще присутствовал, даже после многих лет жизни в Германии. Если человек живет в лесу словно отшельник, это неудивительно. На этот раз Ксио просто проигнорировала тот факт, что дядя опять назвал ее другим именем. На самом деле, она могла и не называть ему имя Элайджи, он все равно его не запомнит.

Но из вежливости Ксио представила ему своего спутника.

— Это Элайджа.

— Мальчик мой, Элайджа — это еврейское имя. Мой Бог — Яхве. Мило очень мило. Заходите в дом, выпьем чаю. Моя милая, тебе пришла посылка. От того бездельника Мануэля.

— Его зовут Марсель! И он не бездельник. Он теперь врач.

— Лицевой хирург. Он делает уродливые физиономии красивее, эта профессия не достойна уважения.

— Марсель — реконструктивный и челюстно-лицевой хирург. Он восстанавливает лица после онкологических операций или ожогов по эстетическим, но прежде всего по функциональным причинам.

— Моя маленькая Ксера, ты всегда была слишком хороша для этого мира. Ты даже защищаешь этого шарлатана. — Берни провел грязной рукой по ее голове. Он не только выглядел плохо и грязно, но и пах довольно неприятно.

— Марсель — хороший парень. Мы можем пойти в дом? Моему другу нужно отдохнуть и принять лекарства из посылки.

— Следуйте за мной! — Берни быстро шагнул вперед и просто оставил их стоять одних.

— Это твой дядя? — Как бы скверно ни чувствовал себя Элайджа, но он явно наслаждался представлением, которое устроил дядя Берни.

— Что-то в этом роде. — Ксио улыбнулась. — У нас есть крыша над головой, и мы в безопасности.

Элайджа чуть сильнее навалился на нее. Его сладкое, как сахар, дыхание щекотало ей шею. Он нежно прикоснулся губами к чувствительной коже под ее ухом.

Ксио ощутила трепет в животе. После действий Эладжи она почувствовала себя совсем по-другому. Девушка повернулась к нему лицом, чтобы увеличить расстояние между его губами и своей шеей.

Вопреки представлениям Берни, Ксио не хотела оставлять Элайджу одного в бывшей комнате Марселя. В знак протеста дядя отправил ее в комнату, в которой девушка жила, будучи ребенком, прося не заниматься блудом, так как это плохо для кармы. Но ни у нее, ни у Элайджи даже и в мыслях такого не было. После того, как Ксио дала Элайдже антибиотик и жаропонижающее из посылки Марселя, он почти мгновенно уснул. Ксио, как добросовестная сестра, сразу после этого позвонила Марселю. В этой глухомани действительно была сотовая связь и небольшой электрогенератор. Берни сам приобрел этот технологический шедевр. Он сказал, что хочет идти в ногу со временем.

Даже во время телефонного разговора кровать невероятно привлекала Ксио. На узком матрасе было немного тесно, поэтому ей пришлось прижаться к телу Элайджи. Температура спала, но на ощупь он был все еще горячий. Ксио охватил жар, но это было не из-за температуры тела Элайджи. Ей становилось то жарко, то холодно. Реакция ее тела отражала поединок, который вело ее сердце. Она разрывалась между своими чувствами к нему и своим рациональным умом. Было безрассудно и на самом деле не в ее стиле влюбляться по уши в человека, с которым она познакомилась совсем недавно. Ксио убрала прядь