Праздничный патруль (сборник) - Галия Мавлютова

– Алина Юрьевна! – крикнул Батанов, но она не обернулась, торопясь вывести мать из отдела.

– Товарищ лейтенант! – повысил голос Батанов.

– Слушаю, товарищ капитан! – обернулась Алина.

– Вас ждет машина. Вас отвезут.

– С мигалками? – возмутилась мама. – Не поеду!

– С проблесковым маячком, – засмеялся Батанов, и его смех подхватили Воронцов и весь личный состав 133-го отдела полиции.

– Что ж, если с маячком, тогда я согласна!

Мать и дочь вышли из отдела. Алина не видела, что следом за ними тихонько вышагивал Воронцов, стараясь казаться незаметным. Возле машины он материализовался, открыл дверь и принялся усаживать женщин в салон.

– Вы подумайте, юноша, она картошку не почистила, обед не приготовила и побежала преступление раскрывать! – пожаловалась Пуня Воронцову.

Материнское сердце почувствовало в Диме родственную душу.

– А хотите, я вам почищу картошку? – предложил Воронцов.

– Хочу! Очень хочу. Садитесь рядом со мной, молодой человек, – обрадовалась мама.

Воронцов уселся между матерью и дочерью. Алина опустила голову, не веря, что все происходит наяву, а не во сне. Ей хотелось смеяться, плакать, страдать и умирать от счастья одновременно, но больше всего Алина мечтала о подушке. Поспать бы хоть часок!

– С Новым годом! – послышался хор голосов.

Алина и Воронцов высунулись в окошко. На крыльце отдела стояли Батанов, Степаныч и оперативники и кричали поздравления. Поплавский прилип сбоку, но присутствовал в общем хоре. Александр Николаевич вальяжно улыбался, стоя на верхней ступеньке.

– Ага! Еще бы в мае поздравили, чего уж там, нам не привыкать, – проворчала Пуня.

– С новым счастьем! – прогремело на всю округу, и Алина увидела в руках Степаныча мегафон.

«А ты, оказывается, шутник, Степаныч!» – подумала она, засыпая на плече у Димы.

Патрульная машина круто развернулась и, блеснув маячком, четким курсом пошла по направлению к мирной жизни. В салоне повисла тишина. Все трое привыкали к новому положению вещей и обстоятельств. И в это время в салоне что-то грохнуло. Казалось, взорвалась бомба – настолько оглушительно грянул динамик. Все трое подпрыгнули от неожиданности и засмеялись. А динамик все гремел и гремел:

– С Новым годом! С новым счастьем!

Я подарю тебе Луну

– Будет тебе жених на Рождество, не расстраивайся, Анька, – оглушительно раздалось в трубке.

Телефон зазвонил неожиданно, звонок вихрем ворвался в квартиру, безжалостно прервав печальные мысли на самом трагическом витке, пришлось невольно включиться в разговор. А сожалеть поздно, дело сделано, поезд ушел.

– С чего ты взяла, что я расстраиваюсь? – сказала Анна Мельникова, отводя трубку на безопасное расстояние.

Слишком звонкий голос у Алены Петуховой, прямо на части разрывает барабанные перепонки. Она всегда кричит, словно оглашенная, орет при любых обстоятельствах – и на работе, и дома. Странная эта Петухова. С раннего детства увлекается разной ерундой, зачитывается книжками по фэн-шуй, гадает на кофейной гуще, картах, по руке, глазам и другим частям тела, как приличным, так и неприличным. В общем, девушка продвинутая, без комплексов. Нынче комплексами зовут стыд и совесть, и они незаметно вышли из человеческого обихода – не модно, не престижно, отстой, одним словом. В доме Алены вечно кто-нибудь толчется. Зайди к ней в любое время суток и обязательно наткнешься на очередное чудо. Или чудовище. Кому как нравится. Дом до отказа забит странными существами. В спальне окопались какие-то художники с разноцветными прическами, на кухне прочно поселились дамы из поэтического сообщества, зачастую немытые и нечесаные. Сама Алена слывет абсолютной чистоплюйкой, ходит в баню, бассейн, занимается спортом, успешно продвигается по карьерной лестнице, неплохо зарабатывает, но в то же время обожает окружать себя сомнительными личностями. Видимо, пребывать в одиночестве Петуховой скучно. В ее доме всегда можно встретить кого-нибудь из знакомых и наговориться досыта. Так получилось в этой жизни, что Алена и ее квартира существуют для того, чтобы нагрянуть туда внезапно и вволю посплетничать. В данный момент звонок Петуховой означал одно – у нее уже кто-то побывал в гостях. Человек, явно присутствовавший при вчерашнем скандале. Наверное, Надька Семенова, чтоб ей пусто было.

