Лилии распускаются в полночь - Маргарита Малинина

– К сожалению, я не смогу быть такой же гостеприимной и уложить тебя спать, потому что в номере для бедных число кроватей приравнивается к числу проживающих.

Он быстро хохотнул, а я пожала плечами.

– Да, скромненько вы живете. Здесь довольно тесно, – Владлен продолжал с едва заметным интересом оглядываться.

– Что ж, у нас есть все шансы оказаться в более выгодных условиях.

Мужчина слегка приподнял бровь, но в следующий же миг понял, о чем я:

– Новая постоялица тоже отбыла в мир иной? – Я кивком заверила, что он прав. – Как странно…

«Это – странно? – чуть не завопила я. – Это?!»

Почувствовав, что задыхаюсь, я сделала три глубоких вдоха, наплевав на то, что он, может быть, это заметил, и продолжила диалог:

– Ты, я гляжу, не слишком любопытен. Весь лайнер уже знает эту новость.

– Что-то мне подсказывает, – хмыкнул он, – что ты узнала первой.

– Да, мы с Юлей обнаружили труп, – пришлось сознаться мне. – Но это довольно неприятная тема, хотелось бы ее сменить.

– С радостью, – совсем не удивился тот моему ответу, как будто ждал, что так и окажется, – именно я нашла тело. – Я вообще-то пришел, чтобы пригласить тебя на вечер джаза.

– Что?

Да, товарищ бизнесмен умеет удивлять. Этого я ну никак не предвидела!

– Джаз – это такое направление в музыке, – с серьезным выражением лица начал он откровенно издеваться. – Тебе понравится. Форма одежды парадная. Зайду за тобой в восемь.

Не дожидаясь ответа, он стремительно отправился к двери.

– Эй… – Я от изумления забыла на секунду, как его зовут. – А тебя не интересует, согласна ли я пойти?

Он уже взялся за ручку, на мгновение замер, затем обернулся, и что-то странное было в его глазах… Не меняя их выражения, спросил:

– Ты что, не согласна?

Вроде бы не угроза… Но прозвучало именно так.

– Согласна, – вдруг промямлила я, удивив саму себя, дверь открылась, он ушел. – Пипец, – протянула я, опечалившись.

Глава 12

Юля

Мы сидели с Русланом в суши-баре. Откуда-то из-под потолка доносился незатейливый азиатский мотивчик, Зайцев в такт песни барабанил кончиками пальцев по бледно-бежевой квадратной столешнице. Столик на двоих был очень маленьким, и иногда мы задевали друг друга руками. Ассорти из роллов было съедено давно, но до отправления теплохода оставалось еще много времени, поэтому пятью минутами ранее мы заказали десерт. За трапезой я вела себя до ужаса скованно и нелепо. Странно, потому что до этого мы гуляли по городу и все было иначе. Может, потому, что увлеченная достопримечательностями, то и дело появлявшимися в поле зрения, я могла не смотреть в его глаза, а теперь, сидя напротив, этого нельзя было избежать?

– Ты дрожишь. Тебе холодно? – обеспокоенно спросил Руслан и, не дожидаясь ответа, снял с себя ветровку и заботливо накинул мне на плечи.

– Спасибо.

Я заметила, что он на самом деле молчалив. И не саркастичен. И не забияка. Остается лишь догадываться, отчего он так ведет себя рядом с Максом. Это что-то на уровне первобытных инстинктов? Соперничество? Показать самке, что ты лучший из двух самцов?

– О чем призадумалась? – тихо спросил Руслан с легкой улыбкой, но глаза оставались серьезными.

Ну уж нет, озвучивать свои мысли про самцов и самок я не стану… Ой! А вдруг я снова вслух заговорила?!

Испугавшись, я нервно дернулась и задела рукой чашку. Она совершила посадку недалеко от столика, но продолжила движение горизонтально и уехала в итоге аж на три метра от пункта приземления. Я сделала попытку спасти положение, но Руслан бросил: «Сиди», – и сам отправился ловить путешественницу. Ему пришлось залезть под стол изумленных посетителей в дальнем конце ресторана. Я вдруг подумала о том, что если бы это был Нечаев, он бы поднял чашку высоко-высоко над головой и стал бы ей помахивать, ожидая моих аплодисментов и сопутствующих им криков «ура!» А Руслан, разумеется, не стал эпатировать публику и молча поставил предмет на поднос подбежавшей официантки. Попутно шепнув ей что-то, парень вернулся за наш стол, а она потом прибежала с новой чашкой.

Так как на улице мы обсуждали местные архитектурные достоинства, я решила, что самое время поговорить теперь о нем. Следуя этой задумке, попросила:

– Расскажи мне побольше о мануальной терапии.

