Сын ведьмы - Маргарита Епатко

– Чего там хмыкаешь? – Дедок остановился и хитро на него посмотрел. – Оно верно, сила есть, ума не надо. Топором вот научился размахивать. Теперь чем займешься?

Егор нахмурился. Старик явно смеялся над ним. Неужели он делает что-то не так? Да нет, вроде с дровами все в порядке. Топите ими что хотите. И тут Егор хлопнул себя кулаком по голове. Нет, надо определенно быть кретином, чтобы не без помощи старика догадаться о такой простой вещи. И где были его глаза, а главное – голова?

– Я выгляжу полным идиотом, да? – обратился он к деду, прячущему усмешку в бороде.

– Нет, не расстраивайся, чего уж там. Пригодятся дровишки. Нам их теперь для баньки года на два хватит, – добродушно произнес дед. – Ну так в тепло пойдем или еще топором помашешь? – не удержался он.

Егор двинулся к дому. Ираида сидела за столом, что-то записывая в толстую и довольно потрепанную книгу. Увидев его, она отложила фолиант, бережно закрыв его на застежку.

– Ну что, богатырь, умаялся? Не переживай, сейчас накормлю тебя. А потом с новыми силами опять во двор.

– Тетя, – Егор застрял на пороге, внимательно обводя избу взглядом. – Я вот подумал, а зачем нам дрова, если печи нет? Или я ее не замечаю?

– То есть ты уже начал думать? – удовлетворенно кивнула головой его бабушка-тетушка. – Поверь мне, мозги для ведуна важнее мускулов.

– Да понял я уже, – кивнул Егор. Он устало опустился на лавку.

– А раз понял, запомни простое правило: сначала думаешь, потом делаешь. На ведуне ответственность лежит большая. Человек неразумный спичку горящую под деревом бросит – пол-леса сжечь может. Потому лешие и не жалуют людей, выпроваживают их всячески. А ты вообще не человек. И спрос с тебя другой. Обладая такими знаниями, как у меня, один листочек неразумно зацепишь – леса до горизонта исчезнуть могут.

– Да ну? – Егор не смог сдержать возгласа удивления.

– Лапти гну, – нахмурилась Ираида. – И почему у меня внук, а не внучка? – неожиданно добавила она без перехода.

– Чем тебя внук не устраивает? – удивился вошедший в избу дед.

– Тем, что девочки мир по-другому чувствуют. Да и с девочкой все было бы понятно. Она сразу наша. А ты, Егор, не обижайся, наш, но только наполовину.

– Да я уже понял, что мой отец человек, – улыбнулся Егор. – Но ведь это тоже неплохо?

– Смотря какой человек, – произнесла Ираида и переглянулась с дедом.

– Мама говорила, что отец был очень хорошим человеком, – напрягся Егор.

– Он действительно был хорошим, – сказал старик, делая ударение на слове «был». Дед подошел и обнял Егора. – Ну, чего ты к парню привязалась: наша кровь, не наша? – бросил он Ираиде. – Знаешь же, даже если восьмая часть нашей крови есть, она все равно человеческую пересиливает. Именно поэтому мы живы и здесь.

– Хорошо, чтобы ты был прав, – Ираида грустно кивнула на книгу. – Я тут все уже пересмотрела. Все возможности перебрала. Да только все равно половина на половину выходит. И как мне его учить, когда я не знаю, какую парень дорогу выберет?

– Какую захочет, такую и выберет. А твое дело – слово держать, – философски заметил старик и потер ладошки. – На обед-то у нас сегодня расстегаи с мясом и грибами. А щи я какие сварил!

Егор задумчиво посмотрел на материализовавшуюся в углу печь, из которой старик стал вытаскивать на стол горячую еду. Он машинально отметил, что у печи нет трубы, ведущей к крыше. Ладно. С этим чудом разберемся позже. Парень подошел к столу и подсел к Ираиде.

– Ты боишься, что я стану злым колдуном, вроде этих монстров из фильмов?

– Про монстров ничего сказать не могу, – одними губами улыбнулась она. – Никогда их в своей жизни не видела, хоть и пожила долго. А что касается зла… Скажи, ты как думаешь, я вот хорошая или плохая?

