Тайны гор, которых не было на карте... - Анастасия Вихарева

Ничего примечательного, кроме, разве что, еще одного колодца, летней печи и широкого и длинного стола со скамьями рядом с крытым навесом… Все говорило за то, что повстанцев было много. Дракон и ее Величество нахмурились, рассматривая доказательство многочисленности врага, который рискнул бросить вызов не только законной власти, но и драконам. Некоторые головы Горыныча были в явном замешательстве, не найдя вразумительного предположения, кто и зачем решил порушить устоявшийся миропорядок, противопоставив себя ему.

— Не думал я, что все зашло так далеко! — наконец вымолвила одна голова.

— Факт измены налицо… — мрачно вымолвила Ее Величество, сильно побледнев.

— Чего им на юге-то не сиделось? — спросила Ее Величество, скосив глаза на иволгу, вытаскивающую из-под земли жирного червяка, который за что-то уцепился и не собирался сдаваться без боя.

— Они ее чувствуют, — сказал дракон, кивнув головами в сторону другого берега.

— Вот если бы могли на ней жить, была бы я разве против? — сказала Ее Величество горько, разглядывая, сколько всего умела земля нарастить. — Такое ощущение, что ее нарисовали. Я бы мужем пожертвовала, если бы нам не пришлось воевать, а ведь ничего дороже у меня нет! — она покачала головой. Выглядела она удрученной. — Откуда обычное полено берет столько энергии?

— Она дурно пахнет для вас, Ваше Величество, — усмехнулся дракон. — Любой вампир не нашел бы в ней ничего полезного для себя. А земля вас…

— Но они как-то там живут! — Она кивнула на землю. — Ты вообще за кого? За меня или за эту проклятую? — обиделась Ее Величество, заметив усмешку дракона.

— Возможно это люди… — дракон взглянул на Ее Величество свысока. — Я страж, меня приставили охранять определенное место! Я служу вампирам лишь потому, что взгляды вампиров питают меня. Если бы я мог жить на этой земле и питаться взглядом проклятого, я служил бы ему. Не ради денег, но за прокорм! — ответил дракон вежливо. — Я жив — это все, что я знаю. И умру, когда умрет все это, — он ткнул когтистой лапой в сторону леса и дальше. — Или когда отроют мою печать. Увы мне, я ее боль и проклятие века, в котором ни я, ни ты не будем властны, если земля проснется. Это было. Я видел.

— Что за печать? — живо заинтересовалась Ее Величество.

— Моей плоти, — пооткровенничал дракон. — Если достать ее и развязать узел печати, я перестану существовать. Но если бы это было возможно, я почувствовал бы. Многие тысячелетия назад за мной уже охотился человек — он подошел так близко, что я смог его убить, — дракон рассмеялся двенадцатью головами. — Он все еще лежит там.

— Человеку свойственно совать свой нос, куда его не просят! — заметила Ее Величество с презрением и немного взволнованно. На том берегу произошло оживление. По берегу в сторону изб протопал водяной, скрылся в избе и вышел, спустя минуту. Избы в припрыжку припустили за ним к берегу, развернувшись передом.

— Ципа-ципа-ципа! — обрадовалась Ее Величество, подзывая избы криком и махая дружелюбно руками, мечась по берегу. Она обернулась к дракону: — Они меня узнали! — сказала она, обнаруживая себя. — Ципа-ципа-ципа!

Но избы повели себя не так, как ожидала Ее Величество.

Они вдруг резво развернулись и бросились к стоящему у опушки дереву, скрываясь за его ветвями. По всей земле пронесся предупреждающий знак. Вода в том месте, где остановились Ее Величество и дракон, вдруг начала бурлить и накатывать на берег высокими волнами, подмывая его. Земля под ними задрожала. Дракон поднял лапу, переставил, поднял другую, отползая от берега, тут же приготовившись взлететь.

— Быстрее! — поторопил он, с некоторым испугом.

Но Ее Величество и сама уже почувствовала, что берег начал разогреваться от земли, да так быстро, будто земля проваливалась в Ад. Вскочить на дракона она не успела — он схватил ее лапой, подпрыгнул и устремился ввысь, набирая высоту. Опустился он через пару минут, но за это время отлетел на достаточное расстояние. Приземлившись на три лапы, он бережно поставил ее. И все же Ее Величество не удержалась и упала, прокатившись по земле. Поднялась, потирая ушибленные места.

— Значит, они там! — злорадно произнесла она, злая и раскрасневшаяся от гнева.

— Возможно, но не стоит торопиться с выводами, — попробовал остудить ее дракон.

— Там! Там! Это их рук дело! — скрипнула она зубами, прикусив в бессильной ярости губу. — Это они избы погнали в сторону леса, чтобы до меня не добрались! Надо лететь туда, где мы оставили оборотня, он подтвердит! Избы меня знают, я ничего плохого им не сделала! В конце концов, я же выросла в них, с чего им меня бояться?!

Дракон не стал спорить. Он позволил госпоже взобраться к себе на спину и вернулся на то место, где должен был появиться оборотень. Он уже ждал их, но тень его обозначилась на снегу в виде зверя. Язык зверей Ее Величество не могла бы понять, даже если бы оборотень принадлежал ей. Человек, который в состоянии зверя оставался в трансе, в некоторой степени служил переводчиком. Начисто лишившись человека, зверь переставал вампира интересовать. Дракон сделал еще несколько кругов, изучая слабые места земли и дислокацию. Наконец, взмыл и взял направление на дворец.

Ее Величество в бессильной ярости скрипела зубами, когда дракон набирал высоту.

Она была уверена, что чудовище и предатели окопались в избах, но не понимала одного: если вампиры не могли ступать по земле, как им удавалось держать чудовище под контролем? А если люди, то как их не обнаружили оборотни? Остался еще один свидетель, который мог прояснить ситуацию: Котофей Баюнович, у которого к избам был особый подход. Даже в самые тяжелые времена для изб он мог образумить их и удержать от непослушания, и не было щели, в которую он смог бы заглянуть. Умереть он не мог, значит, рано или поздно найдется.

Она бросила прощальный взгляд на проклятую землю.

Ничто здесь не напоминало о войне, в которой погибло больше трех тысяч оборотней. Горы мешали ей видеть битву, но крики их и страх она слышала. И видела тех, кто уцелел. Людьми остались только те, которые ничего не могли рассказать. Теперь она подозревала, что они-то как раз в битве не участвовали. Ни одному человеку так расправиться с оборотнями было бы не под силу. И даже вампир не смог бы остановить их в полнолуние. Но все же, не могла не испытать страха — у врагов ее имелось оружие, которое прекрасно разбиралось и в людях, и в оборотнях, и в вампирах. И даже дракон побаивался его. Продажным вампирам полено и проклятая, которая могла его взять в руки, оказалось очень кстати. Значит, повстанцы ведали и просчитывали каждый свой шаг, продумывая детали, и много знали о способах убийства вампиров и оборотней. И не было силы, способной проникнуть умом в способности врага, который посмеялся в лицо.