– Приходи, погадаем, – предложила Алена.

Продвинутая Петухова окончательно свихнулась на ворожбе. Летом она прочитала какую-то модную книжку о хиромантии и тяжело заболела новым увлечением. Обычно Анна вежливо отклоняла назойливые предложения погадать, но Алене все неймется.

– По руке, что ли? – наивно предположила Анна.

– Нет, на свечках, знаешь, как здорово, прямо как в кино, сидишь у зеркала и смотришь на своего родного жениха, – проворковала Алена.

– Аленкин, брось ты эту муть, лучше скажи, с кем Новый год встречаешь? – ловко увильнула от уговоров Анна.

Она знала, что приглашение: «приходи, погадаем» – продиктовано женским любопытством, Алена мечтает выведать подробности скандала, но Мельниковой не хотелось обсуждать перипетии вчерашнего события с кем-либо, тем более с Петуховой. В любом случае получится коктейль из слез и утешений. Из Анны потекут рекой слезы, из Алены лавиной польются утешения. И на Питер хлынет сплошной водопад, не приведи бог, и без того за окном что-то капает. А ведь на календаре уже тридцать первое декабря, и ни мороза, ни снега, и на душе грустно.

– Ой, вечером будет большая компания, ко мне придут все-все-все, и ты приходи, ты же теперь одна-одинешенька на всем белом свете, ведь с Володькой-то поссорилась, – перешла на другую волну Алена, поняла, видимо, что выведать подробности не удастся. – Слушай, Анька, лучше приходи сейчас, пока никого нет, погадаем, поколдуем, хватит тебе кукситься. Всех женихов вызовем заранее, чтобы они не успели попрятаться на Рождество. Зато мы с тобой в девушках не останемся.

– Ален, тебе это не грозит, ты не останешься девушкой, не бойся. А гадают на женихов обычно на святки, в крещенские морозы, так до святок еще далеко, и крещенских морозов нам не видать, а мне лично не до колдовства, надо к Новому году готовиться, – сказала, как отрезала Анна, подавляя желание нахамить подруге.

– Если передумаешь, приходи, – крикнула Алена и выпала из общения, не прощаясь. Вещая гадалка звучно булькнула в забвение вместе с истошными воплями.

Анна прикорнула на диване, укутавшись пледом. Вот и закончился декабрь. Сегодня уже Новый год. А зима еще не началась. Что-то припозднилась она в этом году, наверное, загуляла где-то, а может, потеряла дорогу и заблудилась в пути. Осень прочно поселилась в городе и явно не собиралась сдавать без боя захваченные позиции. И серый асфальт нестерпимо наскучил, всем хотелось свежести и белизны. Граждане вдруг возжаждали очищения. Ведь уже Новый год, а там и Рождество не за горами. Целых две недели можно спокойно не работать, правительство объявило народу о каникулах, в связи с этим безделье получило законные права. Холодильник забит продуктами, в гардеробной новые наряды. Они висят на вешалках и ждут своего часа. А снег так и не выпал. Нынче в северном Петербурге словно в знойном Душанбе. Все признаки потепления климата налицо. Еще одна неделя аномальной погоды – и на всей планете растают льды, исчезнут полюса. А первого января вообще обещали плюс два по Цельсию. Сани, тройки, скрипучий снег и лыжи безвозвратно растаяли в дымке воображения. Анна Мельникова приоткрыла штору и выглянула в окно. На улице все, как обычно, за прошедшие сутки не произошло никаких изменений. Снаружи серо, скучно, сыро. Анна сморщила нос и вытянула губы трубочкой. Унылая пора. И вечная тоска. Раздался резкий звонок. Анна сняла трубку.