Подземная война - Алекс Орлов

– Сколько я тебе за них должен?

– За две?

– Да, остальное забирай, я не грабитель, я деньги плачу.

– Один серебряный за две колбы.

– Ух ты! Дороговато! – покачал головой капитан.

– Это из-за стекла, ваше благородие. Могу перелить в простой кувшин, будет втрое дешевле.

Капитан подумал и замотал головой.

– Нет, так возьму. А эти колбы у меня в любой лавке заберут, еще и в прибытке останусь. И носки на них тоже надень – небось в цену серебра входят.

– Входят, ваше благородие, – улыбнулся довольный мужик.

Расплатившись, капитан вышел за ворота, положил обе бутылки в седельную сумку, но забравшись на лошадь, подумал и достав открытую колбу, сделал несколько больших глотков. Подождал, когда согреется нутро и выпил еще. Потом закупорил колбу, убрал в сумку и поехал к дороге.

Хандра отступала, капитан чувствовал это. Жеребец резвее перебирал копытами, дорога не была такой пыльной и рожи возниц на кривых телегах, уже не казались капитану разбойницкими.

Приняв на дороге еще, он легко догнал свой отряд и поровнявшись с сержантом, спросил:

– Порядок?

– Так точно, господин капитан. А вы, я вижу, нашли чего искали?

– Нашел, сержант.

– Я только забыл вас предупредить, что пить тамошнее пойло дело рискованное. Они его из гнилой картошки гонят.

– Это я уже выяснил, потому и брать не стал.

Находясь под парами, капитан стал немного более откровенен, чем обычно.

– Удалось добыть, ну просто потрясающий товар, – понижая голос сообщит тот. – Хочешь дам попробовать?

– Нет, ваш благородие. Я на службе опасаюсь, поскольку попал разок под раздачу – чуть в отставку не поперли.

– А я, признаться, уже не опасаюсь, – сказал капитан. – Если меня и попрут, то совсем за другое.

– Слабый пол? – усмехнулся сержант.

– А и вполне может быть, – кивнул капитан и подумал, что можно поддать еще, однако при подчиненных было неприлично. – Далеко нам еще ехать?

– В ночь приедем, господин капитан.

– Ночью мы никаких разбирательств там провести не сможет.

– Заночуем у старосты, а с утра и начнем.

– Да, это все, что нам остается, сержант. Все что нам остается.

Капитан ван Гульц еще дважды отставал от отряда, чтобы «проверить обстановку» и возвращался веселым и полным сил. Но в деревне Робертово уже не добавлял и лег спать вместе с остальными в сенном сарая у старосты, хотя сержант Штерн убеждал его лечь в доме.

– Вы офицер, он будет рад принять вас, господин капитан.

– А ты видел его жену, сержант?

– Ну… Вроде видел.

– Не вроде, сержант. Ему сорок, а ей едва двадцать пять и она смотрит на каждого военного, как на своего избавителя.

– Господин капитан, я не очень понимаю…

– Ты не понимаешь, а я избегаю, друг мой. Если она атакует меня, я не смогу отбиться. Понимаешь?

– А, вы этом смысле?

– В этом, Штерн. Поэтому давай спать, завтра разберемся что и как. Кстати, сортир у них налево от конюшни или направо?

– Налево, а направо – купальня.

– Хорошо, что уточнил, – пробормотал капитан уже засыпая. – Хорошо, что уточнил.

Утром, еще до восхода, он выскочил из сенника и помчался к дощатому туалету, но тот был уже занят. Тогда капитан рванулся к купальне, полагая, что избыток воды ее не испортит, но купальня оказалась забитой гвоздями – староста не впервые принимал военных. Оставалось выскочить за конюшню, на горы старого навоза и там справить какую угодно нужду – навоз прощал все. В итоге капитан вернулся в сенник спокойным, уравновешенным и где-то даже приободренным.

– Господин капитан, вы уже поднялись?

– Да, решил слегка освежиться после вчерашнего, – ответил ван Гульц, не погружаясь в подробности.

– Желаете немедленно поднять группу?

– Нет, сержант, пусть люди поспят еще пару часов. А вы сходите в сортир, он, кстати, только что освободился.

И капитан царственным жестом указал на старосту, который в подштанниках побрел от дощатой будки к дому.

– Очень вовремя, господин капитан, спасибо за наводку, – поблагодарил сержант и побежал к месту облегчения. А капитан, будучи натурой пытливой, стал вспомнить, что же они такое ели накануне вечером.

Он вспомнил прибытие в Робертово, вспомнил эту красотку, как ее… Ах да, жену старосты. Казалось бы простая крестьянка, а какие формы, как она двигалась разнося эти, как их… Разносолы!