Он немного помолчал, будто собираясь с мыслями, затем заговорил:

– Ну хорошо. Тебя интересует, как это работает? – Я интенсивно закивала. – Понимаешь, Юля… Ты, наверно, слышала, что мы используем только десять процентов возможностей своего мозга? – Я снова кивнула: эта тема последнее время часто муссируется в различных документальных и псевдокументальных фильмах. – Меня всегда мучил вопрос: а что там? Что за резервы таятся в этих девяноста процентах? И я стал активно изучать эту тему. Встречался со многими интересными людьми. С некоторыми общаюсь до сих пор… Но это неважно. Так вот, способности нашего организма практически безграничны. Просто в ком-то изначально заложен потенциал в определенной сфере, это еще называют талантом, а кому-то приходится развивать. Но развить в себе, повторяю, можно что угодно и до любых пределов. Только для этого требуются огромная сила воли и время. Я изучил мозг, конечно, не до конца. Но я понял, что он связан со всеми частями тела незримыми нитями. По ним проходит особая энергия, которая способна благотворно влиять на организм, если ее направить туда, куда требуется. Ну, допустим, если у тебя болит правая нога, нужно в течение пяти минут растирать мизинец на левой ладони. И тогда она пройдет. – Я удивленно хлопнула глазами. – Да, я много всего такого знаю… – это прозвучало без капли самохвальства. Человек просто констатировал факт, и поэтому ему невозможно было не верить. – Вот, это то, что я развил в себе. Умение влиять на мозг через различные точки, запускать процессы быстрого заживления. А дальше, повторяю, работает сам человек (не зная об этом). Он сам себя излечивает при помощи этих скрытых потенциалов мозга. Например, не так давно Никита сильно простыл, ему даже советовали отказаться от этой поездки. Но она была для него архиважна, поэтому я помог ему побыстрее поправиться. Со временем я надеюсь научиться еще чему-нибудь. Но, к сожалению, жизни не хватит, чтобы научиться использовать мозг на полную катушку. – Он досадливо пожал плечами.

Я же думала теперь совершенно на иную тему. Вспоминаются строки из форума: «Плевал я на простуду, ради того, чтобы стать учеником самого Горгона, я готов и не на такое». Неужели под претенциозным ником «Викинг Семь Семь Семь» скрывается щуплый и смазливый Никита? Получается, что вся четверка входит в состав тех немногих, отважившихся плыть на теплоходе с таинственным Горгоном с какими-то полунаивными-полурасчетливыми мечтаниями заручиться его опекой. Если мне не изменяет память, семь человек с форума заверяли, что обязательно попадут в этот тур. Трое из них предстали перед нами на сцене. Осталось четыре. Все сходится. Однако существует вероятность, что среди друзей может затесаться сам Горгон, а остальные общаются на форуме, не зная ников друг друга. Ведь Владлена мы со счетов списали, и теперь место вакантно. Не мог же он про себя в третьем лице писать в собственной записной книжке. Он бы изложил: «Марина не знала меня… Кто-то там (забыла имя) не знал меня…» С другой стороны, это вообще бред… Может, «Г» из блокнота с Горгоном никак не связано. Но с этим пусть заморачивается Катюха, а мне и без того тайн хватает. И сама мысль о том, что если бы я сидела здесь с Максимом, то чашка бы не укатилась, а преспокойненько вернулась по воздуху на стол, уже не дает свободно дышать.

– Ты опять дрожишь. Тебе так холодно?

– Не от этого, – опустив глаза, тихо сказала я.

– Как же не от этого, кондиционер шпарит вовсю. Пошли на улицу, там солнце, согреешься.

– А как же десерт?

Стоило мне заикнуться, как яство появилось перед глазами на подносе аккуратной официантки. Поставив на стол стеклянные емкости с тирамису, она пожелала нам приятного аппетита и удалилась.

Я развела руками:

– Видишь, не судьба, – и взялась за маленькую серебристую вилку.

– Я понял теперь, – ты от голода тряслась, – улыбнулся он и погрузился в еду.

Вскоре мы выходили на улицу. Там действительно было теплее, и я вернула куртку владельцу. Щурясь от ослепительного солнца, я решилась заговорить о том, что произошло перед причалом.

– Ты знаешь, что Богдана умерла?

– Кто? – переспросил Зайцев, удивившись, как мне показалось, вопросу. Видимо, они и впрямь не были знакомы.

– Женщина, что жила на нашей палубе.

– Это одна из тех, которые занимают трехместную каюту? – догадался он. – Не молодая самая?

– Нет, что ты, – передернуло меня. Веронику мне было бы еще более жаль. – Ее старшая сестра. То есть не самая старшая, а та, что повыше ростом. Она у них средней была.

– Я слышал, – кивнул он, – что кто-то умер на теплоходе, кажется, в гладильной.