– Наверное, хорошая, – неуверенно сказал Егор.

– Спасибо на добром слове. Хотя, думаю, что большинство жителей соседней деревеньки вряд ли с тобой согласятся.

– Да ты ведь их лечишь, помогаешь, – поразился Егор, – мне тот мужик рассказывал, который подвозил.

– Дак ведь она не всех лечит и не всегда, – опять подключился к разговору дед.

– Почему? Я не понимаю, если ты можешь помочь? – Егор внимательно посмотрел на Ираиду.

– Потому что человек порой болезнью за свою непомерную гордыню наказан или за то, что обидел кого-то. Я-то болезнь сниму и выброшу, а он так и не поймет, что сделал, и не исправится, – пояснила Ираида. – Хотя бывает по-разному. Все не упомнишь. Вот смотри, – она вытащила из-за пояса тонкий изящный нож. Перехватила его рукой сразу за клинок, вплотную к резной рукоятке и оставила лежать на указательном пальце. Нож качнулся пару раз и застыл. Ни лезвие, ни костяная ручка не перевешивали друг друга.

– Классная балансировка, – заметил Егор.

– Это называется равновесие, – улыбнулась Ираида. – В мире все взаимосвязано. И кто-то считает своим долгом делать все для сохранения равновесия, чтобы не разрушить хрупкий, окружающий нас мир. А кто-то, – она тяжело вздохнула, – уверен, что мир не совершенен, и берет на себя право перекроить его под себя. Я отношу себя к первым. А ты пока закрытая книга. И кем станешь, покажет только время.

– А кем была моя мама? – не удержался от вопроса Егор.

В избе повисла гнетущая тишина.

– Я думаю, – наконец ответила Ираида, – что она была где-то посередине. Она очень старалась никому не навредить. Но определилась только в конце жизни. Теперь я точно знаю, она согласилась бы со мной.

– Это почему? – спросил Егор.

– Потому что ты здесь. И хватит болтать. Надо, в конце концов, поужинать. У меня еще куча дел. Ты помогать-то мне будешь?

– Буду, – с набитым ртом пробормотал Егор. – Ба, то есть тетя, а что у тебя за книга такая, в которой ты все это высмотрела?

– Ты дашь поесть или нет? – фыркнула Ираида, пододвигая кружку с молоком. – Будет тебе и книга, и полеты на метле, и хождение сквозь стены, – хитро посмотрев, сказала женщина.

– Ты что, мысли читать умеешь? А меня научишь? – поразился Егор.

– Мысли читать несложно. Особенно у таких, как ты, – покачала головой Ираида. – Знатные у тебя сегодня щи, дед, – повернулась она к старику.

Голем шел по городской улице. Несколько дней он провел в приюте для бездомных. Правда, люди, создавшие его, назвали это заведение «Рука помощи». Пребывание там ознаменовалось для него сразу несколькими событиями. Во-первых, получив сухую и чистую, но уже кем-то ношенную одежду, двойник Егора понял, что его новое тело требует еды. Не сказать чтобы это открытие его порадовало. Значит, теперь придется еще и о пропитании заботиться.

Во-вторых, в приюте куда-то исчез прибор, периодически тренькающий на груди. Голем не особенно расстроился. Все равно не умел им пользоваться. Ему скорее было жаль добровольцев из приюта. Они, ласково заглядывая постояльцам в глаза, расспрашивали о пропаже. Двойник Егора прекрасно знал, где вещь. Но ему было плевать. По правилам своего мира, указав на вора, он мог придушить его собственными руками. Но в этом мире такой простой и очевидный выход из ситуации, очевидно, был неуместен. Слова добровольцев о том, что воровство грех, и Господь за это накажет, вызывали у постояльцев кривые усмешки. И этого голем тоже не мог понять. Если хозяева дали тебе приют, как можно сметь смеяться над ними? Ему очень хотелось размазать по стене тощего беззубого мужичка, присвоившего вещь. Она досталась ему только потому, что двойник, впервые за все время, провалился в тяжелый сон почти на сутки. Но, как воин, он рассудил, что не стоило привлекать к своей особе излишнее внимание из-за какой-то малопонятной тренькающей безделушки. И беззубый тип остался жив.