– Тертый творог! – воскликнул он и даже теперь, при упоминании продукта почувствовал в животе постороннее брожение.

Их угостили творогом с перетертой свининой и чесноком. Это было волшебно! Но видимо свинину, в сваренном виде, долго держали в погребе, отсюда и отравление.

Как бы там ни было, с восходом солнца поднялись остальные, а вскоре подали завтрак – прямо в сад, возле колодца.

– Странное дело, ваше благородие, у нас такого прежде не бывало, – рассказывал староста доедая кашу. – Теперь мы остались без лесничего, а как такое возможно? Лесничий – хозяин леса, без него все деревья истребят, ягодники повыдергают и болота сольют. В этом деле досмотр нужен, а хозяина нету.

После завтрака направились в лесничество – отряд верхом, староста на телеге.

– А что же у вас на месте никого нет? – спросил капитан, когда они уже подъезжали.

– А кто там нужен, ваше благородие?

– Положено охрану какую-нибудь.

– Дык, чего там охранять? Оружие забрали и мундиры поснимали – они теперь в исподнем лежат, брать у них нечего.

В лесничестве было тихо. Только мелкие птички рылись в старом навозе и упорхнули, едва появились верховые.

– Вон тама они – в леднике, – сказал староста спрыгивая с телеги и направляясь к сараю, с подоткнутой палкой дверцей.

Пока шел к сараю, ван Гульц огляделся. Повсюду еще оставались следы недавней схватки – взрытая земля, множество следов и уже, почти смытые дождем потеки крови там, где лежали убитые.

Староста открыл сарай, зажег стоявшая на полке масляную лампу и подняв толстую, покрытую инеем крышку, осветил спускавшуюся в темноту лестницу.

– Ну что, ваше благородие, первым пойдете?

– Нет, ты давай, – отказался ван Гульц и староста начал спускаться, освещая себе дорогу.

– Штерн, оставь людей снаружи, – сказал капитан и пошел за старостой.

– Слушаюсь, господин капитан.

Ван Гульц уже почти достиг дна глубокого ледника, когда услышал, как сержант отдает приказания. Затем он услышал, как захлопнули крышку ледника и резко обернулся, но – нет, дневной свет лился в квадратное отверстие, а затем в нем появился спускавшийся сержант.

«Показалось,» – подумал капитан и пошел за старостой, который уже не раз бывал в этом леднике.

– Это еще при позапрошлом лесничем строили, для сборщиков ягод, для добытчиков. Тогда много было зверя в лесу и били его без всяких ограничений. Разделывали и мясо на лед клали, промысел велся весь год.

– Да уж, с размахом строили, – сказал капитан, поеживаясь.

Наконец, они добрались до сложенных на полках тел шерифов. Те лежали в один ряд – тихие, успокоенные. Лица некоторых были изувечены, но для капитана это было не так важно. Взяв у старосты лампу, он добавил фитиля и начал осматривать раны, чтобы по их виду определить, кто убил этих людей.

Каждый боец имел собственный стиль – пехотинцев учили работать пикой, реже палашом. Кавалеристы рубили сверху, не соревнуюсь в фехтовании.

Убийцы били сбоку – неожиданно. Но здесь капитан видел всевозможные стили, а значит те, кто напал на шерифов имели разностороннюю подготовку. Били кинжалами, мечами и стреляли из арбалетов. И, конечно, это могли сделать Мартин и его сподвижники. Правда те еще использовали дубинки – он сам видел их в деле во время боя под Пронсвиллем. Здесь же имелась лишь пара следов от ударов чем-то похожим, но если бы использовались дубинки, этих следов было бы больше.

Помимо всего прочего, капитан, в четырех случаях, сумел рассмотреть характерный след от удара широким кинжалом. Удар был настолько силен, что вокруг раны остался след в виде четырехгранной звезды, должно быть выгравированной на эфесе.

– Ну что тут, господин капитан? – негромко спросил подошедший сержант.

– Я увидел все, что было нужно. Можно ехать дальше.

– А дальше – это куда?

– К деревне, которую спалили. Ну, и где положили отряд Брэмила, надеюсь их тоже положили в ледник.

– Должны были, господин капитан. Согласно правилам.

Отдых, отдых, отдых. Глава тайной канцелярии нуждался в нем. Да, внешне он выглядел невозмутимым и некоторым его подчиненным казалось, что его сиятельство никогда не спит, но эта репутация давалась нелегко.

Следовало управлять огромной шпионскую сеть за пределами королевства, следовало бороться со шпионами соседей внутри королевства. Требовалось, надлежащим образом, отслеживать обстановку при дворе, чтобы не получить удар в спину, как случилось с его предшественником.